Наталья Солей - Ход Корбюзье, или Шерше бlя femme
– Это вы мне рассказываете, чтобы я был в курсе вашего умения организовать для себя условия абсолютного благоприятствования? – подыграл собеседнице Павлов.
– Вы все правильно понимаете. Так вот, обнаружив, что весь процесс производства рекламной продукции состоит всего-навсего из пяти элементов, я решила, что и сама все это смогу организовать. Я почитала газету, посмотрела, кто там начал свою рекламную кампанию. Короче, нашла клиента. Почитала кое-какие статейки, чтобы овладеть терминологией современной рекламы. И вот в разговоре, используя профессиональные обороты, рассказала первому клиенту, как ему выгоднее позиционировать свой товар, предложила концепцию будущего ролика. Рекламодатель заинтересовался.
– Еще бы – сила, молодость, красота, – в тон Троцкой вторил Павлов.
– Вы мне льстите, но это приятно. Особенно приятно, что вы меня так внимательно слушаете, – сжав руку собеседника, грудным голосом сообщила Троцкая и понеслась со своим рассказом дальше. – Клиент найден, и, значит, первый этап в производстве рекламы позади. На предоплату заказчика я арендовала аппаратуру и монтажную, наняла монтажера на разовую работу. Сценарист, режиссер и оператор тоже приглашены. Для них не нужен никакой офис. Для самого начала бизнеса помещение не нужно. Даже для бухгалтера не нужно помещение, потому что есть приходящий человек, который делает ежеквартальные и годовой отчеты, сидя у себя дома. Все. Бизнес начался.
Постепенно появились деньги на приобретение аппаратуры. После чего производство роликов стало обходиться мне значительно дешевле и начала накапливаться хорошая прибыль. Моя история вхождения в бизнес показывает и доказывает, что не во всяком деле нужны первые деньги. В банковском бизнесе, конечно, без этого нельзя, там просто необходим первоначальный капитал, хотя и его можно привлечь со стороны. Деньги – они везде, надо только присмотреться, нагнуться и поднять их.
– Вы, видимо, давно уехали из России, – вяло возразил Павлов, – времена меняются, и то, что было возможно, скажем, в середине девяностых годов, в период стихийного развития рынка, теперь монополизировано, и найти свою нишу уже труднее. Конкуренция большая.
– На спор – сейчас пойду и уболтаю любого потенциального спонсора, и дело пойдет, – с апломбом заявила Троцкая. – В кино никто не снимает на своей аппаратуре, ни один продюсер не вкладывает свои собственные деньги. Поэтому и сейчас ничего не нужно на самом деле, кроме правильно организованного процесса.
– Так, значит, вы меня сейчас убалтываете? Буду начеку. Так правильная организация в вашем случае, как я понимаю, – это когда принимаешь работников на испытательный срок, на пару месяцев, а потом говоришь, дескать, вы не прошли испытание? Естественно, зарплата за этот срок не выплачивается. Потом набираются новенькие девочки и мальчики… Штат секретарш, менеджеров опять укомплектован. Я правильно обрисовываю картину?
– Вы говорите как московский сноб. Думаете, легко было мне, юной девочке, одной поднимать свой бизнес? Да, конечно, бывали и такие сбои. Но лес рубят – щепки летят. Вы сами наверняка так действовали, потому хорошо и знаете эту схему.
– Не надо обобщать. Я всегда чтил закон развитого капитализма – людям за их работу надо платить. Я людей не кидаю. В бизнесе очень важна репутация. Она у меня есть.
– У меня тоже, уверяю вас. Я всегда умела устраивать так, что все участники процесса оставались довольны.
– Могу себе представить. Так что же вы расстались со своим таким успешным бизнесом, с таким правильно организованным процессом?
– О, вижу, я все-таки сумела вас заинтересовать, – вновь кокетливо сжав руку Андрея, констатировала Троцкая. – Да-да, интересно, как такая красивая блондинка, такая Барби умудрялась всех кидать и продвигать свой бизнес, да потом еще и выгодно его продать! Да, у меня есть деловая жилка. История очень банальная. В моем рекламном агентстве, естественно, было много красивых моделей. С одной из них мои друзья попросили их познакомить – и я познакомила, на свою голову.
– Так вы еще и на сводничестве подрабатывали? – язвительно заметил банкир, которого уже стало укачивать от общительности собеседницы.
– Ничего подобного. На показах мои модели выходили в темных очках. Никто у меня не демонстрировал своих лиц. Лицо у фирмы было только одно – мое.
