Клиффорд Ирвинг - Мистификация
– Все в порядке, – наконец высказал свое авторитетное мнение юрист, – за исключением одной или двух деталей. Мы покажем вам, как их надо изменить. И есть еще один момент. Нам нужна заверенная банком подпись. В ином случае ему самому придется подписать контракт в присутствии нотариуса.
– Сомневаюсь, что он сделает это, – объяснил я. – Ему вчинили иск на пятьдесят миллионов в Лас-Вегасе. Хьюзу надо было всего лишь прийти к нотариусу и подписать бумагу о том, что он уволил Роберта Майо. Ховард мог спокойно выиграть дело, но он не сделал этого. Не захотел. Ну, о том, что он ни разу не показался в суде во время процесса "Транс уорлд эйрлайнз", вы и так знаете. Это стоило парню сто тридцать семь миллионов плюс компенсация за убытки. Сомневаюсь, что этот человек явится сюда подписывать контракт на пятьсот тысяч, Фостин.
– Ну, если он хочет, чтобы его книга была опубликована, ему придется сделать это, – гнул свою линию адвокат.
Я передал новости Беверли и Альберту Левенталю, торжественно произнеся ту же речь.
– Я поговорю с юристами, – пообещал Альберт. – Но если они высказываются в подобном духе, значит, иначе заключить сделку не получится.
Я улетел в Испанию, где проспал как убитый пятнадцать часов в объятиях жены, затем под противным моросящим дождем поехал в студию, откуда позвонил Дику в Пальму.
– Все кончено, – заявил я. – Мы вне игры. Они хотят, чтобы нотариус заверил подпись Хьюза.
– Они тебе не д-доверяют? – От ужаса Дик аж слегка заикался.
– Разумеется, они мне доверяют. Они не доверяют Хьюзу.
– Как долго надо учиться, чтобы получить лицензию нотариуса? Я завтра же побегу записываться на курсы.
– Забудь об этом. Все шло слишком хорошо, чтобы быть правдой. Через неделю я перезвоню им, в деталях опишу, как Ховард послал мое разлюбезное издательство на все четыре стороны, вернусь к своему роману, а ты закончишь "Ричарда Львиное Сердце". В общем, интересный жизненный опыт.
– Я тебе не верю, – смеясь, заявил Дик. – Ты снова меня дурачишь, как в тот раз, когда заливал, будто бы Беверли накинулась на тебя: "О, снова эта тупая штука об авторизованной биографии Ховарда Хьюза"? Что на самом деле произошло? Не надо смеяться, Клифф, я слишком нервный для твоих шуток. Да и не спал нормально три недели.
– Я не шучу. – Мне пришлось повторить всю историю, пока мой друг наконец-то поверил мне. – Мы вылетели из игры. Может быть, и к лучшему. Мы всегда считали эту затею сумасшедшей; ждали, что в плане обнаружится изъян, и вот теперь знаем, где он. Я выбросил две штуки баксов на путешествие в Мексику, а теперь им, видите ли, нужна заверенная нотариально подпись в контракте.
– А ты не можешь...
– Нет, не могу. Забудь об этом, Дик. Игра закончена.
Часть вторая
Свобода слова – это право крикнуть "Театр!" посреди пожара.
Эбби ХоффманГлава 5
Проект "Октавио"
Если до этого я еще заигрывал со всякими иллюзиями, полуоформленными мыслями, бродившими в моей голове, обманывал себя, что на самом деле всего лишь подчиняюсь дуновениям попутного ветра – "если они купятся, замечательно; если нет, ну и хрен с ним", – то к тому моменту, когда я вернулся на Ибицу, все подобные настроения исчезли, как снег под весенним солнцем. Во время разговора с Диком на сердце у меня было легко, так как выбора нам не оставили. Но в душе не проснулось ленивое счастье, чувство облегчения, ощущение, что меня отодвинули от края, по-видимому, ужасающей аферы. В конце концов, мы затевали мистификацию, а не преступление. В моей душе разливалась желчь разочарования.
Вернуться к работе над романом было тяжело. Я перечитывал главы, отбросил идею части, которую еще только предстояло написать, – а потом снова предавался мечтам, представляя, что было бы, если бы юридический отдел "Макгро-Хилл" не столь ревностно и разумно относился к своим обязанностям. Чтобы занять время, ознакомился с тремя биографиями Ховарда Хьюза, купленными в Нью-Йорке: "Застенчивым миллиардером" Альберта Гербера, "Ховардом Хьюзом" Джона Китса и книжкой "Ховард Хьюз в Лас-Вегасе" Омара Гарисона. Опусы Гербера и Гарисона были полной чушью. Они упирали на сенсационность, плевали на факты, а материалы, в основном, черпали из газетных статей и интервью с безымянными "друзьями" и "надежными источниками". Труд Китса внушал больше уважения, он демонстрировал хоть какую-то попытку создать полноценную биографию. Но, так как информации о Хьюзе было крайне мало, читать сей кирпич было скучно до зевоты.
