Нариман Джумаев - Огонь войны (Повести)
— Заходи, заходи, Абду…
Но Мемик с исказившимся от гнева лицом подскочил к нему, зажал ладонью рот:
— Не шуми!! Выдашь… Живо достань нам лошадей!
Все происшедшее не осталось незамеченным для Бехбита.
— Что ты кричишь на человека? — укоризненно сказал он. Потом обратился к наркоману: — Ты что-то хотел сказать?
— Я-а-а… н-е-ет, ничего, — завертелся тот.
— Ничего значит? Хорошо, давай лошадей!
— Только одна есть, у соседей… Я сейчас!
— Погоди] Кто у тебя в доме?
— Сынишка… Он спит.
— Разбуди и пошли за лошадью. Сам оставайся!
Они втроем вошли в домик. Действительно, на подушках у стены лежал парнишка лет четырнадцати. Он не спал. Получив приказание привести от соседей лошадь, паренек лениво поднялся, натянул чувяки. Поковырял в носу.
— Только живее! — наказал Мемик.
Паренек шагнул к порогу. Потом обернулся, будто желая о чем-то спросить.
— Но Абдурашид-ага.. — начал он, обращаясь к Мемику. И докончить не успел.
— Ни с места, эмирская собака! — загремел Бехбит, выхватывая револьвер и направляя на Мемика-Абдурашида.
Тот мгновенно кинулся на пол, сильным толчком выбросил вперед тощего Хегки. С расширенными от ужаса глазами наркоман повалился на Бехбита. Парень оттолкнул его изо всей силы. — Хегки отлетел к очагу; задрав ноги, упал прямо на горящие дрова. Завизжал, забился; легкий халат мгновенно вспыхнул, темная комнатушка наполнилась дымом. Выбравшись из очага, наркоман стремглав кинулся к двери, раздувая языки пламени на халате, помчался к арычку. Мальчишка закричал, отбежав в сторону. Абдурашид куда-то исчез.
Прихватив с пола какую-то палку, Бехбит побежал за Хегки. У самого арыка Бехбит нагнал его и ударом по ногам сбил на землю — к счастью для него, наркоман покатился в воду; огонь, зашипев, потух. В этот же миг Бехбит почувствовал ошеломляющий удар по затылку. Обернувшись, он увидел Абдурашида. Те же злые, узкие глаза, что у того, под Чарджуем, с повязкой на нижней челюсти. Вот кто скрывался под маской красноармейца Мемика! Бехбит наотмашь ударил врага по скуле. С трудом удержавшись на ногах, Абдурашид отскочил. Вторым ударом Бехбит свалил его на землю. Теперь ему захотелось добраться до наркомана, который, словно лягушка, выполз из воды на берег. Но в этот миг в зарослях послышался топот множества ног, злобные крики. Свора лутчеков приближалась. Оглядевшись, Бехбит понял, что ему не уйти. Вскинул револьвер, поймал на мушку того, что бежал впереди. А сам в три прыжка достиг домика и захлопнул дверь!
— Тащите хворосту, колючек! — услышал он голос снаружи. — Огня скорее!..
В домике не было окна, Бехбит не мог отстреливаться. Ему стало ясно, что спасения нет.
— Эй вы! — закричал он, приоткрывая дверь. — Не надо огня! Сдаюсь!
— Бросай револьвер! — скомандовали снаружи. — Руки вверх — и выходи!
Выбросив револьвер, Бехбит с поднятыми руками вышел из домика. Дула винтовок были направлены на него Со всех сторон.
— Боитесь, негодяи? — криво улыбнулся Бехбит.
— Веревку! — закричали где-то позади.
Двое приблизились вплотную:
— А ну, руки назад!
— Вяжи, вяжи, — подбадривал Бехбит. — Только веревку выбирай покрепче.. — И вдруг со страшной силой толкнув обоих, кинулся в толпу лутчеков, у одного выхватил винтовку. Размахнулся прикладом — несколько человек с воплями покатились на землю. Остальные, отбежав, не смогли стрелять, боясь поразить своих.
Припав на колено и перехватив винтовку, Бехбит выпустил несколько пуль. В это время один из тех, кто валялся ка земле, незаметно подкатился к нему под ноги, ухватил за ступню. Бехбит ударил его ногой, но коротенький, плотный лутчек не отстал. Бехбит на секунду потерял равновесие, и тут же его ударили прикладом по голове, а осмелевшие лутчеки накинулись на него и придавили к земле.
«ПУСТЬ ШАКАЛЫ СОЖРУТ ЕГО»После встречи с охотником Вельмурад-мерген с четверть часа ехал в направлении, какое указал ему старик. Потом сошел с коня, немного отдохнул, закусил. Проверил, не засорился ли затвор у английской одиннадцатизарядки. Снова сел верхом. И вдруг услышал шум, говор где-то поблизости, за барханами. Конь, повернув голову в сторону, откуда доносился шум, звонко заржал. Вельмурад мигом соскочил с коня, снял винтовку. Ведя коня в поводу, озираясь, зашагал в направлении шума. С гребня бархана увидел, как отряд мирахура повернул от того места, где остался бездыханный труп охотника Везир-ага.
