Фатерлянд - Мураками Рю
— Это что ж, и выпить нельзя будет? — возмутился кто-то из офицеров.
Даже Ким Хак Су, несмотря на свои опасения по поводу дисциплины в лагере, заметил, что провожать мертвецов в последний путь водой или чаем — не по-корейски. Тогда Ким предложила выдать каждому солдату по банке пива «Кирин». Идея была одобрена, но с условием, что поскольку такие закупки не могут быть оплачены из войскового бюджета, то стоимость пива будет вычтена из жалованья каждого солдата. Ли Ху Чоль выразил удивление по поводу такой бережливости товарища Ким, и все рассмеялись.
Перед телами Чхве Хён Ира и двух его боевых товарищей, павших в бою с врагом, прошла процессия из пятисот солдат и офицеров с банками пива «Кирин» в руках, после чего героев перенесли в бронетранспортер, а потом похоронили на южном склоне холма в районе Хигаси, вдали от жилых домов и японских храмов.
Завтрак Ким состоял из чая и печенья с кедровыми орехами. Чай, хлеб, печенье, яблоки и другие фрукты всегда имелись в изобилии. На обед обычно подавались рис, суп и кимчи. Основным блюдом, как правило, являлись разогретые рыбные консервы; в супе попадались свинина, водоросли вакамэ или овощи и мисо. Поев, Ким отправилась на свое рабочее место в командном центре. У стены на диванах отдыхала ночная смена. Горело две люстры — поскольку в зале не было окон, искусственное освещение требовалось круглосуточно. Ким нужно было организовать встречи с представителями оптовых торговых фирм, крупными розничными продавцами электротоваров и поставщиками кухонного оборудования. Но сначала требовалось подсчитать расходы. В связи с прибытием ста двадцати тысяч человек пополнения она постоянно сталкивалась с множеством финансовых проблем, от которых голова шла кругом. Большинство офицеров, и в том числе командующий со своим заместителем, занимались политическими и военными вопросами, а вопросы снабжения целиком легли на плечи Ким Хван Мок и ее коллеги по финансовой секции На Че Ко. На текущий момент ежедневные расходы на каждого солдата составляли чуть меньше трехсот иен; на офицера — на десять иен больше. Такие суммы выходили благодаря дешевому рису, который мэрия обнаружила на брошенном складе. Но даже если исходить из этих сумм, то ежедневные расходы на сто двадцать тысяч человек составят тридцать шесть миллионов иен.
Изъятые у «преступников» средства — около тридцати миллиардов иен — На Че Ко частично инвестировал в зарубежные хедж-фонды. Ким с уверенностью могла сказать про себя, что стала специалистом по управлению инвестициями. Но факт оставался фактом: если три дня содержания личного состава обходились примерно в сто миллионов иен, то простой арифметический расчет показывал — изъятых тридцати миллиардов хватит максимум на три года. А если учесть стоимость жилья, одежды, медикаментов и электрических приборов, то средства истощатся уже через год. С конца минувшей недели количество арестов значительно сократилось — понятное дело, мало кто будет сидеть и ждать, когда его начнут стричь, как овцу. Кроме того, если китайское и американское консульства возобновят работу, то конфискация средств сделается весьма проблематичным вопросом, и в сложившейся ситуации даже финансовый гений майора На Че Ко окажется бессильным.
Командующий и старшие офицеры придерживались мнения, что прибывшим солдатам нужно обеспечить рабочие места непосредственно в Фукуоке. Однако служащие Восьмого корпуса были обучены воевать и убивать, но не работать. Кроме того, вследствие тесного общения с местным бизнес-сообществом стало понятно, что в Фукуоке и так переизбыток рабочей силы. Хан Сон Чин решил разоружить большую часть новоприбывших, хотя сторонники «жесткой линии» выражали свое несогласие с его позицией. Но разоружение, скорее всего, было обязательным условием США, Южной Кореи и Китая для возобновления работы их консульств. Были предложения реализовать излишки оружия или обложить местных жителей налогом на поддержание общественного порядка и безопасности. Впрочем, опасаясь решительного противодействия, подобные инициативы были отвергнуты.
