Сергей Минаев - The ТЁЛКИ два года спустя, или Videoты
– ...Грудь, – Антон чешет затылок. – Трешка... нет, чуть больше.
– Своя?
– Кажется... да. А что?! Какая, к черту, разница?
– Я думаю, ради хорошей трешки можно стерпеть и такое. – Ваня снимает пиджак и кладет его рядом с собой.
– А я думаю, что можно и не стерпеть! – Антон надевает солнцезащитные Ray Ban Wayfarer желтого цвета. – Почему ты не спрашиваешь, хорошо ли она трахается?
– Видя такую грудь, остальное можно додумать.
– Ты всегда был примитивным трактористом-осеменителем. За сексом не всегда разглядишь человека. – Антон снимает очки. – И что тут додумывать? А как выставлять оценки? Исходя из чего?
– А я думаю, мужчина, неспособный отличить силиконовую грудь от настоящей, вряд ли имеет право выставлять оценки! – бросаю я, следя за тем, как материализовавшийся из табачного дыма официант расставляет на столе тарелки с салатами.
– Ты вообще молчи, потерявшийся в толпе телок бесчувственный нарцисс!
– Мои чувства остались белой полосой в небе Скипхола, из-за тебя, между прочим! – Я тыкаю в сторону Панина вилкой.
– Из-за меня, между прочим, ты стал звездой. – Антон делает вид, будто щелкает меня камерой.
– И потерял любовь! Кстати, где это я слышал про нарцисса? Можешь отмотать «суфлер» к началу?
– Мы уже отсняли этот эпизод.
– Дашь мне видео, я досмотрю дома!
– Так что было с ней в постели? – Ваня отправляет в рот большой кусок курицы. – Замужние женщины обычно совершают подвиги, будто бросаются с гранатой под танк.
– Эта первые дни стояла неприступно, будто отступать некуда, за ней Москва! – Антон тщательно пережевывает салат, запивает водой. – Постой, а у тебя были замужние?
– Да. У меня жена, если ты помнишь. – Ванино лицо в этот момент выражает добродетель.
– Ха-ха-ха! И что? С тобой-то она себе такого не позволит. Или приятели рассказали?
– Да... – пытается возмутиться Ваня, но сформулировать не успевает.
– Семисветова... – вырывается у меня.
– Причем тут Семисветова?! – кривится Ваня.
– Она назвала меня нарциссом сегодня.
– Ты ее трахнул наконец?! – спрашивают они хором.
– Нет, а что?
– Мудак!
– Молодец!
– Вы определитесь, кто я! Кстати, как вы думаете, она спала с Хижняком? Это важно!
– Скорее нет, но будет. Это важнее, так что ты, если что, постарайся! – чарующе улыбается Антон. – Do it for your country!
– У меня новое безумное увлечение. – Я делаю им знак наклониться. – Я познакомился с нереальной девушкой.
– Кто же наша новая любовь? – подмигивает Антон.
– Карие глаза, шатенка, очень красивые ноги! – Я закатываю глаза.
– Ну? – щелкает пальцами Ваня.
– Короче, Дрончик! – Антон причмокивает губами.
– Ее зовут Наташа, – литавры, торжественная музыка, – учительница истории из школы, в которой мы социалку снимаем, – выпаливаю я.
– Ого! Мы наверстываем прогуленное в школе или уже в университете?
– Чего? – морщусь я.
– Секс был или нет, переводя на общепринятый. – Антон кривится. – Ты не перестаешь удивлять, чувак. Даже в наше сложное и злое время.
– Кстати о сексе. – Ваня широко улыбается. – В понедельник нас выебет Лобов. Антон, мы доснимем в пятницу?
– С пятницей как-то сложно все, – пытаюсь отмазаться я.
– Пятницы никогда по-настоящему не соглашались со мной, – расстроенно разводит руками Антон.
– Лобов никогда по-настоящему не вынимал из шкафа свою анальную дрель, – замечает Ваня.
– Проедем мимо бонусов? – настораживаюсь я.
– Нас оштрафуют? – презрительно плюет Антон и закуривает.
– Господи, неужели ты увидел там, внизу, мою синюю бейсболку с надписью «Yankees»? – Я молитвенно складываю руки. – Нас наконец уволят?!
– Не надейся! Скорее закроют проект и оставят на канале. – У Вани звонит телефон, он вставляет наушник. – Пренебрежительные взгляды коллег, клеймо лузеров. Хижняк, говорят, что-то шептал Лобову про свою тягу к продюсерству. Это я не тебе, так что там с договором?
– Это по-настоящему хуевые новости! – бросаюсь я на Антона. – Если ты, падла манерная, не придумаешь что-то с пятницей, – тебе пиздец!
– Что вы кипишитесь? У нас почти все готово! – Антон лезет в маленькую сумку цвета милитари и достает оттуда замусоленный молескин. – Все сцены. Нет только деталей...
– Главную героиню ты называешь деталью? – не унимаюсь я.
– Ну что я могу поделать, если ни одна мне не нравится? – Антон комкает салфетку. – Они фанерные какие-то...
– Мы тебя знакомили... – отрывается от телефона Ваня.
– Мы к тебе приводили... – вторю я.
– Мы...
– СТОП! ЗАТКНИТЕСЬ!!! – Антон вытягивает руку по направлению к входу. – ОНА! Там... идет по проходу...
– Где?! – Я оборачиваюсь в ту сторону и вижу женщину лет семидесяти, скорее всего иностранку.
– Зачем я повелся на твои базары про мечты о русском «калифорникейшн»?! – Ваня закрывает лицо руками.
– Ладно, я пошутил! – Антон возвращается к салату. – У меня финальный кастинг в четверг. Клянусь!
– Чем?
– Всем!
– У тебя ничего нет, кроме вертушек Pioneer, – напоминает Ваня. – Я их себе заберу.
– Правда, три варианта. – Антон показывает нам четыре пальца, потом спохватывается и один загибает.
– У нас 120 часов до сдачи материала, – говорю я, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Это бездна времени! – уточняет Антон.
Повисает пауза, во время которой я успеваю задать себе вопрос, какого черта я ввязался продюсировать этот сериал, который, скорее всего, так никто и не увидит. Тщеславие? Желание помочь Антону? Жажда денег? В самом деле, снимать две пилотные серии три месяца как-то неловко. Как-то неправильно. Рассказ о том, что в пятницу мы доснимем остаток материала, вызывает у меня не больше доверия, чем миф о Трое. Но не сваливать же теперь, в конце концов мы друзья, так? А главная героиня... Что-то подсказывало мне, что главной героиней так и останется софа в съемочном павильоне, видевшая уже некоторое количество удачных и не очень кастингов...
– Я объявляю загул! Бессмысленный и беспощадный! – закончив, Антон отваливается на подушки, прикусывает сигарету и смотрит на нас в ожидании реакции.
– Перелет по маршруту «Москва – Нью-Йорк – Лос-Анджелес» на частном, смею надеяться, самолете? С остановками в неприлично дорогих отелях, горами кокаина и шестнадцатилетними моделями? – Я ныряю в меню. – Или недельный запой в однокомнатной квартире где-то в районе Новокосино? Обшарпанные стены, скрипучий диван на кирпичах, молдавские проститутки, кто-то незнакомый варит на кухне винт. Какая программа на этот раз?