Вельмурад целился довольно долго. Когда после выстрела мирахур повалился с седла наземь, трусливые лутчеки бросились было наутек. Но кто-то — видимо, старший — подал команду, и отряд, повернув коней вспять, стал разворачиваться полумесяцем.
Метким выстрелом Вельмурад свалил еще одного. После этого лутчеки, спешившись, залегли и открыли беспорядочную пальбу. Они поначалу не знали, где враг. Вельмурад несколько раз менял позицию, но в конце концов его все-таки выследили. Несколько пуль, точно разъярен-ные пчелы, прожужжали мимо ушей. «Куда бежать? — с тревогой подумал Вельмурад. — Как бы не потерять направление…»
В это мгновение несколько лутчеков, точно разгадав его мысли, начали перебегать в лощину, садиться на коней. Воспользовавшись тем, что пальба ослабла, Вельмурад тоже приблизился к своему коню. Вскочив в седло и нахлестывая коня плеткой, он проскочил низину и на противоположном склоне спешился. Отсюда были видны все те, кто собирался сесть на коней. Хладнокровно прицелившись, Вельмурад уложил двоих. Еще один, раненый, в корчах, свалился на песок. Двое пустились удирать.
Но Вельмурад не заметил, как из оставшейся группы несколько лутчеков обошли его с тыла. Просвистели пули над головой — и он почувствовал удар в бок. Теряя сознание, опрокинулся навзничь, винтовка выпала из рук.
Некоторое время враги не отваживались приблизиться к нему. Наконец, крадучись и держа винтовки наготове, подошли к Вельмураду вплотную. Раненый открыл глаза.
— Стреляйте, гады! — прохрипел он. — Пощады у вас просить не стану.
Один из лутчеков поднял винтовку. Но другой остановил его:
— Побереги патрон! Пусть шакалы сожрут его. Идем лучше соберем раненых!
ИСКАНДЕР-ПАША ПРИНИМАЕТСЯ ЗА ДЕЛОВ ту же ночь, когда Союн Сулейман отправил двоих разведчиков, на окраине аула послышался топот коней, звон оружия. Отряд лутчеков, возглавляемый самим Искандером-пашой, прибыл на место отдыха и ночевки. Заскрипели ворота прочного, обнесенного высоким забором двора, и навстречу дорогим гостям вышел хозяин — длиннобородый черный человек, тот самый, кого лутчеки почтительно называли: «Ваша милость». Это был казий — духовный судья Керкинского бекства; накануне он с небольшим отрядом прибыл в одно из своих многочисленных имений.
Искандеру отвели лучшую комнату. Он, пожалуй, проспал бы до полудня, но утром крики и выстрелы разбудили его. Поспешно вскочив и одевшись, он вышел во двор. Тре вога уже улеглась. Толпа лутчеков, громко галдя, внесла во двор двух человек — обоих без сознания. Один из них, коренастый широколицый парень, был, кроме того, еще связан по рукам и ногам.
— Абдурашид?! — изумленно воскликнул англичанин, глянув на того, кто не был связан. — Жив?
— Если очухается, значит жив! — беспечно бросил кто-то из лутчеков.
Искандер-паша пощупал пульс. Обернувшись, приказал:
— Воды!
Сам оглядел Абдурашида, не подававшего признаков жизни. На виске заметил синяк.
— Нокаут! — по-английски проговорил Искандер-паша.
— Чего? — не понял подоспевший казий.
Англичанин знаками пояснил: кулаком стукнул себя по лбу. Казий понимающе кивнул головой.
— А этот? — спросил Искандер-паша, указывая на Бехбита.
Ему рассказали, что это за человек. Бехбита бросили в хлев.
— Стерегите получше! — наказал англичанин.
Вскоре казий вернулся, оставив Курта Сулюка на посту охранять пленника. В это мгновение Абдурашид открыл глаза, попросил пить. К его губам поднесли наполненную водой пиалу. Напившись, он снова впал в забытье.
Только на закате Абдурашид, наконец, опомнился. Поднявшись, он попросил чаю с опием. Наркотик обычно восстанавливал его силы. За чаем он поведал Искандеру и хозяину дома о своих злоключениях.
— Значит, оружие, можно сказать, наше! — хлопнул в ладоши чернобородый.
— Да. Я только немного наберусь сил. Возьму караван, скажу, Бехбит направил…
— Помните: время — деньги! — наставительно сказал Искандер-паша, откладывая в сторону начисто обглоданную кость.
— Торопиться сейчас вредно, — вежливо отозвался Абдурашид. — Ведь мы должны были достичь отряда. Это еще полдня пути. Надо выждать, иначе Союн Сулейман не поверит мне.
— Верно, — согласился казий. — Однако можно заранее послать караван к Одинокой башне, все высмотреть.
