Джеффри Арчер - Короче говоря
Хотя в «Харродс» бывает свыше ста тысяч покупателей в неделю, с десяти до одиннадцати утра в понедельник здесь всегда тихо и спокойно. Кенни знал об универмаге всё, каждую мелочь, как футбольный болельщик, который знает всю статистику матчей любимой команды.
Он знал, где находятся все видеокамеры, и мог узнать любого охранника с тридцати шагов. Он даже знал, как зовут продавца, который будет его сегодня обслуживать, хотя мистер Паркер даже не догадывался, что станет крошечным винтиком в хорошо смазанном механизме Кенни.
Когда Кенни вошёл в ювелирный отдел, мистер Паркер объяснял своему молодому помощнику, как нужно оформить витрину.
— Доброе утро, сэр, — сказал он, повернувшись к своему первому покупателю. — Чем могу помочь?
— Я ищу запонки, — ответил Кенни, надеясь, что рубленая манера речи сделает его похожим на гвардейского офицера.
— Сию секунду, сэр, — сказал мистер Паркер.
Кенни забавляло, что к нему относятся с таким почтением всего лишь благодаря галстуку Королевской гвардии, который он купил накануне в мужском отделе за каких-то двадцать три фунта.
— Вас интересует что-то конкретное? — спросил продавец.
— Мне хотелось бы серебряные.
— Понимаю, сэр, — ответил мистер Паркер и стал выкладывать на прилавок коробочки с серебряными запонками.
Кенни уже знал, что ему нужно. Он выбрал запонки ещё в прошлую субботу.
— Могу я посмотреть вот эти? — спросил он, показывая на верхнюю полку.
Когда продавец отвернулся, Кенни украдкой взглянул на камеру слежения и сделал шаг вправо, чтобы его было лучше видно. Пока мистер Паркер доставал запонки, Кенни незаметно схватил выбранную пару и опустил в карман пиджака. В этот момент продавец снова повернулся к нему.
Краем глаза Кенни увидел, что к нему быстро идёт охранник и одновременно что-то говорит по рации.
— Прошу прощения, сэр, — взял его за локоть охранник. — Будьте любезны, пройдите, пожалуйста, со мной.
— А в чём дело? — возмутился Кенни, стараясь, чтобы его голос звучал раздражённо.
К ним подошёл второй охранник.
— Думаю, вам следует пройти с нами, тогда мы сможем поговорить без посторонних, — предложил второй охранник, крепко держа его за руку.
— Меня никогда в жизни так не оскорбляли, — во весь голос заявил Кенни. Он достал запонки из кармана и, положив их на прилавок, добавил: — Я собирался за них заплатить.
Охранник взял коробочку. К его удивлению, после этого разгневанный покупатель безропотно последовал за ним в комнату для задержанных.
В небольшом помещении с зелёными стенами Кенни усадили к столу. Один охранник вернулся к своим обязанностям на первом этаже, а второй остался стоять у двери. Кенни знал, что в «Харродс» ежедневно попадаются за воровство в среднем сорок два человека, и больше девяноста процентов из них оказываются на скамье подсудимых.
Через несколько минут дверь открылась, и в комнату вошёл высокий худощавый человек с измождённым лицом. Он сел по другую сторону стола и, взглянув на Кенни, открыл ящик и достал зелёный бланк.
— Имя? — спросил он.
— Кенни Мерчант, — без запинки ответил Кенни.
— Адрес?
— Патни, Сент-Люкс-роуд, сорок два.
— Род занятий?
— Безработный.
Ещё несколько минут Кенни тщательно отвечал на вопросы высокого человека. Дойдя до последнего вопроса, дознаватель внимательно осмотрел серебряные запонки, прежде чем заполнить нижнюю строчку. Стоимость: девяносто фунтов. Кенни отлично знал, какое значение имеет эта сумма.
Потом дознаватель подвинул бланк Кенни, который, к его удивлению, без возражений поставил подпись с замысловатой завитушкой.
После этого охранник препроводил Кенни в соседнюю комнату, где он просидел в ожидании почти час. Охранника удивило, что Кенни не спрашивает, что с ним будет потом. Всех остальных это очень интересовало. Однако Кенни точно знал, что будет дальше, хотя его никогда ещё не обвиняли в магазинном воровстве.
Примерно час спустя приехала полиция, и его вместе с ещё пятью воришками отвезли в суд магистратов на Хорсбери-роуд. Последовало очередное долгое ожидание, и наконец он предстал перед мировым судьёй. Ему зачитали обвинение, и он признал себя виновным. Кенни знал, что ему присудят, скорее, штраф, чем лишение свободы, так как стоимость запонок была меньше ста фунтов. На прошлой неделе он несколько раз приходил в суд и слушал, как рассматриваются другие дела, поэтому теперь он терпеливо ждал, когда мировой судья задаст ему вопрос, который задавал всем.
