Джозеф Хеллер - Поправка за поправкой
Она протянула руку к шкатулке, достала новую сигарету, нервно пристукнула ею по тыльной стороне ладони. Потом сняла со стола зажигалку и повернулась к юноше, явно колеблясь, отчего лицо ее впервые за время их разговора стало по-настоящему мягким.
— Ты милый мальчик, Сидней, — медленно произнесла она. — Страшно нравишься девочкам. Я знаю, я ведь тоже когда-то училась в школе. Бери их столько, сколько сможешь, пока не станет слишком поздно. Они для того и созданы. Бери, пока можешь, и ты никогда не пожалеешь об этом.
Тут она увидела, как он поеживается, и спросила:
— Что с тобой?
— Не знаю, — промямлил он.
— Тебя пугают разговоры о девушках?
— Нет, — ответил он.
— Тогда почему ты смущаешься? Ты никогда не обсуждал такие вещи с друзьями?
— Да нет. У нас и совсем неприличные разговоры бывают.
— Так в чем же дело? В том, что я женщина?
— Я не знаю.
— В том, что я старше тебя, или в том, что я красива?
— Наверное, в этом.
— Не увиливай. В чем? В возрасте или во внешности?
— Я думаю, и в том и в другом.
Она закурила, откинулась на спинку софы.
— Значит, по-твоему, я красива?
Он кивнул покраснев.
— Прекрасна?
Он снова кивнул. И взглянул в сторону коридора, гадая, когда вернется тот мужчина.
— И что же тебе во мне нравится?
— Наверное, все. Вы очень красивая женщина.
— Но должно же что-то нравиться тебе в особенности. Так что это — лицо, грудь, форма бедер, которую ты можешь только представлять?
Юноша, чувствуя, что обливается потом, уставился на столик в углу гостиной, уставился с пристальным вниманием, которое, надеялся он, позволит ему пригасить разгоравшиеся в нем стыд и смущение. Там стояло что-то странное — стеклянный сосуд с резиновой трубкой. Интересно, что это такое?
— Ну так что же?
— Мне не хочется, чтобы вы об этом спрашивали.
— Хорошо, — согласилась женщина. — Не буду. А хотел бы ты лечь со мной в постель?
Он резко повернулся к ней, ощущая теперь уже изумление и гнев, а не испуг. Муж ее находился в соседней комнате. Наверное, тут какой-то розыгрыш?
— Мне пора идти, — сказал он и встал. — Я должен вернуться в контору.
— Да ладно, Сидней, — сказала женщина. — Сядь. Я не буду к тебе приставать.
Он медленно сел в кресло, глядя на нее с подозрением и опаской.
— Что с тобой? — спросила она. — Я не кажусь тебе привлекательной?
— Не в таком смысле, — негромко ответил юноша.
— Почему же? Если бы ты увидел меня на улице, я ведь показалась бы тебе желанной, верно?
Юноша отвернулся. Она была самой красивой женщиной, с какой он когда-либо разговаривал, и Сидней понимал: увидев ее на улице, он остановился бы и смотрел ей вслед, пока она не исчезла бы из виду.
— Похоже, я тебе просто неинтересна, — устало произнесла женщина. — А скажи, что так заинтересовало тебя на том столике?
— Вон та вещь, — ответил он, указав пальцем. — Это что? Трубка?
Женщина вставила ступни в туфельки и направилась к столику, рукой поманив юношу за собой. Он пошел следом и остановился за ее спиной, стараясь смотреть не на изгибы ее тела, а на стеклянный сосуд.
— Это трубка, — сказала женщина, взяв сосуд со столика и повернувшись к юноше.
— А вода зачем?
— Чтобы охлаждать дым. Мы курим крепкий табак. Гашиш. Знаешь, что такое «гашиш»?
— Наркотик, правильно?
— Да, — ответила она. — Наркотик. Не желаешь попробовать?
Он торопливо отступил от женщины, потряс головой. Вошедший в гостиную мужчина приблизился к столу.
— Чем вы тут занимаетесь? — спросил он.
— Да вот предлагаю молодому человеку покурить нашего табачку. Если кто знает в этом толк, то гашиша в нем два к одному.
Мужчина отобрал у жены трубку, положил ее на стол и негромко спросил:
— Ты спятила? Он же несовершеннолетний.
— И все еще будет несовершеннолетним, когда мы приспособим его к делу, — сказала женщина.
— Ладно, Скелли. Замолчи, пожалуйста. Иди к себе. И поторопись. Не держать же его тут целый день.
Она отдала ему сигарету и вышла из гостиной. Мужчина повернулся к Сиднею, улыбнулся. Лет ему было около пятидесяти: глубоко посаженные серьезные глаза, чисто выбритое лицо с крошечной капелькой крови под нижней челюстью и глубокими складками, спускающимися от ноздрей к краям рта. Мягкий ровный голос, спокойные серьезные интонации. Он отвел Сиднея в центр гостиной, там они сели лицом друг к другу.
