Фиона Кэмпбелл - Смерть клерка
Они прыгала от радости, а вот Кэндзи пришлось несладко. Чем чаще старуха выигрывала, тем с большим презрением поглядывала на зятя. Раньше они просто игнорировали друг друга, а теперь Кэндзи приходилось каждый день держать оборону.
— Я могу содержать семью, — неустанно повторяла Эрико, — выигрывая в викторины!
— Да неужели?! — отвечал Кэндзи, изображая наигранное восхищение. — Скажите, пожалуйста, а что вы собираетесь сделать с собачьим кормом, благодаря которому наш коридор превратился в склад?
Отодвинув занавеску, Ами посмотрела на мужа.
— Как только вымоешь посуду после завтрака, постирай белье, — сказала она… поставив руки на то, что раньше было аппетитными бедрами. Теперь они стали тощими. А сегодня их к тому же обтягивала бирюзовая лайкра спортивного костюма, который Ами никогда бы раньше не рискнула надеть. Она предпочитала балахонистую свободную одежду. А теперь этот узкий костюм… И еще она изменила прическу. Отдавая распоряжения мужу, Ами натянула на лоб широкую белую резинку и взбила свежую завивку, чтобы смотрелось легко и непринужденно.
Если бы Кэндзи спросили, когда он работал в «Эн-би-си», где в доме находится стиральная машина, он бы вряд ли ответил. Теперь он прекрасно управлялся с ней, изучив особенности — как нужно открывать дверцу, и то, что машина сильно шумит при отжиме, потому что отвалилась одна ножка.
— Не забудь, что Инагаки-сан ждет тебя ровно в одиннадцать!
Как уж тут забудешь! Ами напоминала ему об этом каждый день с прошлой недели. К превеликой радости тещи, которую Инагаки описывал не иначе, как «неиссякаемый источник доброты и дружеской поддержки моей мамы», он согласился встретиться с Кэндзи и обсудить возможность его устройства на работу в «Фудзибанке». Кэндзи надеялся на это, а Ами тем более.
— Я достала твой лучший костюм.
— Спасибо.
Ами нагнулась, чтобы поцеловать его в щеку, но потом, видимо, передумала и вместо этого откинула ему с лица волосы. Она так часто делала детям.
— Удачи, — сказала Ами, выпрямившись. — Не забудь зайти в супермаркет после банка. Список на холодильнике.
Дверь захлопнулась, и дом погрузился в тишину, только тихо гудел холодильник да Эрико карябала ручкой бумагу.
Кэндзи подумал, что будущее его семьи целиком зависит от того, получит он сегодня работу в «Фудзибанке» или нет. Иллюзии рушились… Унизительнее всего было, когда Ами весело смахнула пыль со швейной машинки, на которой шила себе одежду еще до замужества, и стала брать на дом работу, которую не успевала выполнить портниха, живущая по соседству.
— Ты не можешь! — в ужасе протестовал Кэндзи. — Что, если соседи узнают? Они решат, что я не могу прокормить семью!
— А ты и так не можешь! — без запинки ответила жена. Вскоре молва об умелых ручках Ами распространилась по округе. У нее появились свои заказчицы в Уцуномии. Несколько раз обращались с просьбами сшить свадебные платья. Дом теперь словно превратился в большой улей — постоянно стрекотала швейная машинка, без умолку тараторили женщины, пришедшие на примерку, повсюду валялись лоскутки ткани и нитки. Ами могла быть любезной, если это нужно для дела. И вскоре подружилась со многими дамами, пользующимися ее услугами. Они часто вместе ходили по магазинам. Но Ами ничего не покупала себе, а только смотрела, как тратят деньги подруги. К тому же она начала заниматься аэробикой, выяснив, что ей это безумно нравится, и у нее хорошо развита пластика.
Проводя все дни в окружении женщин и стрекота швейной машинки, Кэндзи начал потихоньку сходить с ума. Мало того, что была уязвлена его гордость, он потерял чувство собственной значимости, так еще и был вынужден терпеть одно и то же каждый день, находясь в четырех стенах. Кэндзи всегда считал себя активным человеком, который не может жить без движения. Но теперь он начал постепенно набирать вес. Брюки стали врезаться в живот. И он чувствовал себя вялым и обмякшим. Если ночью ему удавалось заснуть, то на следующий день он никак не мог проснуться. Он стал как привидение, чужой в собственном доме. В какую бы комнату он ни пошел, каким бы услужливым ни пытался быть, он обязательно кому-нибудь мешал.
На прошлой неделе, например, Кэндзи сидел на табуретке в ванной, черпая горячую воду из тазика и поливая себя, когда в дверь забарабанила Ами.
— Вылезай оттуда. Юми и Ёси надо умыться, а то они опоздают в школу! — крикнула она. — Потом будешь намываться.
