Акилле Кампаниле - В августе жену знать не желаю
– Спокойной ночи, дорогой мой.
Добрейший Уититтерли ускользнул, очень собой довольный.
Арокле ходил по залу, ставя на место стулья и гася огни. Перед тем, как уйти, он подошел к Ланцилло, погруженному в тягостные воспоминания.
– Синьор Ланцилло, – сказал он, – разрешите сказать вам одно слово.
– Говорите, дорогой мой.
– Я слышал, что вы хотели изменить имя. Почему бы вам не взять мое? Я его вам охотно уступлю.
Знаменитый донжуан нахмурился.
– Это можно попробовать, – сказал он. – Как вас зовут?
Арокле, застыдившись, опустил голову.
– Арокле, – ответил он.
– Тьфу! – воскликнул Ланцилло с отвращением, заткнув себе уши и пускаясь наутек.
Бедный Арокле стоял как оплеванный. Он погасил огни, закрыл дверь и тоже отправился спать.
Ланцилло поднялся к себе в номер, несколько мгновений постоял у окна, выходившего на море, затем пробормотал:
– Море, море, верни мне мои ключи!
(После чего улегся с комическими ужимками).
* * *Катерина подошла к окну и несколько раз вздохнула, с каждым разом – все громче. Из сада донесся голос:
– Прекрасная девица, почему ты вздыхаешь, выглядывая в окно?
– Я не вздыхала, синьор, – и т. д. и т. п.
VII
Гостиница пробудилась ото сна самым странным образом. Еще не рассвело – было от силы часа три, – но со всех сторон стали раздаваться продолжительные, настойчивые звонки, двери распахивались и захлопывались, слышались протесты и брань по адресу Арокле и синьора Афрагола.
Последний, закрывшись на ключ в своей комнатке, спрашивал, вытаращив глаза в темноте:
– Что еще могло случиться? Они не оставляют меня в покое и ночью!
И кусал простыню, отгоняя тревогу.
Тем временем со всех этажей неслись крики:
– Арокле! Арокле!
Арокле, красный как рак, накрыл голову подушкой, чтобы не слышать проклятого имени. И стонал:
– Сейчас все его услышат!
Многие постояльцы, разбуженные этим шумом, спрашивали себя в темноте:
– Что происходит?
Мысль о пожаре мелькала в трусливых умах. Зажигали свет, напрягали слух: потом, немного успокоившись, выкуривали сигарету.
Через несколько минут открывали тумбочку и тогда сами начинали звонить в колокольчик изо всех сил и кричать:
– Арокле! Арокле!
«Какая кошмарная ночь!» – думал слуга, затыкая уши.
Чтобы понять, в чем дело, пришлось ждать утра. А дело было в том, что произошло невероятное событие: среди ночи в гостиницу забрался вор, специалист по гостиницам, который уже давно безобразничал по всей стране, промышляя особым видом краж; он забирался ночью в номера, где при помощи циркулярной пилы и отмычек взламывал тумбочки и забирал оттуда один известный предмет. Одетый в характерную черную майку, вор часами выстаивал, притаившись, в углах коридоров или за дверью, затаив дыхание, держа в руках задрапированный фонарь. Кое-кто утверждал, что неоднократно видел его, когда он, совершив кражу, удалялся на цыпочках по коридору, едва касаясь красных фетровых дорожек, держа фонарь в одной руке, а необычную добычу в другой.
Там, где он бывал, утром обнаруживали взломанные тумбочки. И если в какой-нибудь гостинице находили эту особую неисправность, можно было смело сказать: приходил Mystérieux[4] (так называл себя опасный субъект). Он, очистив все крупные гостиницы в округе, принялся за семейные пансионаты и как раз той ночью забрался в «Бдительный дозор».
В пансионате, разумеется, только об этом и говорили.
– Я, – сказал Суарес, – заметил кражу ровно в четыре утра.
А Андреа, которому всегда очень хотелось встревать в разговоры взрослых, сказал:
– Я в половине шестого встал, потому что хотел…
– Да помолчи ты! – сказал ему Джедеоне. – Иди к себе в комнату и смотри не высовывайся.
Андреа побежал наверх и, закрывшись на засов, стал жадно читать «Как содержать женщин».
* * *Но вереница догадок и выводов, делавшихся отдыхающими, была остановлена новым событием, не менее серьезным, чем кража.
Внезапно на улице послышался шум народного волнения, который рос по мере приближения.
– Матросы! – сказал Арокле, поспешно запирая вход. – Они идут! Они хотят все разгромить!
Это была правда. Перед гостиницей шумели матросы «Эстеллы», которые с криком
– Хотим ключи! – пытались вышибить дверь при помощи с трудом принесенного тарана.
На этот раз бравым ребятам помогал многочисленный отряд женщин, которые, как это всегда бывает, проявляли наибольшее остервенение.
