Яна Лапутина - Игра в гейшу. Peek-a-boo
– Спасибо, – сказала я. – С меня ужин. Ты подарил мне тему.
– Какую? Для чего?
– Для статьи. Об инвестировании в женщин.
– Ты серьезно? Я же просто так сказал. А на самом деле, мне просто приятно сделать для тебя что-нибудь хорошее.
– Я знаю, Затура. А не женимся мы, потому что ты...
– ...перелетная птица?
– Да. И первым делом у тебя...
– ...самолеты?
– Ну а девушки?
– А девушки – потом, – почти допел Саша.
Он действительно заядлый летун, владелец двухместного спортивного самолета Long Ez и постоянный посетитель всех мировых авиасалонов. В последнюю встречу он затащил меня в Жуковский на какой-то самолетный парад и три дня взахлеб тусовался там, забыв обо мне.
– Как поживают твои детишки? – спросила я о разбросанных по всей Москве внебрачных Сашиных детях. Об этом он рассказывал сам, не скрывая.
– Отлично. Инвестируются по полной программе.
– А почему ты сейчас здесь, если не секрет?
– Тебе скажу. Хочу перекупить здесь одного классного повара. Композитора!
– Получается?
– У меня получится. Давай еще раз за тебя? Ты не поверишь, за минуту до того, как я встретил тебя на набережной, я именно о тебе и думал...
– Да ладно, – улыбнулась я.
– Не хотите слушать, не мешайте врать, как сказал мне один знакомый пилот. Честное слово! Я ведь приделан к тебе, как запасной парашют.
– Оригинально.
– Поэтому предлагаю. Спуститься вниз, в ресторан, и поесть что-нибудь средиземноморское...
– Потом?
– Потом обратно, взлететь сюда и... провести всю ночь, так сказать, в свободном полете. Как ты?
Я согласно моргнула.
Саша подошел ко мне, легко приподнял за плечи, и мы поцеловались. В нашем с ним случае это было равнозначно дружескому рукопожатию, как и все, чем отличались наши отношения. Они словно протекали под лозунгом невыносимой легкости бытия, заимствованной у Кундеры. Мы отчетливо понимали, что никогда не сможем быть вместе, и при этом нам было легко и понятно абсолютно все. Мы молча, глазами переходили от одних отношений к другим и никогда не вспоминали того, что было вчера. Мне когда-то было тяжело принять такую форму общения, но потом она была выбрана как единственная жизнеспособная модель соприкосновения с Затуринским. А он все же вплетен в тугую косу моей жизни, потому не стираем.
Глава 23
Тесен – ох! – как уж он тесен, весь этот мир людей.
Инночка Терзийская обмела ласково-нежной пуховкой подстриженную «под ноль» голову Ирки, сняла с ее плеч голубую накидку и, слегка опершись на Иркины плечи, долго-долго смотрела на отражение Строговой в зеркале.
Ирка тоже смотрела на себя – вот теперь уж точно! – неузнаваемую. Она, сдерживаясь от рвущегося из нее плача, сморщила лоб и поджала губы. От левого глаза вниз потянулась светлая мокрая нитка.
– Ты сейчас как Деми Мур из «Солдата Джейн», – попыталась отвлечь ее Инночка. – И ты знаешь, тебе идет. Ей-богу! – Она промокнула Иркины слезы салфеткой. – Я тут недавно делала голову Ярославе Петелиной, писательнице, она замужем за миллиардером Попцовым. Не знаешь? Ну, это не важно. Важно вот что – она просто в восторге от твоих романсов и твоего голоса. У ее мужа целый диск. У меня такого нет. Подари, а? Она расспрашивала о тебе...
– А ты? – сглотнув комок в горле, спросила Ирка.
– Сказала, что не знаю такую.
– Почему, ты же мне про нее...
– Ну, это две большие разницы. Если она тебя не знает, а расспрашивает, значит, хочет что-то узнать. Я, Ирка, в этом гадюшнике не первый год... расческой машу. Усвоила, кого надо слушать, а кому – говорить. Ля-ля-ля не для всех, бля!
Ирка улыбнулась.
– Ну вот... расцвела. Слава тебе, господи. И с чего ты на такое решилась? – Инночка маленькой ладошкой погладила лысую голову Ирки. – А теперь можно я у тебя останусь ночевать? Уже пятый час. Куда мне в такую рань тащиться? У тебя шампанское есть?
– Есть.
– Выпьем за «солдата Джейн» и спать. Ты хорошая, Ирка. Прорвемся!..
От Инночки Терзийской так и лучилось душевное тепло. Хотя, Ирка об этом знала, переживаний на ее долю уже выпало немало. Она одна, на съемной квартире, растила сынишку.
Глава 24
Когда наш самолет, разбежавшись до дрожи, отлетел от бетонки в Ницце и, набрав высоту, взял курс на Москву, я, отстегнувшись, раскрыла свой Sony и, привычно не глядя на клавиатуру, заиграла пальцами.
