Дмитрий Иванов - Команда
Марьяна, свернувшись калачиком, неподвижно лежала на дне ямы. Когда стало ясно, что ей не по силам приподнять доски, придавленные кирпичами, она попыталась копать землю. Но много ли накопаешь голыми руками! Каждая клеточка избитого тела на любое движение откликалась болью. Лицо Марьяны распухло от слез. Но главное – ее мучила совершенно невыносимая жажда. Сильнее ее было только отчаяние.
Даже если она доживет до того часа, когда моджахедов вышибут из города, не было никаких шансов, что ее найдут в этой яме. Кому придет в голову, что она заживо похоронена под грудой кирпичей в глухом дворе? А как переживут ее смерть мама с папой?
Дно ямы было таким холодным, точно Марьяна лежала на льду. Она еще плотнее подтянула колени к груди и провалилась в забытье. Ей чудились чьи-то далекие голоса, звавшие ее по имени, какие-то скрежеты и шорохи, но сил уже не осталось даже для того, чтобы поднять набрякшие веки.
Рядом с Марьяной что-то тяжело упало на дно ямы. Потом девушка почувствовала легкое прикосновение руки.
– Жива? – раздался сверху встревоженный голос.
– Дышит, – ответил тот, кто спрыгнул в яму.
Марьяна узнала голос Алика Куренного и попыталась ответить, но из сомкнутых губ вырвался только слабый стон.
– Что же они с тобой сделали, гады? – с болью сказал Алик, осторожно приподнимая голову девушки. – Ну ничего, ничего… Мы сейчас…
Сильные руки Куренного оторвали Марьяну от земли. Тюменев, Витек и
Ринат приняли обмякшее тело и положили на траву. Через секунду Алик оказался рядом.
– Марьяша… – тихо сказал он, назвав ее тем ласковым именем, которым звала ее мама.
Марьяне удалось с трудом разлепить глаза. В лунном свете она увидела склонившихся над ней ребят.
– Нормалек, – пробормотал Тюменев. – Сейчас оклемается.
Девушка судорожно вздохнула. После сырой затхлости земляной тюрьмы свежий воздух казался живой водой.
– Ты идти сможешь? – дрогнувшим голосом спросил Алик.
– Попробую… – прошептала Марьяна. – Сейчас… Минутку…
Она вдруг заметила двоюродную сестру, смотревшую на нее глазами, полными слез.
– Сашка… – сказала она, с трудом шевеля разбитыми губами. – Сашка…
Как там Найда?
От изумления Сашка не сразу сообразила, что речь идет о раненой собаке. Но ответить не успела.
– Стоять, падлы! – прогремел совсем рядом торжествующий голос.
Это был Сергей-Мовлади.
Он выкроил минутку, чтобы проверить, очнулась ли его пленница, от которой он так и не добился ни единого слова. Но теперь ее слова были ему не нужны. Приближаясь к земляной тюрьме, Сергей-Мовлади нащупал в кармане снятые с Марьяны трусики и ухмыльнулся, предвкушая потеху.
Он и мечтать не мог о такой удаче, которая, оказывается, ждала его возле зиндана. Эта гребаная “Команда” сама пришла ему в руки. О том, что сопливая шелупонь, стоявшая вокруг ямы, была той самой
“Командой”, Сергей-Мовлади догадался сразу. Но тащить их к Али-хану
– пустая трата времени. Да еще амир, того гляди, всех отпустит.
Ильяс бы не отпустил, а этот…
Короче, кончать с “Командой” надо было здесь и сейчас.
Сергей-Мовлади передернул затвор автомата.
Алик быстро прикрыл собой приподнявшуюся на локте Марьяну. Остальные застыли, не смея шевельнуться.
Сухо треснул одиночный выстрел.
На лбу Сергея-Мовлади, между бровями, словно расцвел алый цветок.
Лицо боевика еще успело принять обиженно-удивленное выражение, и в следующий момент он, нелепо взмахнув руками, рухнул на землю.
Из кустов бесшумно вынырнула фигура участкового Шульгина. Его узнали сразу, хотя мент был в штатском.
– Ну что, чижики? – с усмешкой спросил Шульгин. – Наложили в штаны?
Это вам не дискотека!
Со вчерашнего утра участковый прятался по задворкам, злясь от собственного бессилия. Его попытке прорваться к своим невольно помешал Тюменев. Это Шульгин стрелял по боевикам, обнаружившим
Андрюху на окраине города, и дал Тюменеву уйти живым, вызвав огонь на себя. Тогда Шульгин истратил даже запасную обойму.
Потом ему удалось пробраться в разгромленное здание райотдела милиции, где лежали тела его убитых товарищей. Там участковый с горечью убедился, что все табельное оружие и боеприпасы моджахеды предусмотрительно забрали с собой. В его “макарове” остался всего один патрон. А с одним патроном много не повоюешь. И тем не менее патрон этот пригодился в самый решающий момент, оборвав паскудную жизнь изменника Сергея-Мовлади.