— Тебя не ругают на работе, когда ты задерживаешься надолго? — спросил мужчина.
— Слишком долго задерживаться я не могу, — ответил Сидней.
— Но если мы задержим тебя, ты сможешь с ними договориться?
— Не знаю, — сказал Сидней.
Мужчина достал из кармана две банкноты, протянул одну Сиднею. Тот, смущенно улыбнувшись, принял ее, сложил, увидев при этом, что получил десять долларов, и сунул в свой карман.
— Это тебе за ожидание, — сказал мужчина. — Вторую половину получишь, когда сделаешь то, что нам нужно.
— А что именно? — подозрительно поинтересовался юноша.
— Разве Скелли тебе не сказала?
— Нет.
— Ладно, на этот счет не тревожься. Ничего особенного. — Он налил себе виски. — Выпить не хочешь?
— Нет, спасибо, — ответил юноша. — Так чего вы от меня хотите?
— Подожди до ее возвращения. — Мужчина проглотил виски, поморщился, поставил стакан на стол. — Что ты о ней думаешь?
— Она привлекательная, — ответил юноша.
— Прекрасная, — сказал мужчина. — Она тебе нравится?
Юноша осторожно кивнул:
— Она очень красивая.
— Прекрасная, — повторил мужчина.
Он казался измученным, очень усталым. Взялся за бутылку, чтобы налить себе еще, передумал, опустил бутылку на стол.
— Она актриса, — сказал он.
Юношу эта новость обрадовала. Он еще ни разу не разговаривал с актрисой и, естественно, разволновался.
— А вы тоже актер?
— Я работаю на радио, — ответил мужчина. Несколько секунд он молча смотрел перед собой, потом сказал, медленно поднимая взгляд на юношу: — Она очень несчастна. Мы оба очень несчастны.
Юноша с нетерпением ожидал продолжения.
— Потому мы тебя и выбрали. Это эксперимент. Ты согласишься помочь нам?
— Я с радостью, если смогу, — сказал юноша.
— Хорошо. Думаю, сможешь. Сколько тебе лет?
— Недавно исполнилось семнадцать.
— Совсем еще ребенок. Счастливый беспечный ребенок. Ты красивый мальчик. И наверняка легко ладишь с девушками.
Юноша не ответил.
— Со мной ты об этом разговаривать можешь, — сказал мужчина. — Я же не женщина. Много у тебя было девушек?
— Я часто хожу на свидания, — признался юноша.
— И они податливы?
— Некоторые да, — ответил Сидней. — Некоторые нет.
— Тебе больше нравятся податливые?
Юноша застенчиво хмыкнул:
— А как вы думаете?
— Хорошенькие?
— Кое-кто. Большинство не очень.
— Ну, с этим ты будешь сталкиваться всю жизнь. А есть среди них хотя бы одна такая же хорошенькая, как Скелли?
— Нет, — ответил юноша. — Таких красивых нет.
Мужчина наклонился вперед.
— Она настоящая красавица, верно? — спросил он, вглядываясь в лицо юноши.
— Да, — ответил тот. — Настоящая.
— И тебе хочется лечь с ней, верно? — спросил мужчина.
Юноша быстро отвел глаза. Во всем поведении мужчины сквозил какой-то надрыв, отчаяние, ощущавшееся и в поведении женщины. Нечто странное, угрожающее, пугавшее юношу, который никогда ни с чем подобным не сталкивался и не понимал, что оно означает. Мужчина ждал ответа, не сводя глаз с его лица.
— Я хотел бы встречаться с девушкой, такой же красивой, как она, — признался юноша, негромко и неуверенно.
Некоторое время мужчина молча смотрел на него. Потом откинулся на спинку кресла, неторопливо побарабанил пальцами по колену.
— Тебе случалось заблудиться во время работы? — спросил он.
— В первые дни случалось, — ответил Сидней. — Да это и сейчас бывает, когда меня посылают в центр города.
— Жуткое ощущение, да?
— Ну не такое уж и жуткое. Сначала я немного пугался, но теперь просто спрашиваю у кого-нибудь дорогу. Город-то большой.
— Затеряться в огромном городе ужасно, — медленно произнес мужчина. — А мир полон огромных городов.
Голос его был глубок и торжественен. Он говорил, глядя прямо перед собой, произнося слова точно загипнотизированный.
— Сознание человека — это огромный город, в котором он вечно теряется. И проводит целую жизнь, пробираясь по нему на ощупь, пытаясь найти себя.
Юноша слушал его благоговейно, слишком пораженный, чтобы сказать что-нибудь в ответ.
