Дмитрий Иванов - Команда
– Ништяк! – сказал Алик, силясь улыбнуться. – Они нам за все ответят!..
Он хотел добавить еще что-то, но осекся, увидев в распахнутых дверях бледную как смерть Сашку. Ее глаза были полны слез. Предчувствие непоправимой беды охватило Куренного. В два прыжка он оказался рядом с ней.
– Что случилось?
– Они Марьянку забрали… – пролепетала Сашка.
Существование какой-то таинственной “Команды” не давало покоя
Сергею-Мовлади. Али-хан строго приказал больше не приставать к нему с этой чепухой. Ильяс, как известно, думал иначе, но и у него других забот было выше головы.
Поэтому, обнаружив на стенах домов новые листовки, Сергей-Мовлади не стал докладывать амиру о своей находке. Он решил самостоятельно обойти наиболее людные места в городке, где наследила эта сволочная
“Команда”. Таких мест было не более десятка.
Соскребая очередную листовку со стены, Сергей-Мовлади спиной почувствовал чей-то пристальный взгляд и быстро обернулся. Перед ним стояло какое-то мелкое чучело. Не поймешь, пацан или девчонка.
– Чего вылупился? – злобно спросил Сергей-Мовлади.
– Ничего, – ответило чучело хриплым девчоночьим голоском.
– Ну и чеши отсюда!
Чучело отступило на шаг, но не ушло. Сергей-Мовлади едва расслышал его голос:
– А я знаю, кто это написал.
– Чего? – не поверил своим ушам моджахед.
– Я знаю, кто это написал, – повторило чучело немного громче.
– Ну-ка, ну-ка! – оживился Сергей-Мовлади. – Расскажи, что это за
“Команда” такая.
– Да нет никакой “Команды”, – заговорило чучело, опасливо озираясь.
– Это одна девчонка написала. Она вообще не наша. Приезжая.
– Как ее найти, знаешь?
– Улица Степана Разина, дом четырнадцать, квартира двадцать два, – быстро сказало чучело. – Ее Марьяной зовут. А фамилия Хромова, кажется.
– Пойдем, покажешь.
– Нет, нет… Вы уж без меня…
Чучело отступило еще на шаг и, круто развернувшись, бросилось бежать по улице.
Сергей-Мовлади и не подумал гнаться. Зачем? Названный адрес он запомнил…
Чебурашка дворами кралась за боевиком до самой улицы Разина. Когда
Сергей-Мовлади безошибочно вошел в нужный подъезд, она спряталась за толстым стволом того самого дерева, на котором сидела прошлой ночью, и стала ждать.
Мысль о только что совершенном предательстве даже не приходила ей в голову. Ведь никого из своих она не выдала. Наоброт, убедила боевика, что никакой “Команды” нет в природе. А что касается этой
Марьянки, то так ей и надо. Нечего охмурять чужих пацанов.
В том, что Алик Куренной запал на приезжую, Чебурашка его не винила.
Все они кобели. У них на любую юбку сразу же встает. Но он был свой, а Марьянка – чужая. И пусть диск-жокей Чебурашку в упор не видел, ей казалось, что приезжая увела Куренного именно у нее. А такое не прощают.
Когда Сергей-Мовлади вывел из дома сникшую Хромову, у Чебурашки вдруг душонка ушла в пятки. Боевик конвоировал Марьяну под дулом автомата. Но Чебурашка тут же принялась уговаривать себя, что ничего страшного приезжей не грозит. Ну отлупят ее в крайнем случае. Ведь что такое эти листовки? Вроде как игра. Не расстреляют же Хромову в самом деле!
Главное, чтобы теперь не выплыло наружу, кто ее выдал. Иначе Алик так психанет, что мало не покажется. И другие тоже. Тогда хоть беги из города…
Девчонка оказалась на удивление упрямой. Сергей-Мовлади, как ни угрожал, как ни орал, не добился от Марьяны ни единого слова. Тогда, надежно заперев пленницу, он разыскал Ильяса.
– Ты где шляешься? – зашипел на него Ильяс
– Я девку поймал, – с торжеством доложил Сергей-Мовлади.
– Какую девку?
– Которая листовки писала.
– Потом! – раздраженно отмахнулся Ильяс. – Потом с ней разберемся.
Сейчас все по своим точкам должны быть!
Время близилось к вечеру. Над городом начинали сгущаться ранние сумерки, и федералы, должно быть, уже готовились к ночной атаке.
Сергей-Мовлади обиженно засопел, но возразить Ильясу не осмелился.
Тем не менее, прежде, чем занять отведенную ему позицию, он запихал пленницу в яму, неизвестно зачем вырытую в одном из дворов. Яму он плотно прикрыл досками, а сверху набросал кирпичей, валявшихся рядом. Получился самый настоящий “зиндан”, выбраться из которого без посторонней помощи не смог бы и здоровый мужик. И кричать в этом глухом дворе было бесполезно.