Кэндзи пробовал вставать раньше, пробовал вставать позже, но всегда кто-нибудь заслуживал ванную больше, чем он. Прошло несколько дней, прежде чем он сумел нормально помыться.
Кэндзи завел привычку раз в неделю ездить на могилу Доппо на токийском кладбище. Иногда он беседовал со старым другом, рассказывая о своих делах. А чаще всего молча сидел у могилы, замерзая потихоньку, а потом нехотя брел домой. Кэндзи сильно не хватало Доппо. Он мечтал встретиться со старой компанией — доцентом и Мити. Конечно, было бы больно, зато они могли бы повспоминать, поговорить о том, какое было у Доппо большое и доброе сердце!.. Наверное, Кэндзи стало бы легче. Но Ами не разрешала. Ему нужно было чем-то заполнить голову, чтобы не скучать по Доппо и не думать постоянно о том, что он потерял авторитет в семье. Теперь всем заправляет жена.
— Мне нужна работа, — подумал Кэндзи, вставая с кресла.
Потом пошел на кухню и принялся за посуду.
Глава 12
— Ямада-сан, пожалуйста, входите, — пригласил Инагаки, показав на свободный стул у его стола. — Выпьете кофе?
— Нет, спасибо.
Кэндзи сел, украдкой осматриваясь по сторонам. Такого огромного кабинета он еще не видел — примерно восемь футов на четыре. Да что там, больше, просто много места занимает письменный стол и шкафы. Одно то, что этому человеку предоставили больше пространства за счет других сотрудников, говорило о многом. Видимо, он имеет вес в компании и может принимать решения. Это слегка обнадежило Кэндзи.
Словно поняв, о чем он думает, Инагаки объяснил:
— Мне приходится общаться с клиентами каждый день. Многие из них — уважаемые в городе люди, а мы обсуждаем личные вопросы.
— Я понимаю, — ответил Кэндзи, разглядывая маленькое личико Инагаки, его тонкие губы и острые скулы, следы от юношеских угрей. Что-то было знакомое в этом лице. Может, они встречались с Инагаки раньше?.. Вполне возможно, ведь Кэндзи обслуживается в «Фудзибанке», наверное, они сталкивались ни раз.
— Я знаю кое-что о ваших проблемах от моей матери. И хотел бы искренне выразить вам глубокое сочувствие, — Инагаки говорил уверенно. — Для всех настали сложные времена.
— Да, нелегко.
— Мама думает, что я могу устроить вас на работу в банк. «Мама, — сказал я ей, — неужели ты считаешь, что я вправе брать на работу любого знакомого? Это явное превышение служебных полномочий. К тому же после этого меня атакуют родственники, друзья друзей, умоляя, чтобы я и их принял в банк!»
Инагаки поправил галстук.
— Я объяснил маме. «Мама, — сказал я ей, — Ямада-сан — деловой человек. Он поймет меня. Если он хочет сделать карьеру в банковской сфере, то, как и любой другой кандидат, должен начать с самого низа». Вы трудолюбивы, я знаю. И ваша теща уверила меня, что готовы ухватиться за любую возможность. А теперь пройдемте со мной.
— Пойти с вами?
— Да-да. Сюда, пожалуйста.
Инагаки резко встал, задев рукой фотографию в рамке на столе. Фотография упала, и Кэндзи увидел черно-белый снимок красивой женщины с аккуратно собранными в пучок волосами и крупными бриллиантами в маленьких ушах. Внизу фотография была подписана от руки. Женщина показалось Кэндзи знакомой…
— А это случайно не… — спросил Кэндзи.
— Она самая, — резко прервал его Инагаки, подняв рамку со стола и внимательно осматривая, не поцарапалось ли стекло. — Я президент ее фан-клуба.
— …Хана Хосино, — договорил Кэндзи, узнав лицо телеведущей, популярной в восьмидесятых.
Интересно, что с ней произошло? Он хотел уже было спросить, но вовремя заметил, что Инагаки не настроен говорить о Хосино.
Он вышел из-за стола, и только тогда Кэндзи заметил, что Инагаки ходит с палочкой, волоча позади безжизненную правую ногу. Впрочем, это не мешало банкиру быстро передвигаться. Кэндзи едва успевал семенить ногами, чтобы не отстать от Инагаки, когда они направились к лифту. Инагаки нажал кнопку подвала.
— Когда вы сказали, — осторожно начал Кэндзи, боясь обидеть потенциального работодателя, — что я должен начать с самого низа, что конкретно вы имели в виду?
Инагаки сделал вид, что не расслышал.
— Как детки? Не болеют? Привет им!
В подвале было невыносимо жарко. Когда лифт открылся, теплый спертый воздух тут же заполнил кабинку. Стены были выкрашены матовой голубой краской, местами облезшей и потрескавшейся. На потолке ворчали, стонали и плакали трубы, короба, вытяжные каналы, по которым бежали в разные стороны здания вода, газ и воздух.