— Вы хотите сообщить суду ещё какие-нибудь сведения, которые мне следует принять во внимание, прежде чем вынести приговор?
— Да, сэр, — ответил Кенни. — На прошлой неделе я украл часы в «Селфриджес». С тех пор меня мучает совесть, и я хочу их вернуть. — Он лучезарно улыбнулся судье.
Судья кивнул и, найдя адрес обвиняемого на лежащем перед ним бланке, приказал констеблю сопроводить мистера Мерчанта домой и забрать украденный товар. На короткое мгновение показалось, что судья почти готов похвалить осуждённого преступника за гражданский поступок. Он, как и мистер Паркер, охранник и дознаватель, не понимал, что является всего лишь ещё одним винтиком в чётко отлаженном механизме.
В Патни Кенни отвёз молодой констебль, который рассказал ему, что работает в полиции всего несколько недель. Тогда тебя ждёт небольшое потрясение, подумал Кенни, открывая входную дверь и приглашая офицера войти в дом.
— Господи, — выдохнул молодой человек, заглянув в гостиную.
Он повернулся, выбежал из квартиры и немедленно связался со своим сержантом по автомобильной рации. Через несколько минут около дома Кенни по Сент-Люкс-роуд остановились две патрульные машины. Старший инспектор Трэвис распахнул незапертую дверь и обнаружил сидевшего в холле Кенни с украденными часами в руке.
— К чёрту часы, — заявил старший инспектор. — Что всё это значит? — спросил он, обводя руками гостиную.
— Это всё моё, — ответил Кенни. — Я украл одну-единственную вещь, которую и собираюсь вернуть, эти часы. «Таймекс Мастерпис» стоимостью сорок четыре фунта.
— Что за игру ты затеял, дружок? — спросил Трэвис.
— Не понимаю, о чём вы, — с невинным видом ответил Кенни.
— Всё ты прекрасно понимаешь, — возмутился старший инспектор. — Твоё гнёздышко набито дорогими украшениями, картинами, произведениями искусства и антикварной мебелью («стоимостью около трёхсот тысяч фунтов», хотелось сказать Кенни), и я не верю, что всё это принадлежит тебе.
— Тогда вам придётся это доказать, старший инспектор, а если не сможете, то по закону всё это моё. И в этом случае я имею право распоряжаться своим имуществом, как пожелаю.
Старший инспектор нахмурился, зачитал Кенни его права и арестовал за кражу.
В следующий раз Кенни предстал перед Центральным криминальным судом в здании Олд-Бейли. Кенни был одет соответственно случаю — в костюм в тонкую полоску, белую рубашку и галстук Королевской гвардии. Он сидел на скамье подсудимых по обвинению в краже на сумму двадцать четыре тысячи фунтов.
Полиция составила полный список всех обнаруженных в его квартире вещей и следующие шесть месяцев пыталась разыскать владельцев этих сокровищ. Но хотя они разместили объявления во всех известных журналах и даже показывали украденные ценности в телепередаче «На страже закона», да ещё выставили их на всеобщее обозрение, восемьдесят процентов владельцев так и не объявились.
Старший инспектор Трэвис пытался заключить с Кенни сделку. Он обещал, что Кенни получит мягкий приговор, если будет сотрудничать и скажет, кому принадлежат все эти вещи.
— Они принадлежат мне, — повторял Кенни.
— Если ты решил вести такую игру, помощи от нас не жди, — заявил старший инспектор.
Кенни и не ждал никакой помощи от Трэвиса. Это не было частью его первоначального плана.
Кенни всегда считал: будешь экономить при выборе адвоката — в итоге дорого заплатишь. Поэтому в суде его представляла крупная юридическая фирма и весьма услужливый мистер Арден Дювин, королевский адвокат, который запросил десять тысяч фунтов за свои услуги.
Кенни признал себя виновным. Он знал — если полиция дала показания, она не сможет снова предъявить невостребованные ценности, и, следовательно, закон признает их его собственностью. На самом деле, полиция уже неохотно вернула вещи, кражу которых не смогла доказать, и Кенни быстро сбыл их за треть стоимости, хотя шесть месяцев назад скупщик краденого предлагал ему за них всего лишь десятую часть.
Мистер Дювин, королевский адвокат, выступая с защитной речью, обратил внимание судьи, что это первое правонарушение его клиента, к тому же он сам пригласил полицейских к себе в дом, прекрасно зная, что они обнаружат там украденные вещи и арестуют его. «Нужно ли ещё какое-нибудь доказательство раскаяния и сожаления?» — вопрошал он.