“Мент позорный” на деле оказался отличным мужиком. Да что там говорить, настоящим бойцом! И Андрюха Тюменев прочувствовал это лучше всех, мысленно записав Шульгина в “Команду”…
Ребята еще не успели придти в себя, как послышался далекий гул, а потом на окраине городка громыхнули несколько оглушительных разрывов.
– Наши! – сказал Шульгин, весь подобравшись. – Началось!..
Минометный обстрел, начавшийся среди ночи, не застал моджахедов врасплох. Незадолго до первого залпа Али-хану позвонили по мобильнику. Разговор не занял и минуты.
– Ты готов? – спросил знакомый голос.
– Готов,- ответил Али-хан. – Когда?
– Одному Аллаху ведомо.
Это означало, что срок ультиматума истек и федералы вот-вот пойдут на приступ.
Звук разрывов, донесшийся вскоре с окраины городка, принес Али-хану даже некоторое облегчение. Ожидание боя держало его в постоянном напряжении.
Амир был уверен, что оборона организована по всем правилам военного искусства, а боевикам храбрости не занимать. Но первые же вести, поступившие с окраин, озадачили Али-хана. Федералы вели такой прицельный обстрел, будто имели перед собой точный план огневых позиций моджахедов. Четверых обороняющихся разорвало в клочья. Еще около десятка получили ранения разной тяжести.
О случайности тут не могло быть и речи. Предательство Али-хан исключал категорически. Значит, кто-то из местных жителей сумел все-таки сообщить осаждавшим необходимые сведения. Вот тут-то амир вспомнил о таинственной “Команде” и запоздало пожалел, что не придал значения словам Ильяса.
Однако еще далеко не все было потеряно. Али-хан приказал своим людям отойти на вторую линию обороны и пока не вступать в перестрелку, чтобы раньше времени не обнаружить себя. Пусть федералы думают, что огневые точки противника подавлены. А вот когда закончится артподготовка и они пойдут в атаку, их будет ждать горячая встреча.
Очень горячая…
Между тем “Команда” тоже не сидела сложа руки. Истерзанную Марьяну несмотря на ее слабые протесты в сопровождении Сашки отправили отлеживаться домой. Заодно разогнали по домам и других девчонок. А ребята рассыпались по городу, чтобы высмотреть, как ведут себя боевики.
Вскоре было установлено, что те ушли из-под обстрела на запасные позиции. Об этом следовало срочно сообщить полковнику Аксенову, да только вот своего номера телефона он не оставил.
– Как же ты не догадался спросить? – с досадой сказал Алику Шульгин.
Куренной промолчал, опустив голову. Да, это был явный прокол. Но оставалась еще надежда, что Аксенов позвонит сам. Ведь не зря же он приказал Алику оставаться на связи.
Однако мобильник молчал.
– Давайте-ка и вы по домам, пацаны, – сказал Шульгин. – Тут скоро такая заварушка начнется, что мама не горюй. Никакого толку от вас все равно не будет, а схлопотать шальную пулю запросто можете.
Наверное, участковый был прав. Но Алик почувствовал себя задетым.
Мало того, что Шульгин теперь стал вроде бы за старшего, да еще обращается с пацанами, как с детсадовской мелюзгой.
– Идите, идите! – продолжал участковый, не обращая внимания на упрямо набычившихся ребят. – А мобилу, Куренной, дай мне. Если твой полковник позвонит, я сам с ним поговорю.
– Не будет он с вами говорить! – сорвавшимся от обиды голосом ответил Алик. – Он вас не знает.
– Не твоя забота. Давай!..
Шульгин протянул руку.
И тут мобильник запиликал, словно только и ждал этого момента. Алик торопливо нажал кнопку:
– Слушаю!
– Александр, ты? – раздался голос Аксенова.
– Я.
– Ну рассказывай быстренько, что там у вас делается.
Страстное желание показать себя настоящим разведчиком сыграло с
Аликом злую шутку. Он заторопился, захлебываясь и путаясь в словах.
– Не части! – крикнул Аксенов. – Ни черта не понимаю!
Куренной осекся и со вздохом протянул трубку Шульгину.
– Алло! – Шульгин откашлялся. – Вы слушаете?
– Слушаю. Это кто?
– Участковый Шульгин. Я тут вместе с пацанами. Докладываю обстановку…
Шульгин обрисовал ситуацию четко, в нескольких фразах. И Алик скрепя сердце вынужден был признать, что он бы так не смог.
Закончив разговор, участковый протянул мобильник Куренному.
– Не надо, – угрюмо сказал Алик. – Пусть у вас останется.
Но прятаться по домам сейчас, когда начиналось самое интересное, пацаны решительно отказались и стали убеждать участкового, что ему одному не по силам проследить за всеми перемещениями боевиков.
