Макс Нарышкин - Privatизерша
— Как бы я хотела оказаться там…
— Где?
Она снова подняла опущенную руку и снова показала на горбы горы.
— Там, наверху… Чтобы ни о чем не думать и никуда… не возвращаться.
Арт вынул из рюкзака фляжку и приложился. Насладившись смесью шотландского старого напитка и примешавшимся к нему букетом из смеси ветров, он передал фляжку Рите.
— А я не хотел бы.
— Отчего?..
— Эта горная гряда называется Ахиманава. «Ахи» на языке маори — огонь, «манава» — сердце…
Рита, не понимая почему, почувствовала на глазах слезы и прижалась к мужу.
— Боже, как красиво…
— Не торопись. Не торопись поклоняться до земли тому, о чем имеешь смутное представление… — Он принял фляжку и сделал большой глоток. На этот раз, чтобы пропустить в себя обжигающую жидкость, ему пришлось широко раздвинуть губы и оскалиться. — Что случилось в те не такие уж древние времена, узнать наверняка теперь невозможно, я думаю. Не древние, потому что не более двухсот лет прошло с тех пор, и оттого событие кажется куда более трогательным, чем если бы о нем свидетельствовали как о легенде тысячелетней давности… Дочь одного из вождей племени маори был изнасилована и жестоко убита. Поклявшись отомстить, ее отец, вождь Те Кохипипи, совершил немыслимый поступок. Ранним утром, вдоволь наглумившись над телами насильников и убийц, он вырезал им сердца, положил в свою сумку и пошел домой. Но пройдя половину пути, он, так же как мы, устал, присел отдохнуть и развел огонь. А потом хорошенько прожарил несколько сердец и с аппетитом съел. С тех пор горная гряда называется Те-Ахи-Манава-А-Те-Кохипипи. То есть Огонь Сердец Те Кохипипи. Ты по-прежнему хочешь там побывать?
— Нет, — хрипло выдавила Рита и, выпустив руку Арта, поднялась с земли. — Я хочу в отель.
Он удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Прихватив на плечо рюкзак, Артур последовал за ней.
— Ты оправдываешь поступок Кохипипи? — спросила Рита, когда они, сияющие от пота и едва передвигающие ноги, подошли к крошечному, на двенадцать комнат, отелю.
— Частично.
— Что это значит?
— Это значит, что я не стал бы есть их сердца.
Ночью его разбудил телефонный звонок. Арт схватил трубку и покосился сонным взглядом на Риту. Откинув одеяло и целомудренно прикрывая рукой грудь, она спала на боку в дымке бирюзового света. Здесь даже лунная грусть была иной: она струилась в открытое окно зеленоватым — живым, а не сомнамбулическим — голубым, светом. Слава богу, она не проснулась.
— Я слушаю, — присев на кровати, чтобы заслонить спиной звуки разговора, проговорил Арт.
— Привет, это я.
— Вадик?.. Вот это новость. Сколько?
— Семь лет. К тебе сейчас можно подъехать?
— Нет, я не в Москве, — сказал Артур и, вспомнив привычки старого приятеля, уточнил: — Я в Лесото.
— Где?!
— Послезавтра я прилетаю в Шерметьево.
— Ты позвонишь сразу, как будешь готов делать дела?
— А у нас есть дело? — Арт уже соображал, как там, в Москве, отказать.
— Ну, если ты хочешь продвинуть свой текстиль за Большую Воду, то — да.
— А ты уже тот человек, который двигает что-то за Большую Воду?
— Я президент компании, соединяющей гениев всего мира, дружище.
— Что сие означает?
— Это означает, что уставной капитал моего предприятия несколько миллионов долларов.
— Ну, тогда до послезавтра. Сколько там, в Москве?
— Полдень.
— Я так и думал.
Арт с Ритой возвращались не послезавтра, не через день, а на следующий день. И первое, что Арт сделал по возвращении в квартиру в Марьине, это вошел в Сеть. Действительно, Вадик Морозов там существовал. И был весьма известен крупными сделками. Много Большой Воды, однако, утекло. Вадику не хватило места на материке. Он обитает теперь в Чикаго. Осталось проверить старого друга по другим каналам. Хорошо иметь хороших знакомых за Большой Водой…
…Бросив трубку на ковер, Арт тотчас уснул. Он только утром сообразит, какие события связаны с этим человеком. А сейчас в его голове в режиме нон-стоп кружился мотив:
Те-Ахи-Манава-А-Те-Кохипипи…
Глава 8
Морозов…
Откуда он взялся? С его появлением у Арта дрогнуло сердце. Но потом, рассудив, что время прошло, минуло много лет, история подзатерлась и стала неактуальной, успокоился. Никто никогда не признается, что поступил неправильно. Ни бывшие деятели, отправившие Лещенко и Яковенко путешествовать по свету, ни их последователи. Ельцин ушел, но дело его живет. И будет жить, как показывают события. Все, кого можно было в свое время подставить, уже подставлены. С одних схлынул гнев, с других отчаяние и обида. Противоречия улажены, с годами каждый успокаивается. Как успокоился Арт.
