Евгений Клюев - Давайте напишем что-нибудь
– Я могу воспользоваться спичкой оттуда? – без надежды спросил Случайный Охотник.
– Ни в коем случае.
Случайный Охотник вздохнул во всю мощь своих здоровых легких и, передавая нетронутый коробок, заметил:
– Надо было бороться за свое счастье, а не пассивно ждать. В вопросах любви требуется напор. Иначе Вы так и останетесь на задворках жизни. Вам следует бросить этот воз со спичками посреди ледяной пустыни и отправиться на поиски своей судьбы.
– Зачем?
– Чтобы найти Марту и прижать ее к себе.
– Как это – прижать к себе? – с интересом осведомился Деткин-Вклеткин.
– Вот так, – показал Случайный Охотник и до хруста сжал Деткин-Вклеткина в объятиях.
– Не уверен, что так надо, – встряхнувшись, сказал Деткин-Вклеткин.
– Иначе она не станет навеки Вашей, – предупредил Случайный Охотник.
– Она давно уже навеки моя, – декларировал Деткин-Вклеткин.
– Пустые слова! Как же она Ваша, когда ею распоряжается человек без брюк?
Деткин-Вклеткин загадочно усмехнулся. Потом сказал:
– Я тоже, между прочим, без брюк и тоже распоряжаюсь Вами, но из этого никак не следует, что Вы – мой.
– Она хоть знает о Вашем существовании? – проигнорировав слишком сложное для него последнее умозаключение, спросил Случайный Охотник.
– Скорее всего, нет. Потому что… когда ее позвал кто-то в тот день, на брегах Невы, она поспешила на зов и не заметила меня. Я незаметный.
– На Вашем месте, – вздохнул Случайный Охотник после продолжительного молчания, – я все-таки не стал бы утверждать: «Она навеки моя».
– На моем месте Вам не бывать, так что оставьте свои иллюзии раз и навсегда. На этом месте уже нахожусь я – и с места этого не сойду, пока жив. Так что напрасно Вы размечтались.
– А долго Вы еще собираетесь жить? – без любопытства спросил Случайный Охотник.
– Лет тридцать-сорок, – признался Деткин-Вклеткин. – Правда, у меня тоска.
– Тогда на тридцать-сорок Вас не хватит, с тоской-то… Впрочем, Вы какой-то мистик, – вздохнул Случайный Охотник, а Деткин-Вклеткин остановился в задумчивости, глядя вблизь.
– Эта юрта, – указал он на обозначившееся перед ними строение, – стоит прямо на пути моего поступательного движения. Придется снести ее. – Деткин-Вклеткин поскреб голову. – Чья это юрта?
– Хухры-Мухры… Эскимоса, который воет. Вслушайтесь.
Деткин-Вклеткин вслушался. Вслушавшись, он действительно различил вой – правда, очень тихий.
– Если мы снесем его юрту, он обидится и умрет, – предупредил Случайный Охотник.
– Сожалею, – безжалостно поддержал Случайного Охотника Деткин-Вклеткин. – Но иного выхода у нас нет. Юрта стоит прямо на пути лучших умов человечества и препятствует историческому прогрессу. Придется возложить юрту на алтарь человечества. Сносите.
– Почему я? – возмутился Случайный Охотник.
– Потому что Вы сильны и одеты, а я слаб и гол как сокол.
Случайный Охотник пристально взглянул на Деткин-Вклеткина, будто увидев его в первый и последний раз в жизни.
– Лучше я тогда разденусь и тоже буду гол как сокол, чем такое зверство.
– А силу свою куда денете?
– Силу? – Случайный Охотник всерьез забеспокоился. – Силу… потеряю! Изнемогу – и потеряю. И стану слабее Вас. Надевайте мою одежду – и сносите юрту. – С этими страшными словами Случайный Охотник выпрягся из воза.
– Что Вы собираетесь делать? – поспешно спросил Деткин-Вклеткин.
– Изнемогать. Путем долбления льда.
– Тут вечная мерзлота, – напомнил Деткин-Вклеткин.
– Отлично. Значит, вечно долбить буду. Лишь бы юрту не сносить. Мне жалко Хухры-Мухры. Он не виноват, что оказался на пути исторического прогресса.
Тут Случайный Охотник вынул из кармана долбильный аппарат, положил его на лед и принялся раздеваться, чтобы стать голым. Когда он разделся, оказалось, что не так-то уж он и силен, как хвастался. Деткин-Вклеткин хотел сказать ему об этом, но тот уже с остервенением ушел в свой бесполезный труд.
Тогда Деткин-Вклеткин глубоко вздохнул и, не воспользовавшись бесхозной теперь одеждой, направился к юрте. Вой стал слышнее: он тронул доброе сердце Деткин-Вклеткина своей неподдельной искренностью.
– Мучается! – посочувствовал Деткин-Вклеткин.
– Да бросьте Вы, мучается! – не поддержал его Случайный Охотник. – Подумаешь, дробью в голову получил… Это не беда.
