Кирилл Сафонов - День счастья – сегодня!
А теперь мир вокруг меня рушился по-настоящему. Кирпичик за кирпичиком, столбик за столбиком… И на этот раз многое я изменить не в состоянии. И вот от этого становилось страшно. Но это уже был другой страх. Но не от того, что уже произошло, я не боялся прошлого, теперь я начинал бояться будущего. За каких-то несколько дней я потерял самых дорогих мне людей. Мать, жену и ребенка. Но если во втором случае я еще мог что-либо предпринять и, видит Бог, предприму, то мать я не верну никогда. Никогда. Даже Бог не в силах ничего сделать, да он и не захочет, не для таких, как я.
И так больно становится от того, сколько я потерял за все это время. Сколько слов не сказал, сколько слов не услышал.
Сам, по своей воле, я отказывался от всего того, что действительно мне дорого. Я мог сто раз поговорить с матерью, когда она звонила, но вместо этого я либо просто не брал трубку, либо ссылался на что-нибудь, будь то вселенская занятость или плохое самочувствие. А ведь нужно было просто снять трубку. Не нужно было ни красиво одеваться, ни куда-то ехать, достаточно было просто снять трубку. И все… Господи, как много бы отдал сейчас за один, всего за один такой разговор.
И что в итоге? А ничего, приятель… У тебя куча времени, но ты совершенно не знаешь, что с ним делать. Ты будешь пить. Да, ты будешь пить, это неотвратимо, потому что другого выхода у тебя просто нет. Ты не сможешь унять свою психику, она не позволит тебе этого. В результате ты потеряешь все, что только можно потерять, и сдохнешь в какой-нибудь грязной квартире или прямо на улице, захлебнувшись в собственной блевотине. Как тебе? Ничего?
Вот. Вот потому ты и мучаешься сейчас, потому что просто стал понимать реальное положение вещей. У тебя горит все внутри и не дает спокойно спать, потому что все то, о чем ты сейчас думал, это правда! Кто? Я? Да, ты. А не пойти ли тебе знаешь куда? Знаю, ты уже не раз посылал туда всех окружающих. Смотри, в итоге там окажешься ты сам.
Да заткнись ты! У меня умерла мать, а всем наплевать на это. Как жена могла уйти от меня сейчас, когда мне так нужна ее помощь и поддержка? А ты? Почему ты все это время прятался где-то в собственном мирке и вылезал оттуда только тогда, когда что-то было нужно тебе, только тебе, а? Молчишь?
– Пошел ты! – крикнул я в темноту, выбросил сигарету и, развернувшись на каблуках, быстро зашагал обратно к дому.
Ночь уже растворялась в свежих красках дня. Звезды бледнели, а некоторые исчезали вовсе. Наверное, кто-то с той стороны залепил свою дырочку жвачкой и пошел по своим делам. Мир сразу стал наполняться звуками, и все оживало. Даже деревья, разбуженные ранними птицами, что-то тихо ворчали, шелестя молодой, еще не совсем распустившейся листвой.
За моей спиной вставало солнце. Но я отвернулся и от него.
39Дома, набрав полную раковину воды и высыпав туда весь запас льда, который был найден в доме, я стоял и погружал в этот небольшой филиал Северного Ледовитого океана свою голову. Практически целиком. Не знаю, возможно, позже я свалюсь с насморком или с чем-нибудь посерьезнее, но сейчас мне было хорошо. Вода уносила куда-то далеко все, что беспокойным и неуправляемым потоком носилось в голове. Муки похмелья утихали, и жить становилось лучше. По крайней мере на уровне физиологии и анатомии. А это уже кое-что.
Но и на психическом уровне происходили серьезные изменения. После продолжительных боев совесть все-таки сдала свои позиции и на некоторое время отступила. Командный пункт вновь заняло мое «эго», хотя некоторые коррективы в мое поведение все же были внесены. Я собирался на работу и хотел целиком отдаться ей, нырнуть в нее, почувствовать все, как раньше. Работать, работать и работать. Сегодня встреча с «Фреско», в десять, кажется. Это будет мое второе рождение.
Я посмотрел на себя в зеркало. Надеюсь, следы вчерашнего не сильно заметны? Нужно только с дыханием что-нибудь придумать: спиртовые пары еще чувствуются. Ну а так, в общем… Я еще раз внимательно посмотрел на себя, вроде все не так уж и плохо. Так что… Интересно, сколько сейчас времени? Душ принять успею?
Но выяснять насчет времени я не стал, душ все равно был необходим, а потому, стащив с себя все, забрался в душевую кабину. Теперь уже струи горячей воды принялись приводить меня в порядок. Вода все-таки действительно способна творить чудеса.
