Бернард Вербер - Последний секрет
– Синяя магнолия… – неуверенно пробует гипнотизер.
Но солдат затыкает себе уши. Он велит:
– Ты должен вытащить это из моей головы! И сейчас же. Я не собираюсь всю жизнь, как идиот, стучать ботинком при каждой встрече с теми, кто видел представление или слышал о нем!
Гипнотизер осторожно поднимается.
– Откройте уши… я сейчас все сделаю.
– Только без обмана, ладно?
Солдат убирает руки с ушных раковин, но, если что, он готов тут же снова поднять их.
– Абракадабра, освобождаю вас от «синей магнолии». Отныне, – Паскаль Феншэ делает жест рукой, – вы не реагируете на «синюю… магнолию».
Удивленный солдат застывает в ожидании, словно в нем что-то сдвигается.
– Давайте повторите. Проверим, – просит он.
– Синяя магнолия.
Ничего не происходит. Солдат улыбается, радуясь, что освободился от этой порчи.
– Так просто? – удивляется он.
– Это как жесткий диск компьютера. Можно записать запрограммированный приказ, запускаемый всего лишь словом. И таким же образом можно его стереть, – уныло пытается объяснить гипнотизер, словно исследователь дикарям, которые впервые увидели магнитофон.
– А почему «абракадабра»? – все еще недоверчиво спрашивает солдат.
– Фольклор; люди больше верят, когда произносишь подобные вещи. Это глубоко в голове.
Солдат смеряет его взглядом.
– Ну ладно, хорошо. Но я не хочу, чтобы такое произошло с кем-нибудь еще, – добавляет он и, закатав рукава, сжимает кулаки.
Двое других держат артиста, а бывшая жертва начинает бить его в живот. Но вдруг на фоне луны вырисовывается силуэт.
– Три здоровяка на одного тщедушного человечка – как просто, – подсмеивается Лукреция Немро.
Солдат оборачивается.
– Послушайте, дамочка, поздновато уже, и гулять ночью одной опасно. Видите ли, здесь такие люди, скажем, немного странные.
Он еще раз бьет гипнотизера кулаком: «Приказываю тебе: спи!» Лукреция Немро бросается на него и с силой ударяет ногой в промежность.
– Приказываю тебе: пищи!
Солдат издает сдавленный крик. Один из его друзей бросает гипнотизера, чтобы прийти на помощь.
Лукреция принимает воинственную стойку – эта стойка из тэквандо. Она сгибает пальцы крючком, словно это ее дополнительное оружие, как два резца мыши. Солдат выбрасывает ногу, Лукреция ловит ее, толкает назад и прыгает сверху. Они катятся по берегу, и вот уже небольшие волны касаются их тел. Она поднимает изогнутые пальцы и сильно бьет солдата в лоб. Звук ударившихся друг о друга костей. Она снова бьет в промежность пришедшего в себя обидчика гипнотизера. Она уже в боевой стойке, ее пальцы тверды, как дерево. Третий солдат не решается вступать в бой. В конце концов все они поспешно ретируются.
Лукреция подходит к гипнотизеру, стоящему на коленях на песке.
– Вы в порядке?
Он потирает живот.
– Небольшие профессиональные неприятности. Это просто вражда против гипнотизеров.
– Вражда против гипнотизеров?
– Во все времена люди, имевшие некоторое представление об устройстве мозга, вызывали страх. Их обвиняли во всем. В колдовстве. В шарлатанстве. В психическом воздействии. Людей пугает то, чего они не могут понять, и они хотят это уничтожить.
Лукреция поддерживает его, чтобы убедиться, что он сможет идти.
– Чего они боятся?
Тот улыбается разбитым ртом.
– Гипноза, он заставляет отдаться власти воображения. Люди считают, что здесь замешана магия. В любом случае спасибо за ваше вмешательство.
– И вам спасибо. Благодаря вам я больше не боюсь надевать свитера.
Она втягивает голову в воротник, чтобы продемонстрировать, что теперь может держать ее там сколько угодно.
Появляется запыхавшийся Исидор.
– Ну как, Лукреция, поймали вашего «убийцу»? – иронизирует он.
Журналистка стреляет в него зелеными глазами, чтобы заставить его замолчать.
Гипнотизер спрашивает, кто это.
– Исидор Катценберг. Мы журналисты из «Геттер модерн». Расследуем смерть вашего брата.
– Самми?
– Лукреция думает, что это вы убили его, из зависти, – уточняет Исидор.
При упоминании о брате гипнотизер грустнеет.
– Самми. Ах… Самми. Мы были очень близки. Между братьями это бывает не так уж часто. Он был серьезным, а я весельчаком. Мы дополняли друг друга. Помню, однажды я сказал ему: «Мы как Иисус Христос и Симон Маг, великий фокусник, друг Иисуса».
Паскаль Феншэ ненадолго замолкает, чтобы снова вытереть разбитую губу.
– Шучу. Я очень восхищался моим братом.
– Что вы делали в тот вечер, когда он умер? – спрашивает Лукреция.
– Выступал на сцене «Веселого филина», можете спросить хозяина. К тому же у меня целый зал свидетелей.
– Кто мог желать ему зла? – задает вопрос Исидор.
Они садятся на влажный холодный песок.
– Его успех был оглушителен. А благодаря победе над DEEP DLUE IV он стал известен широкой публике. Но во Франции успех всегда на плохом счету.
– Торчащий гвоздь привлекает молоток, – добавляет Исидор, никогда не скупящийся на пословицы.
– Как по-вашему, это было убийство? – спрашивает Лукреция.
– Он получал угрозы, я знаю. Хорошо, что вы расследуете его смерть.
Лукреция все еще не желает отказываться от своей теории.
– Возможно ли загипнотизировать на замедленное действие?
Паскаль Феншэ удрученно качает головой.
– Я знаю гипноз. Чтобы попасть под влияние, надо на время отказаться от своей воли и позволить кому-то решать за вас. На Самми невозможно было повлиять. Он ни от кого не зависел. Он стремился уменьшить страдания своих больных. Светский святой.
– Этот ваш «светский святой», по официальной версии, умер от удовольствия в объятиях топ-модели… – замечает Лукреция.
Паскаль Феншэ пожимает плечами.
– Вы знаете кого-нибудь, кто бы отказал ему? Его внешность стоила всех сеансов гипноза.
– Один мой друг утверждает, что воля мужчины состоит в том, чтобы найти женщину, которая будет решать за него, – говорит Лукреция.
Узнав свои слова, Исидор слегка краснеет.
– Может быть, – допускает Паскаль Феншэ.
– Думаете, она могла его убить? – спрашивает журналист.
– Я точно не знаю, кто его убил, но я бы сказал, что, в общем, это его храбрость. Самми в одиночку боролся со всеми архаизмами. То, что он предлагал, заставляло полностью изменить взгляд на ум, сумасшествие и сознание. В своей речи после шахматной победы он упоминает Одиссея, но Самми и сам был таким же искателем приключений. А, как известно, настоящие первопроходцы принимают все стрелы на себя, потому что они впереди всех.
Исидор достает мятные леденцы и предлагает гипнотизеру, чтобы тот успокоился. Паскаль Феншэ жадно глотает несколько конфеток.