– Вы изверг, – вздохнул Деткин-Вклеткин.
– А вот юрты лишиться в условиях вечной мерзлоты, – продолжал Случайный Охотник, – это беда. Так что изверг-то Вы, друг мой!
Деткин-Вклеткин развел руками:
– Во имя светлой идеи…
– Все преступления совершаются во имя светлых идей! – усмехнулся Случайный Охотник.
– Не смейте употреблять слово «идея» во множественном числе! – Деткин-Вклеткин едва справился с подступившими к горлу, уху и носу слезами. – Думаете, мне как индивиду не жалко его как индивида? Но что значат страдания индивида перед лицом человечества? Ни-че-го! – Он обогнул юрту, подошел к ее пологу, откинул его и властно крикнул внутрь:
– Именем Абсолютно Правильной Окружности из спичек – выходите!
– Чьим именем выходить? – пробитая дробью голова эскимоса Хухры-Мухры высунулась на свет Божий.
– Именем Абсолютно Правильной Окружности из спичек! – строго повторил Деткин-Вклеткин, стараясь смотреть не на израненную голову Хухры-Мухры, а на его холеные руки.
– Я не знаю такого имени, – сообщил тот. – Кто его носит?
– Его еще никто не носит, потому что Абсолютно Правильной Окружности из спичек пока не существует. Но ее время настанет, верьте мне!
– Вот когда настанет, тогда и приходите, – сказала израненная голова. – Иначе странно все у Вас получается: Окружности не существует, а Вы уже говорите от ее имени.
– Я уполномочен! – Деткин-Вклеткин решительно наступил на полог юрты босой ногой.
– Тогда будьте любезны предъявить Ваши полномочия, а заодно и рекомендации. – Хухры-Мухры выражался, как заправский дипломат, все больше и больше удивляя Деткин-Вклеткина – И потрудитесь убрать куда-нибудь босую ногу.
– Рекомендации… – озадачился Деткин-Вклеткин, решив проигнорировать полномочия. – Здесь их может дать только Случайный Охотник: он как раз совсем близко от Вашей юрты.
– Его рекомендации меня не устроят. Он идиот. Прострелил мне голову дробью – и на основании данного факта утверждает, что я не волк. Ну, что Вы на это скажете?
– Я считаю, что Вам не следует спрашивать меня ни о чем, пока я не предъявил рекомендаций, которые бы Вас устроили, – жестоко отомстил Деткин-Вклеткин.
– Резонно. – Хухры-Мухры вышел из юрты целиком. Был он огромный и страшный. Когда он снова завыл, Деткин-Вклеткину сделалось не по себе.
– Мне не по себе, – сказал он. – Не войте.
Хухры-Мухры сразу перестал выть и заботливо поинтересовался:
– Теперь по себе?
– Теперь по себе.
– Вот и ладно. Так… Вы по какому вопросу?
– По вопросу юрту снести, – телеграфно отчитался Деткин-Вклеткин.
Хухры-Мухры подошел близко к лицу Деткин-Вклеткина и ударил по нему.
– Получили? – спросил он, словно бы сомневаясь.
– Получил, – подтвердил ударенный.
– И еще полýчите, – обнадежил его Хухры-Мухры. – Только не сейчас. Сейчас я болею.
– А когда получу?
– Скоро. Сразу как выздоровлю, – пообещал Хухры-Мухры.
– Сколько конкретно еще ждать? – с нетерпением спросил Деткин-Вклеткин.
Хухры-Мухры пожал огромными плечами.
– Может быть, мне сначала снести Вашу юрту? Я вообще-то спешу.
– Не спешите, – отнесся Хухры-Мухры. – Вы прекрасны. А прекрасное должно быть величаво, как сказал Пушкин. Будьте величавы: Вам пойдет!
– Не буду, – отрезал (по сути, даже оторвал) Деткин-Вклеткин и восхитился: – Вы очень эрудированный эскимос.
– Все эскимосы эрудированные, шовинист Вы свинский! – с гордостью за свою народность вскричал эскимос.
– Я не шовинист свинский – я просто не знал, что все эскимосы эрудированные, – оправдался Деткин-Вклеткин.
Тут Хухры-Мухры, кстати уж, полюбопытствовал, чем Деткин-Вклеткину помешала его юрта. Тот ответил, что юрта стоит на пути исторического прогресса.
– Разве путь исторического прогресса пролегает через эти земли?
– Пролегает, – сказал Деткин-Вклеткин.
– Откуда Вы знаете?
– Я сам представляю здесь исторический прогресс.
– Вы? – Хухры-Мухры впервые за все время звонко рассмеялся. – Если бы Вы представляли исторический прогресс, Вы были бы моторизованы и одеты. А Вы пешком и голый. Голые пешеходы не могут представлять исторический прогресс.
– У Вас превратные представления о взаимосвязи между голыми пешеходами и историческим прогрессом, – осудил его Деткин-Вклеткин и подробно рассказал о Правильной Окружности из спичек.