Морозов приехал не с пустыми руками. Артур чувствовал, что рано или поздно этот банщик свое возьмет. И этот момент наступил. Компания Морозова занималась посредническими услугами. Это было очень похоже на Вадика. Ничего не производя, ничего не продавая, зарабатывать деньги на чистом воздухе. Риелторы, те хоть ноги в кровь сбивают в поисках квартиры для клиента и клиента для квартиры. Вадик не сбивал ноги. Он произвел на свет и воспитал компанию, которую с равным успехом можно было именовать и консалтинговой, и посреднической. Вокруг Большого Вада, как теперь звали Вадика, роились тысячи измученных проблемой сбыта людей. Другие тысячи сновали перед ним в поисках товара. Эти тысячи по неведомым природе законам проскакивали мимо, даже не подозревая о существовании друг друга. Все, что Большому Ваду оставалось, это схватить за шиворот одного из пробегавших и держать так до тех пор, пока на горизонте не появится тот, кто ему нужен. За это удержание Морозов брал комиссионные и зарабатывал, как убедился Арт, неплохо. Человек со скромным достатком, приехав на три месяца в Москву из Америки, где находился на постоянном жительстве, не станет покупать «Бентли».
Это было в духе Морозова — приехать и тотчас показаться всем, кого знает, на «Бентли». Между тем Арт, знающий Вадика куда лучше, чем все, подозревал, что машина взята напрокат. Вот это подозрение и было лучшей характеристикой для Вадима Морозова, приехавшего из США.
Внешне он ничуть не изменился. Та же навязчивая ухоженность, ухоженность с перебором. Словно никогда ему в лицо мяч не попадал и палец он не резал. Неранимый. Без шрамов и жизненных вмятин. К внешности стоило добавить разве что костюм за пару тысяч долларов. Внутренний мир оказался куда разнообразнее. Визитные карточки, щедро рассыпанные по столу в «Сафисе», куда Арт привел Риту для ужина с Морозовым, прямо указывали на то, что вручались они Мэлом Гибсоном, Уорреном Баффеттом и прочими, чье имя и состояние вопросов не вызывают.
— Я обычный человек, лишенный каких-то особых свойств, и когда приехал в Штаты с теми пятьюстами тысячами, что выручил за продажу бань, сразу оказался в странном положении.
— Ты же, кажется, в Германию лыжи вострил? — спросил Арт.
Вадик рассмеялся.
— Страшные времена были, Артур, страшные… Никто заранее не знает, кто друг, кто враг. Я тебе помог, ты меня предупредил. Мы обменялись любезностями. Долги уплачены. Но как себя повел бы ты, после того как долг уплатил? Где теперь те люди, которых мы сняли в сауне? То-то… Ты был в опасном положении. У тебя жена… красавица. Рита, вы и вправду хороши. Вы так хороши, что последний конкурс красоты, проходивший в США, теперь мне кажется смотром художественной самодеятельности «Мисс — Зона России».
Все рассмеялись.
— Язык выучил быстро, а с контактами помогли такие же русские, как я. Многие уезжали в то время. Там и встречались. Соединил свой капитал с деньгами двух беженцев и основал компанию. Сначала занимались ремонтом, потом строительством. Но сегодня заниматься стройкой в Штатах невыгодно. Та же кредитная история, что и у нас. Приходится работать не на клиента, а на государство. А с ним в налоговые игры не поиграешь. Ты знаешь, сколько налог в США?.. А потом мальчики заглупили. Кто-то еще в России задолжал им сто тысяч, и, на свою беду, приехал в Джерси. Компаньоны его нашли и, позабыв, на территории какого государства находятся, взяли в оборот. Тот позвонил в полицию, а вместо полиции приехало ФБР. Сейчас оба в тюрьме Джерси ждут приговора, и мне так кажется, что на ближайшие двадцать лет я остаюсь единственным владельцем «МВД».
— «МВД?» — удивилась Рита.
Вадик расхохотался:
— Морозов Вадим Дмитриевич! Я переименовал компанию в «МВД» из «Амэрикан-Билдинг» сразу после того, как моих компаньонов приняло Бюро.
— Чтобы не мелькать у них перед глазами, конечно? — уверенно высказал предположение Арт, и Рита заметила, что муж всего лишь умело спрятал сарказм.
Она чувствовала, что встреча старых знакомых Арту не в радость. Помня об истории, которая их связала, она понимала мужа и старалась держаться уверенно, даже развязно. Это он, Морозов, задолжал Арту, а не наоборот. Пусть он, Морозов, знает об этом и помнит всегда. И потом, катался бы он сейчас на «Бентли», приехав на квартал в столицу России, если бы в свое время Арт не позвонил ему и не посоветовал сбежать?