Через каких-то полчаса я был готов. Черный в светлую полоску костюм и белая рубашка сидели идеально. Порывшись несколько минут в галстуках, я так и не смог выбрать себе ни одного, а потому решил оставить все как есть. В конце концов, без галстука, просто с расстегнутым воротом, тоже смотрится очень неплохо, пусть не совсем официально, но достаточно прилично. Правда, Леха может иметь несколько иное мнение на этот счет, но кто его в общем-то спрашивать будет? И так уже ко многому в последнее время подобрался. Так, глядишь, и через меня перелезать начнет. Так что нечего. «Папа сказал…
…папа сделал».
Ожил мобильный.
Наверно, Семеныч уже подъехал. Ну-ка? Ну точно.
– Иду, Михал Семеныч! Две минуты!
– Илья Сергеевич! – Голос старика напугал меня. – Я пас, Илья Сергеевич! Тут какой-то козел на «шестерке» в бочину въехал. Я его из машины вытащил, а он пьяный в стельку. Простите, Илья Сергеевич! Но я правда не виноват. Я…
– Все нормально, Михал Семеныч. Придумаю что-нибудь. Не волнуйтесь, – сказал я, еле-еле сохраняя спокойствие. – Вы тогда сами там все разруливайте. Если что, я на связи. Пока.
Не став больше ничего слушать, я отключился.
Громко выругавшись, я направился в прихожую и чуть было не налетел на Сашку, вползающего в одних трусах на кухню.
– Здорово, – промычал он и прошаркал к холодильнику, где тут же принялся искать, как я думаю, минеральную воду.
– Здорово! Что, Санек, хреновенько? – съехидничал я.
– Пошел ты! – бросил тот и присосался к бутылке «Боржоми».
– Душик прими – говорят, помогает, – не унимался я.
Сашка беззвучно выругался в мой адрес и, не выпуская из рук бутылку, пошел обратно наверх.
– Не обижайся, Сань, шучу я! – крикнул я. – Сам с утра маялся! Я сейчас на работу, а вечером давай сходим куда-нибудь, а?
Но Сашка не ответил.
Ладно, вечером и разберемся. А сейчас надо что-то придумывать.
Так, полдевятого. Вызывать такси нет смысла. Тем более что на время ремонта мне из салона замену пригнали. Игореха, сто процентов, позаботился. Нет, все-таки отличный он парень. Нужно будет премиальных подкинуть.
40«Теперь только работа», – думал я, глядя на проносящиеся мимо автомобили.
Да, теперь мне это необходимо. Необходимо забыться, необходимо увлечься. Нужно обязательно найти себя в чем-то, иначе я сойду с ума или найду себя в бутылке, что в конечном итоге все равно приведет к первому варианту.
А получится ли? Не знаю… У меня не получалось, когда проблем было гораздо меньше, а теперь… Не знаю. Но я попробую, я соберусь и попробую. Господи, как же страшно! Опять? Да! И не опять, а снова!
Я так увлекся своими мыслями, что лишь боковым зрением увидел мелькнувшую полосатую палочку. На какое-то мгновение я даже растерялся и не сразу сообразил, что следовало сделать в первую очередь.
– Сглазил, – прошипел я себе под нос и только потом нажал на тормоз. – Ну вот, откуда вы взялись, а? Никогда раньше вас здесь не видел. Все не слава Богу – все! У меня и так вся жизнь наперекосяк, а тут еще вы… Ведь я так спешу…
Машина дернулась, словно переваривая где-то внутри своих металлических и пластиковых составляющих все то, что от нее в данный момент потребовали, а затем, подчинившись, медленно остановилась.
Я смотрел в зеркало заднего вида и видел, как один небольшого роста инспектор сначала было ринулся за мной, но затем остановился… То ли его окликнули из стоящей неподалеку патрульной машины, то ли он сам решил, что на колесах быстрее, но через несколько секунд забрался в машину, и та тут же направилась прямиком ко мне.
– Ну что ж, ребятки… Вы на работу, и я на работу… Так, значит, – работаем, – сказал я и «утопил» прикуриватель.
Пока белая «пятерка» медленно подъезжала сзади, я достал документы, а затем, открыв бумажник, принялся изучать его содержимое.
– Ну что вы так медленно-то? Неужели пробиваете уже? – крикнул я и взглянул на часы. – Ребята, ей-богу, не до вас сейчас!
Достав несколько достаточно крупных купюр, я осторожно вложил их в портмоне с документами. Ладно, пусть подавятся. Лишь бы побыстрее отделаться.
«Пятерка» остановилась позади меня, и распахнулись сразу две двери: передняя пассажирская и левая задняя.
– Ну и сколько вас там? – проглатывая дым, вслух сказал я.
Вышли двое. Один маленький, тот, что уже пытался меня преследовать, и второй – мужчина посолиднее. Маленький быстро засеменил кривыми ножками к моей машине, а второй медленно двинулся, сжимая в руках автомат.
– Вы еще бронетранспортер прикатите! – буркнул я и нажал на кнопку стеклоподъемника. Вылезать не буду, хотя, может, и стоило бы. – Не дождетесь, – прошептал я и высунулся в окно.