Проконсультировавшись с майором, Ким поняла, что наилучшим выходом из положения будет организация уроков японского языка и профессиональной подготовки с тем, чтобы впоследствии превратить прибывших солдат в дешевую рабочую силу. Обучение должно занять от двух до шести месяцев. Но в то же время нужно было подсчитать все финансовые возможности, учитывая каждую иену, чтобы обеспечить прибывших хотя бы футболками и носками.
К семи часам помещение штаба наполнилось людьми, и пришлось зажечь все люстры. Большой телеэкран в углу показывал боевые корабли и самолеты, приведенные в состояние боевой готовности, однако никто не обращал на это никакого внимания. Корейцы не верили, что Силы самообороны вступят в противоборство с северокорейским флотом. Секретарь Кабинета министров чуть ранее заявил, что правительство Японии призывает США и расквартированные на островах американские войска к сотрудничеству и просит Совет Безопасности ООН осудить акт агрессии. Телеведущий сообщил, что на данный момент в стране не наблюдалось никаких признаков саботажа и диверсий на важных объектах вроде хранилищ сжиженного газа. Под давлением СМИ и оппозиционных партий правительство установило охрану хранилищ и ввело вокруг них пятикилометровую зону отчуждения. Однако по всей Японии было двадцать девять таких хранилищ и более тысячи километров трубопроводов, в связи с чем полностью обезопасить всю систему представлялось весьма затруднительно. Мысль о том, что любая попытка остановить северокорейские корабли приведет к террористическим атакам ЭКК на газохранилища, была подхвачена журналистами, и корейцы не преминули этим воспользоваться. На пресс-конференции Хан Сон Чин сделал следующее заявление: «Мы являемся регулярными войсками. Мы не партизаны и не террористы. Мы не приемлем террористическую идеологию. Но дело в том, что если японские власти не выстроят вокруг своих газовых хранилищ бетонные заграждения, то говорить об их безопасности не имеет смысла. Ведь все, что потребуется, — это обычная противотанковая ракета, выпущенная из-за границы зоны отчуждения. С этим сможет справиться даже ребенок».
Но почему японские СМИ пришли к выводу, что именно газохранилища станут главной мишенью ЭКК? На это лейтенант Пак Мён имел свое объяснение: большинство людей в правительстве хотели оправдать свои действия по установлению блокады острова, и идея о террористических атаках на стратегические объекты вполне соответствовала этой цели. Это свидетельствовало о слабости как отдельных лиц, так и организаций, стремящихся найти выход из создавшегося кризиса. Как бы то ни было, но оправдание обязательно будет найдено. Со стороны, добавил Пак, это очевидно, но мало кто из самих японцев понимал истинное положение дел.
Ким как раз начала просматривать списки компаний, с которыми были достигнуты договоренности относительно снабжения прибывающих войск, когда ее вызвал к себе заместитель командующего Ли Ху Чоль. Ким встала из-за стола и направилась в зал с названием «Багряник», где находилась приемная. Там уже были Ли и Ким Хак Су, которые обсуждали план обеспечения безопасности на территории казарм сил вторжения. Ее спросили, сколько понадобится рейсов для доставки одежды и питания ежедневно, и Ким сказала, что не меньше сорока. Она уже выходила из помещения, как сзади раздался голос сидевшего на диване Кима Хак Су.
— План по обеспечению продовольствием составлен? — спросил он. — Если у вас будут вопросы, не стесняйтесь и сразу обращайтесь ко мне.
Этого офицера со шрамом на лице боялись все без исключения, но почему-то именно с ней он был крайне любезен. Некоторые из ее сослуживцев сделали рискованное предположение, что майор относится к ней, как к дочери или младшей сестре. Конечно, это было лестно, но все-таки Ким Хван Мок ощущала что-то вроде обиды: она не хотела, чтобы ее выделяли. Ким Хак Су был типичным северокорейским мужчиной, которые привыкли смотреть на женщин сверху вниз только из-за того, что они женщины. Такое поведение не считалось выражением неуважения или превосходства. Просто они подсознательно считали женщин слабыми, а потому нуждающимися в опеке и покровительстве. Сама Ким не считала себя слабой.
