Павел Астахов - Рейдер
– Через часик здесь появятся Кухаркин и Кравчук, – предупредил он сопровождающего его повсюду Колесова. – Дашь им несколько бойцов, пусть проверят и опечатают остальное имущество НИИ.
– А вы… вы когда снова приедете? – напряженно спросил Колесов.
Спирский улыбнулся. Ничего юридически значимого в эти два выходных Батраков сделать не сумеет, но вот попытаться вернуть предприятие силой очень даже может. А потому лучше, если печати, самые важные бумаги да и сам Петр Петрович будут отсюда подальше, в Москве.
– Работай, Колесов, работай, – так и не ответив на вопрос, похлопал он бывшего майора по плечу, – а как спецчасть освободишь, звони. Телефон знаешь.
Штаб
Темно-синий «Ягуар» бесшумно скользил по ведущей в лес ровной асфальтовой дороге. Веселенький березовый лес уже обзавелся сочной зеленой кроной, но лучи восходящего солнца все же просеивались сквозь листву, и по лобовому стеклу автомобиля пробегали неровные тени от разросшихся лесных великанов.
– Красиво у вас, – отметил Артем, чтобы вывести директора из ступора. – Наверное, отбоя нет от желающих отдохнуть в пансионате? И доходы, должно быть, неплохие…
– Да никаких здесь доходов, Артем Андреевич! – отмахнулся Батраков. – Вроде и расположен пансионат хорошо, и целебные источники есть, и красота прямо пушкинская! А денег не приносит. Пустое дело. Даже рейдера не заинтересует.
– Не согласен, – покачал головой Павлов. – Ваш пансионат лакомый кусочек. Во всяком случае, продать его можно куда как быстрее, чем громоздкий НИИ.
Старик насупился, достал сигарету и закурил. Он знал, что Артем не любит табачного дыма, и держался от самого Тригорска, однако несогласие Павлова означало, что он, Батраков, не прав, а этого Александр Иванович не переносил – еще больше, чем адвокат табачный дым.
Павлов молча нажал кнопку стеклоподъемника и опустил стекло со стороны директора. И Батраков повертел сигарету в руках и… выкинул.
– В середине девяностых я попал на прием к одному из заместителей Гайдара с просьбой поддержать НИИ, – глухо сказал он, – и тот прямо сказал мне, что вся наша продукция – дерьмо.
Адвокат молча слушал. Он тоже помнил это время.
– А его помощники, – продолжил Батраков, – тут же начали обсуждать со мной проценты откатов на тот случай, если мы все-таки получим госзаказ.
Павлов еле заметно покачал головой. Он знал и об этой практике – достаточно, чтобы понимать Батракова.
– А сегодня стране снова потребовалась наша продукция, – вздохнул директор, – на новые ракеты, например, нужны подшипники меньше копейки размером. А делаем их только мы да немецкий «Сименс».
Артем насторожился:
– Значит, вам светит процветание на ниве госзаказов?
Это существенно расширяло число соперников и завистников НИИ, а значит, и круг возможных заказчиков рейда.
– У нас заказов с Министерством обороны и с Роскосмосом как минимум на два года вперед, – горько усмехнулся Батраков. – Очень вовремя на меня напали, подозрительно вовремя…
Слева по ходу движения машины появился металлический забор, окрашенный в голубой цвет. Затем дорога, вместе с забором, повернула к воротам, охранник с помповым ружьем, разглядев Батракова, нажал кнопку, и «Ягуар» выскочил на огромную поляну, спускающуюся к берегу реки.
– Ого! – восхитился Павлов.
Панорама открывалась… как на картинах передвижников. Внизу, в обрамлении изумрудной листвы, виднелись живописные, красного кирпича корпуса пансионата и несколько одноэтажных, в русском стиле, деревянных коттеджей. И машину уже встречали четверо разновозрастных мужчин.
Артем припарковал машину, прихватил портфель с ноутбуком и двинулся вслед за директором.
– Это директор пансионата – Мальков Кирилл Иванович, – представил Батраков толстяка с депутатским значком на лацкане.
– Артем Павлов, адвокат.
– Рад с вами познакомиться, – протянул руку Мальков.
– Вы, я вижу, депутат?
– Александр Иванович настоял, – кивнул Мальков в сторону директора и неловко пошутил: – Но что-то пользы от этого никакой… разве что не арестуют, пойди что не так.
Павлов уклончиво кивнул, и Батраков, недовольный шуткой Малькова, по очереди представил ему остальных: главного инженера НИИ Боброва, финдиректора Лесина и заместителя по науке – усталого вида господина в мятом костюме и с огромной плешью на голове.
– Прошкин, – хрипло, с трудом выдавил зам по науке.
Все собравшиеся прошли в кабинет директора пансионата, уселись за длинный стол, и Павлов тут же взял слово.
– Господа, – раскладывая ноутбук перед собой, начал он. – Поскольку Александр Иванович предложил мне выступить защитником ваших интересов, позвольте сразу, не теряя времени, задать вам несколько вопросов.
Заместители дружно выразили согласие, и Павлов, подключив ноутбук к Интернету, задал первый вопрос:
– Не было ли у вас в последнее время налоговых или каких-то еще проверок, которых вы не ждали?
Все посмотрели на финдиректора Лесина.
– Было такое, – сдвинул брови финансист, – три проверки в мае, и все неплановые. Две из налоговой инспекции, еще одна – из пенсионного фонда. Но все вопросы мы сняли… так сказать… в рабочем порядке.
– Понятно, – продолжая щелкать по клавиатуре ноутбука, кивнул Артем, – следующий вопрос. За последние недели ваш секретариат получал письма, содержания которых вы не смогли понять?
Теперь откликнулся Батраков:
– Моя секретарша говорила, что получила письмо с чистым листом бумаги внутри. И еще было какое-то письмо, которое она приняла за рекламу. Я посмотрел, но, честно говоря, тоже ничего не понял.
Павлов кивнул какой-то своей мысли и поднял взгляд на собеседников.
– Это – классика рейдерства, господа. Ревизоры скачивали у вас нужную для рейда информацию, и, скорее всего, какие-то из проверок были заказными.
Руководители НИИ замерли.
– Письмо же было нужно для того, – пояснил Артем, – чтобы у рейдера на руках было документальное подтверждение о том, что вас, как акционеров, якобы уведомили о предстоящем собрании акционеров.
– Собрание акционеров?! – охнул Батраков.
Павлов, требуя внимания, поднял палец вверх:
– На этом собрании было принято решение о смене руководства, то есть вас. Далее они продадут предприятие другой фирме, а та, в свою очередь, следующей. И уже третий покупатель получает статус добросовестного приобретателя. И вся эта операция может быть закончена в три дня.
Предатель
Если бы Павлов не щелкал по клавиатуре, тишину в кабинете можно было назвать гробовой.