– Отдайте ключи этим несчастным! – кричали растрепанные дамы, размахивая заколками для волос и садовыми ножами. – Вы же обещали!
– Это капитан виноват.
– Смерть!
– На фонарный столб его!
– Открывайте!
Уититтерли усиленно махал руками, подавая знаки Арокле, и говорил сдавленным голосом:
– Меня ни для кого нет дома.
– Надо немедленно разыскать водолаза, – сказал Джедеоне. Оставалось только это, как заметил и Ланцилло. Старик Мальпьери проскользнул в дверь садовой калитки, за ним последовали знаменитый донжуан, Суарес и капитан Уититтерли.
Дамы остались ждать в гостинице, а группа силача-гренадера и веселые купальщицы из Майами отправились на скалы принимать солнечные ванны. Милые создания обычно выбирали укромные места, скрытые от посторонних глаз. И здесь, лениво растянувшись на земле, с искрящимися на солнце волосами, они, подобно сиренам, подставляли солнцу свои прекрасные тела, которые уж и без того были теплого золотистого цвета.
* * *На улице наши друзья пошли в разные стороны, чтобы ускорить поиски. Суарес направился вглубь селения; у каждого попадавшегося ему прохожего он вежливо спрашивал, почтительно снимая шляпу:
– Простите, вы, случаем, не водолаз? – Получив отрицательный ответ, он говорил: – Спасибо, – и продолжал путь.
Что касается Уититтерли, он пристроился позади одного толстого отдыхающего, решив, бог знает почему, что это водолаз в штатском. Он все твердил ему:
– Послушайте, вы должны оказать мне эту услугу.
– Да можно узнать, о чем вы просите? – растерянно спрашивал толстяк.
– Нужно достать упавшие в море ключи.
– Но я же не водолаз! Ну как мне это вам втолковать?
Уититтерли не отступал:
– Да бросьте, – говорил он, любезно улыбаясь, – вы выглядите в точности, как водолаз. – И прибавлял, внимательно глядя на него: – Ну да, это лицо я не так уж часто встречал на поверхности суши. Сознайтесь уж!
– Да в чем мне сознаваться?
– В том, что вы переодетый водолаз.
– О господи, да оставьте вы меня в покое. Я приехал, чтобы с божьей помощью хоть месячишко отдохнуть!
Уититтерли продолжал за ним следить, и толстяк, который видел его краем глаза, петлял по городку, а крупные капли пота выступали у него на лбу.
Джедеоне и Ланцилло, как люди более практичные, отправились в ближайший город, где царило большое оживление, поскольку вечером на вокзале должен был состояться грандиозный бал.
– Тут у вас нет водолаза? – спросили они у одной дамы.
Та вздохнула:
– Есть. Его зовут Амитрано. Только ему неохота ничего делать. – Потом она позвала дочь, бойкую девчушку, и сказала ей: – Отведи этих господ к отцу.
Провожатая оставила двух друзей у входа в «Полярную звезду» – ничем не примечательную таверну, где молодые морские волки не курили и не орошали пол плевками, как дождем. В заведении царила благоговейная тишина. Матросы и рыбаки не устраивали шумных оркестров, стуча стаканами о столы, а морские волки не гоготали, разевая свои беззубые пасти; на столике стоял мужчина, держа в руке бутылку вина; он пел едва слышным голосом, так чтобы никто не догадался, что он поет:
Песнь о безумной монашке…
И подтанцовывал совершенно незаметными телодвижениями, чтобы окружающие не подумали, что он танцует.
– Прошу прощения, синьоры, – вежливо сказал Ланцилло, держа шляпу в руке, – можно увидеть синьора Амитрано?
Тишина прекратилась, как по мановению волшебства. Все смотрели на вошедших, обмениваясь замечаниями. Потом все замолчали, а тот человечек снова запел едва слышным голосом:
Песнь о безумной монашке…
Джедеоне и Ланцилло не знали, что и думать. Наконец Ланцилло снова снял шляпу и повторил:
– Могу я видеть синьора Амитрано?
– Это я! – сказал человечек, прерывая свой танец, с явным неудовольствием. – Разве вы не видите, что я занят!
– Простите, – сказал Джедеоне, – мы нуждаемся в ваших услугах водолаза.
Мужчина слез со стола.
– Сейчас иду, – сказал он.
Он сбегал за водолазным костюмом и пошел за нашими друзьями. По дороге он разговорился.
– Хорошая профессия – водолаз, – сказал он. – По правде сказать, я стал водолазом случайно: сидел без работы и согласился занять место водолаза. Это не очень заметное место, если откровенно. Почти все время сидишь под водой! Но, признаться, я думал, что будет хуже. Работа у водолаза не такая уж трудная, как ее описывают. Тут то преимущество, что можно заниматься и своими делами, когда сидишь на дне моря. А кто увидит?