На одном из них так и искрилось, будто смеялось, надетое мне Сашей прямо в бутике возле прилавка колечко Graff. Оно, нарочно не придумаешь, было в тему.
...У меня есть один замечательно циничный друг. Он управляет компанией-производителем слабоалкогольных напитков, занимается тантрой и не обделяет вниманием ни одну девушку, чьи глаза могут быть охарактеризованы определением – «с поволокой». Когда-то его оптический прицел чуть было не словил в перекрестие меня, но я ловко вынырнула из-под него, и мы стали просто завтракать раз в три-четыре месяца в вечно людном по утрам Correa’s на Грузинской.
В начале ноября он пригласил меня на очередной плановый завтрак, и его внимание привлекли совсем новенькие de Grisogona на моем запястье.
– Красивые, – сказал он и провел пальцами по шершавому ремешку.
– Подарок... поклонника, – иронично и одновременно смущенно протянула я. – Сама удивилась. Пошла с ним в театр, поужинала один раз в «Вертинском», а вчера утром он прислал мне коробочку, и в ней – эти часы. Даже неловко...
– Перестань! Ни во что мужчина не способен влюбиться с такой пылкостью, как в собственный подвиг, совершенный ради женщины. А покупка таких часов подвиг. Финансовый.
– Это очень в твоем духе. Ты что, в свою обожаемую Дашу влюбился из-за потраченных на нее денег?
– Простая арифметика: чем больше усилий затрачено на женщину, тем обиднее ее бросать. Большие инвестиции, понимаешь, обязывают к постоянству. К тому же, если бы я заподозрил, что растратил столько денег, сил и времени на полное ничтожество, что стало бы с моей самооценкой?
У Дениса завибрировал мобильный, и совсем скоро он умчался на переговоры. У меня же оставалось до следующей встречи чуть больше часа, и я машинально стала прокручивать в голове его слова... Выходит, что женщина в современной действительности расценивается и как объект для инвестиций?
Тут стоит, наверное, сразу же отмести пошлую и гадкую плоскость «продажной любви». Это одна из древнейших финансовых операций: обмен товара на деньги – тела на купюры. Так сказать, краткосрочная инвестиция, и никто не додумается получать с нее процент.
Совсем другое дело – отношения. Свидания, походы в рестораны, поездки на курорты, подарки. Ведь ничто не проходит даром. Мужчина платит за совместные развлечения, а женщина с благодарностью смотрит на него, открывая в нем все больше привлекательных ее женскому сердцу качеств.
Двусторонний profit!
Довольно состоятельный мужчина убеждал меня, что никогда не расценивал свои отношения с женщиной через призму ее финансирования, настойчиво твердил, что все, что делает, для и ради нее, он делает исключительно чтобы сделать ей приятно, а взамен получить удовольствие от выражения ее лица, озаренного улыбкой благодарности. «Благодарности». Обратим на это внимание.
Абсолютное количество вещей в мире имеет свою цену. Но то, что не то чтобы бесценно, но на чем не болтается ценник... эмоции. Не жонглируя неуместной сейчас романтикой, признаюсь: да, чувства продаются. И именно они являются тем женским фондом, акции которого выставлены на мировые рынки «ценных ощущений», охотно раскупаясь за кольца, шубы и машины.
Итак – инвестирование в женщин. Надеюсь, что вы согласны – оно существует. Если же я убедила вас неокончательно, то внесу еще одну поправку-уточнение. В этом процессе нет ничего вульгарного. Просто то, что раньше, в советские времена, мы называли «ухаживанием»: походы в пельменные, бары, духи «Клима» и совместные поездки на остров Крым, теперь можно назвать «инвестированием» – с размахом посиделки у Новикова, блеск Chopard или Graff на пальчике и выходные в Европе... Все определяется, так сказать, финансовыми способностями инвестора.
Я заказала еще один апельсиновый сок и вспомнила некогда услышанные слова: «Женская красота, и твоя, как это ни печально, выражаясь на нашем, финансовом, языке, обесценивающийся актив».
То есть мужчины, инвестирующие исключительно в женскую красоту, скорее всего, из-за неправильно спрогнозированной рыночной ситуации, к сожалению, очень скоро потерпят полный финансовый крах из-за падения стоимости акций.
Это – «глупый инвестор». Правда, здесь есть еще одна составляющая: инвестирования женщины в собственную внешность. Походы в салоны, к косметологу, пластическому хирургу могут значительно продлить век женской красоты и привлекательности, но все же этот актив пустоват, если не поддерживается извне.
И вот вам другой, очень наглядный пример. У одного нефтяного магната есть довольно молодая любовница, обладательница модельной внешности, роскошных и нежно хлопающих ресниц и невероятно красивого изгиба спины. При всем этом богатстве она еще и студентка, изучающая финансовый менеджмент в одном из лучших университетов страны, куда была устроена не без его помощи, и проходящая практику в большой брокерской конторе, куда ходит ежедневно с девяти утра до шести вечера.