Ровно в восемь вечера Сергей-Мовлади занял свою боевую позицию на окраине города. Как раз в это время Алик Куренной врубил на полную катушку музыку в дискотеке.
Али-хан задремал только перед рассветом. Верный Азрет молча перебинтовал командиру раненную руку, и боль совсем отпустила.
Где-то далеко от Краснокумска велись бесконечные телефонные переговоры между федералами и главой джамаата. Ни одна из сторон не шла на уступки. Боевое столкновение было неизбежно, и Али-хан отчетливо понимал это, поскольку никаких новых приказов ему не поступало.
С восходом солнца напряжение несколько спало. Вряд ли федералы решатся на атаку при свете дня. Город окружала голая степь, и каждый наступающий был бы как на ладони.
Оставив на постах дозорных, боевики потянулись к центру города, где можно было умыться и нормально поесть.
В чахлом палисаднике возле одного из частных домиков полыхал жаркий костер. Над огнем пятеро моджахедов повесили большой котел с водой для будущего плова. Разумеется, плов полагалось готовить мужчинам.
Но утомленные бессонной ночью боевики заставили хлопотать возле котла хозяйку дома, Лидию Антоновну, соседку того самого Витька
Чванова, чей брат-милиционер стал первой жертвой захватчиков.
Мешок риса боевики привезли с собой. А вот барана, вернее, мирно пасшуюся в степи чью-то овцу, они уложили одним точным выстрелом и освежевали уже в палисаднике. Лидия Антоновна, глотая слезы, резала мясо под неусыпным контролем боевиков.
Все это сквозь щель в заборе увидел Витек и сказал маявшемуся от безделья Андрюхе Тюменеву:
– Вот бы яду им в котел подсыпать.
– Или хотя бы снотворного, – кивнул Андрюха.
– Тогда уж слабительного, – подхватила Людка Швецова, теперь не расстававшаяся с Тюменевым. – Чтобы они с толчка не слезали. Вот была бы фишка!
Представив себе эту картину, все трое засмеялись.
– А еще круче было бы свинины в плов подкинуть, – сказал Витек.
– Свинины? – удивился Тюменев. – Зачем?
– Ну как же! Ведь им свинину жрать нельзя. Кто хоть кусочек съест – все. Уже, считай, не мусульманин.
– Точняк? – спросил Андрюха.
– Зуб даю! – поклялся Витек.
Швецова увидела, как у Тюменева загорелись глаза.
– А как ты к их котлу подойдешь? – спросила она. – И потом, где мы свинину возьмем?
– У нас поросенок есть. В сарайчике. Пятимесячный, – сказал Витек и вопросительно посмотрел на Андрюху.
– И тебе не жалко? – спросила Людка.
– А они Коляна пожалели? – сверкнул своим цыганским глазом Витек и отвернулся.
– Ну так чего? – сказал Тюменев. – Может, попробуем?
Поросенку в тесном сарайчике деваться было некуда, и тем не менее отловить его удалось с большим трудом.
– Давай! – сказал Витек, задыхаясь, и протянул Тюменеву принесенный из дома большой кухонный нож.
– Нет, ты сам, – отказался Андрюха. – Твой же поросенок.
– Не… – затряс головой Витек. – Я не могу…
– Жалко… – едва слышно сказала Людка.
– Все равно зарезали бы к Новому году. Давай, Андрюха!..
Тюменев побледнел и, стиснув зубы, взял у Витька нож…
Через минуту все было кончено. Андрюха отшвырнул в сторону окровавленный нож, отошел в угол сарайчика и согнулся в три погибели. Его стошнило.
Людка уже была готова припомнить Тюменеву, как еще вчера он жалел, что нет под рукой финки, чтобы мочить боевиков, но вовремя прикусила язык. Андрюху сейчас не стоило трогать…
Подбросить свинину в котел удалось на удивление легко. Лидия
Антоновна отлучилась на кухню за солью и перцем. А к палисаднику, как по заказу, вдруг подъехал на джипе Ильяс. Все пятеро боевиков тотчас встали, подошли к Ильясу и о чем-то заговорили по-своему.
Котел, в котором варилась баранина, на минутку остался без присмотра.
Этого времени Тюменеву с Витьком хватило, чтобы перемахнуть через забор, бросить в кипящую воду пару больших кусков свинины и даже поросячье рыло. Тем же путем они быстренько вернулись на соседский двор, где нервно пританцовывала Людка.
– Супер! – восхищенно воскликнула она и наградила Андрюху поцелуем.
Потом все трое прильнули к щелям в заборе, ожидая, как развернутся дальнейшие события.
– А если они не расчухают свинину? – прошептала Швецова.
Но ее опасения были напрасны. Правда, чтобы убедиться в этом, ждать пришлось довольно долго.
Лидия Антоновна давно вернулась к костру, джип увез Ильяса, а ароматное блюдо все еще не дошло до кондиции. Наконец, хозяйка вынесла из дома суповые тарелки и стала раскладывать черпаком дымящийся плов. Боевики расселись на траве, поджав под себя ноги, и в полном молчании приступили к еде.
