Тьерри Коэн - Если однажды жизнь отнимет тебя у меня...
— Но почему?
— Не знаю… Чувствую, а определить не могу…
— Из-за моих родителей?
— Не только.
Конечно, причина в родителях, кто бы сомневался. Клара боится встретиться лицом к лицу с четой Сансье. Главным образом с матерью. Она о ней немало наслышана и, поскольку ее фотографий у него нет, воображает властной матроной с суровым пронизывающим взглядом и поджатыми губами. Из тех, что могут одной фразой смешать с землей.
— У меня дурное предчувствие, Габриэль, — призналась Клара и приподнялась на локте.
— Что ты говоришь? С каких пор ты стала суеверной?
— Мы получили приглашение и поссорились. Мне кажется, эта свадьба… принесет нам несчастье. Мы могли бы… найти какой-нибудь предлог…
— Исключено! Я не могу так поступить с Артуром и Луизой.
— Тогда иди один.
— И это исключено. Я не хочу идти туда без тебя, — поспешно сказал он.
Габриэль уже привык к налетающей порой на Клару мрачности. Это происходило внезапно, без видимых причин, к счастью, ненадолго. Он решил списать это на прошлое, о котором она никогда не говорила.
— Вот увидишь, все будет хорошо, — уверил он ее.
Она поцеловала его и прилегла, но на сердце оставался камень. А сказать больше было нечего. Сейчас она постарается заснуть, доверит свою тревогу ночи. Кто знает, может, завтра проснется с легким сердцем? Но Клара не сомневалась, что тяжесть никуда не денется. Отравляла ей счастье ее тайна, поутру она будет, как всегда, ждать ее. И еще это странное предчувствие. Скорее переплетение смутных неприятных ощущений, заставляющих представлять себе будущее совсем уж мрачно. До сих пор предчувствия ее не обманывали. Сейчас она предчувствовала катастрофу. Наверное, потому и убежала — хотела обмануть судьбу.
Но Клара запрещала себе обозначать словами пугающую ее неотвратимость, не хотела укоренить ее в реальности. Но отмахнуться от нее тоже не могла.
Конец их любви близок.
9
Сабрина, на высоких каблуках, скрестив руки, стояла возле примерочной. Потом нетерпеливо постучала:
— Ну что? Надела?
— Да. Теперь снимаю, — отозвалась Клара.
— Э нет, погоди, — запротестовала подруга. — Я хочу посмотреть. Давай выходи!
— Нет. Я в нем жутко смешная.
— Ты всегда преувеличиваешь. Выходи!
Клара вышла, скривив губы, по-детски выражая недовольство.
— Ну и?.. — спросила она.
— Правда смешная.
— Вот видишь! А я что говорила?
— Примерь другое, — посоветовала Сабрина.
— Зачем? Фасон же одинаковый, только финтифлюшки разные.
— Для моего удовольствия. Ты даже представить себе не можешь, как мне приятно видеть тебя смешной!
— Ах ты, гадючка! — расхохоталась Клара.
Сабрина была ее лучшей подругой. Они одновременно пришли работать в бар в центре города и сразу прониклись друг к другу симпатией. Сабрина с первого взгляда оценила, как она выразилась, «высший класс» Клары, а Клара — бешеную энергетику брюнетки, которая вмиг умела поставить на место зарвавшегося клиента. Зеленые глаза красивой молодой женщины с длинными волосами были ласковее лагуны, но при необходимости вспыхивали ледяным изумрудным блеском. Красиво очерченные губы открывали в улыбке остренькие зубки, придававшие ей вид шаловливой школьницы. Сабрина была то сдержанной, то порывистой, а когда говорила, меткие и выразительные слова поддерживала не менее выразительными жестами, словно стремилась завоевать не только собеседника, но и окружающее пространство.
Девушки вышли из магазина и не спеша побрели по улице, останавливаясь перед витринами.
— Ничего не могу найти, — жаловалась Клара. — А ты, скажи на милость, почему мне не помогаешь?
— Нашла знатока в королевских праздниках! — усмехнулась подруга. — Последняя свадьба, на которой я гуляла, была у моего двоюродного братца. Женщины были похожи на торты, мужчины блестели жуткими нейлоновыми костюмами. Невеста сидела под фатой, вся в искусственных цветах. Единственное, что я хорошенько разглядела, так это ее трусы, когда пьяные гости решили стащить с нее чулки. Я боялась, что они сейчас ее изнасилуют с согласия моего милого братца!
— Стоп! А как тебе вот это? — воскликнула Клара, останавливаясь перед очередной витриной.
— Согласна, самое то, — согласилась Сабрина. — Подними глаза выше, взгляни на вывеску и поймешь, почему нет этикеток с ценами. Мечты бесценны, это всем известно.
— Пойдем померим, — восторженно предложила Клара.
— А давай не пойдем, а? Ты знаешь, сколько оно может стоить? Минимум нашу месячную зарплату с допчасами и чаевыми!
— Плевать! Пошли!
Сабрина пожала плечами.
— Ну разве что померить.
* * *— Ты совсем рехнулась? Спустить столько бабок на платье, которое наденешь один-единственный раз? — возмутилась Сабрина.
— Оно замечательное, — отозвалась Клара, счастливо улыбаясь.
— Минималистское платье по максималистской цене! Лоскуток ткани, не больше. Даже бренда не видно. На твоем месте я оставила бы болтаться этикетку, пусть все видят.
Клара прыснула.
— В ближайшие месяцы подтяну поясок. А сейчас главное не промахнуться с этой свадьбой.
— Поверь, точно не промахнешься. Думаю, даже дашь фору другим гостям. А знаешь? Я за тебя волнуюсь, тебе с твоими средствами трудно поспеть за этим парнем. Пусть он дарит тебе платья и засыпает подарками.
— Не может быть и речи.
— Я тебя не понимаю. Это твой мужчина или нет?
— Да. Но у меня сложные отношения с деньгами, ты сама знаешь.
— И ты не хочешь, чтобы он думал, будто ты с ним из-за денег. Эту песню я уже слышала.
— Вначале так оно и было, хотя, наверное, сейчас уже все по-другому. Но деньги все равно все портят, Сабрина. В отношениях мужчины и женщины сразу возникает зависимость. Хочешь не хочешь. Позволить мужчине засыпать тебя подарками, как ты говоришь, покупать все, что тебе хочется, — значит, это ощущение зависимости укрепить. А в его мире вещи на особом положении. О людях судят по тому, что они имеют: недвижимость, роскошные автомобили, часы немыслимой цены… Мне нужно чувствовать себя свободной. Я работаю, чтобы иметь необходимое, и так будет всегда.
Деньги были единственным вопросом, по которому возникали разногласия между Кларой и Габриэлем, когда они начали встречаться. Он хотел баловать ее, доставлять удовольствия и дарить роскошь, чтобы стереть память о годах лишений и трудностей, но она не соглашалась вести жизнь, к которой не привыкла. Когда он решил купить ей маленькую машинку, она отказалась наотрез.