– Просто Екатерина Медичи Мценского уезда. А что ж вы изменили своим принципам на этот раз?
– Чего не сделаешь ради дружбы, – не замечая иронии в свой адрес, продолжала Троцкая. – Мужики, конечно, ну, они как дети. Одному понравилась девочка, и она тут же понравилась другому. У меня было полно красивых моделей, но они оба вцепились в одну. Как пацаны, бросали жребий – «орел или решка».
– Вы, наверное, одобряли их действия. Вашу девочку – видимо, красивую, может, и красивее вас – разыгрывают в орлянку. Какая высота нравов и образец женской солидарности!
– Она мне не была подругой. Почему я должна переживать, разыгрывают ее в орлянку или нет? Это ее проблемы. К тому же все очень удачно для нее сложилось. Завязался роман, который подогревался тем, что девочка нравилась обоим друзьям. Если кому-то нравится твоя девушка, то и тебе она тоже нужна просто позарез. Если она не нужна никому, то на этом все и заканчивается. Здесь же все шло по нарастающей, а девочка – между прочим, это к вопросу о женской солидарности, – почувствовав свою силу, начала копать под меня.
– Какая неприятность! – не очень искренне посочувствовал Андрей.
– Да, и вот она почувствовала поддержку со стороны моего приятеля и начала его уговаривать купить мою фирму. В конце концов, ночная кукушка дневную всегда перекукует. Короче, он сделал мне финансовое предложение – продать мою фирму. Я отказалась. Это же мое детище, это мой труд, мое имя, единственный способ, которым я зарабатываю деньги для себя и своей семьи. Семья большая, я одна работаю. Помимо этого, у меня масса работников, у которых тоже семьи, и я знаю, что должна их обеспечить работой и зарплатой.
– Вы просто не жалеете мою нервную систему. Более слабонервные в этом месте, видимо, рыдают, – сказал Павлов очень проникновенным тоном, поняв, что его собеседница напрочь лишена какого бы то ни было намека на чувство юмора и все, что касается ее особы, воспринимает очень серьезно. Где-то он слышал фразу, что все глупости на земле делаются с очень многозначительным выражением лица. То есть когда человек перестает относиться к себе хотя бы с долей иронии…
– Сочувствуют, – восприняв стеб Андрея как поддержку, откликнулась Троцкая. – Поняв, что так просто я не сдамся, мой бывший приятель заказал меня.
– Господи, какие страсти, – чуть не рассмеялся Павлов, но сумел сохранить серьезный вид.
– Ну, для начала заказал просто попугать. Пришли ребята в камуфляжной форме, в масках, с автоматами. К счастью, в тот момент у меня в кабинете на переговорах находился депутат Госдумы.
– А, так рекламный бизнес у вас был просто прикрытием, а на самом деле вы занимались производством оружия?
– С чего вы взяли?
– Ну, какие могут быть дела у депутата Госдумы в модельном агентстве Омска?
– Как – какие? Я ведь делала всякие программы на местном телевидении. Интервью брала у разных выдающихся деятелей, в том числе и у политиков.
– Понятно. Значит, он зашел к вам договориться об интервью. Видимо, очень у вас было успешное агентство – если из Москвы к вам прилетали политики, чтобы дать интервью…
– Представьте себе. Именно так и было. Так вот, депутат даже не успел показать свое удостоверение, как его вывели вместе со мной. Нас привезли в милицию, посадили на скамью рядом с бомжами и проститутками и устроили «маски-шоу». Он сидел, слушал и ждал. А когда его начали оскорблять, достал свою корочку. Тут все так засуетились, стали извиняться… А что нам их извинения, когда нас уже продержали в «обезьяннике» семь часов?
– А что же депутат раньше-то свою корочку не показал? Стеснялся, что ли? – искренне удивился Павлов.
– Так никто не смотрел. Короче, вычислить организатора этого наезда было несложно, и, когда мой бывший приятель прилетел в Москву, служба безопасности депутата сразу из аэропорта увезла его к себе. Бить не били, но не отпускали до тех пор, пока он не согласился на их условия. Хотел покупать бизнес – так покупай, но цифра превышала реальную стоимость раза в три. По сути, я продала только агентскую базу. Всю офисную технику вывезла, а сотрудникам сказала, что они имеют право работать под началом нового руководства или уволиться. В общем, без меня фирма заглохла буквально через несколько месяцев. А вы говорите – женская солидарность. Вот что красивые девочки могут делать с другими красивыми девочками с помощью богатых мальчиков!