После того как прошло положенное число дней, я позвонил Беверли Лу и на этот раз решил перевести стрелки.
– Он позвонил, – излагал я, – и я сказал, что Джеле хочет нотариально засвидетельствованный контракт. Не пойдет. Он сказал мне то же, что и сенатору Брюстеру в сорок седьмом году, когда они хотели заставить его привезти на слушания в Вашингтон Джонни Мейера. Тогда Ховард ответил: "Нет, не думаю, что сделаю это". – Беверли хотела вмешаться, но я упорно продолжал гнуть свою линию: – У него есть знакомый нотариус в ближайшем круге подчиненных, но тот, похоже, не посвящен в существование проекта. И Ховард заявил, что будь он проклят, если зайдет хотя бы в кондитерскую Нассау. Увы, придется обо всем забыть. Я напишу о своей мексиканской поездке в мемуарах.
– Да послушай ты! – возбужденно заорала Беверли. – Я пытаюсь тебе сказать! Юристы поставили это условие, ни с кем не проконсультировавшись. Тупые перестраховщики! Просто забудь обо всем этом крючкотворском бреде! Если раздобудешь подпись Октавио на контракте, если он просто подпишет его в твоем присутствии, этого будет достаточно.
– Это кто решил? – спросил я.
– Все.
– Ну, – важно заявил я, – к счастью для вас, он пообещал перезвонить мне, на случай, если кто-то вознамерится изменить свое решение. Ховард слегка расстроился, но думаю, что смогу успокоить его.
– Мы рассчитываем на тебя, – напряженным голосом ответила Беверли.
Я глубоко вздохнул и затем произнес:
– Вы можете на меня надеяться.
Повесив трубку, я издал боевой клич радости, а потом без отлагательств набрал телефон Дика.
* * *Он прилетел на Ибицу через два дня, в полном восторге. Я снова сравнил письма, написанные мне Хьюзом, с образцом, представленным в "Лайф", и решил, что вторая версия сойдет для непредвзятого взгляда, но вот с экспертами дело обстояло иначе. Поэтому следующие два дня пришлось прокорпеть над третьей версией и прервать свой эпохальный труд, только когда подошли к концу запасы желтой бумаги. "Вот, так-то лучше", – решил я, воспроизведя всю мазню и кляксы, которые наделал во второй версии писем.
Наступило время этапа ЗП – замысла и планирования.
– Если Ховард прилетел в Мексику, – с воодушевлением начал я, – то он может прилететь куда угодно. Думаю, подпишем контракт в Пуэрто-Рико.
Мы наслаждались потоками яркого света на террасе студии, закрытой от холодного ветра, дувшего через Средиземное море с гор Сьерра-Невада. Дик разделся до пояса, прислонился к облупившейся белой стене и подставил лицо февральскому солнцу. Его массивная грудь вздымалась и опускалась столь размеренно, что казалось, будто он спит. Мой друг был счастлив, наконец оторвавшись от непосильной ноши "Ричарда Львиное Сердце".
– А почему именно Пуэрто-Рико?
– Ну, он должен оставаться на юге. Там, где можно спокойно летать на самолете, не создавая при этом излишней суеты. К тому же туда есть прямой рейс Мадрид – Сан-Хуан колумбийских авиалиний. Мы с Эдит летали на нем, когда путешествовали на Тобаго в шестьдесят пятом. – Просто замечательно, подумал я, если у издательства создастся видимость, что их автор изо всех сил старается ради них. Насколько мне было известно, в "Макгро-Хилл" имели несколько смутное представление о международных перелетах; Пуэрто-Рико выглядит вполне разумным выбором для Ховарда Хьюза и достаточно неприятным для меня, хотя на самом деле верно как раз обратное.
Я три дня работал над контрактом. За годы писательской деятельности у меня скопился порядочный ворох всяких договоров с журналами, книжными издательствами, кинокомпаниями. Параграф отсюда, фразу оттуда, несколько добавлений, столь характерных для Ховарда Хьюза и отлично служащих нашим собственным целям, – и дело сделано. Я отпечатал окончательный вариант на белой лощеной бумаге формата А4 и наконец увидел, какого размера должна быть подпись на последней странице. Затем расписался "Ховард Р. Хьюз" на пятидесяти листах в положенном месте.
– Выбери три лучших, – сказал я Дику, передав ему фотографию письма Честеру Дэвису и Биллу Гэю для сравнения.
– Не могу отличить их друг от друга, – сознался он и удивленно на меня посмотрел: – А зачем тебе три копии?
– Один экземпляр мне, другой – "Макгро-Хилл", третий – Хьюзу.
– По-моему, ты слишком близко к сердцу принял это дело, – сказал мой друг. – Хьюзу копия не нужна.
