Маурин Ли - На краю Принцесс-парка
– Надо бы устроить вечеринку, – сказала Эмили за несколько дней до дня рождения. – Но ты ведь никого не знаешь?
– Да, никого, – с невинным видом ответила Руби.
Это если не считать Джейкоба, сотни кондукторов в трамваях, разносчицу Мэгги Маллен, у которой Руби обычно покупала яблоки, миссис Ферст, хозяйку кондитерской в Дингле, девочку одного с Руби возраста по имени Джинни О'Дэр, которая работала на вокзале Эксчендж и которую Руби часто видела в поезде… Еще несколько десятков людей она знала в лицо. Но всех их нельзя было пригласить на свой день рождения.
– Мы обязательно должны хоть как-то отпраздновать этот день, – заявила Эмили.
Если бы она просто повела девочку в кафе, как она поступила год назад, это ничем не нарушило бы ее бурной светской жизни. Но в душе Эмили шевелился червячок вины перед Руби, и, чтобы избавиться от этого неприятного чувства, она купила девочке в подарок дорогие золотые часы.
– Может, пойдем в кино? – предложила Руби. Джинни О'Дэр не раз упоминала о кино, и Руби уже давно собиралась узнать, что это такое.
– Отличная мысль! – воскликнула Эмили. – Мы пойдем на дневной сеанс. В кинотеатре сейчас идет фильм с Гретой Гарбо, «Гранд-отель». Я очень хотела бы увидеть его.
Эмили не знала, что затем Руби посмотрела «Гранд-отель» еще с полдюжины раз. Теперь девочка постоянно подражала Грете Гарбо, стоя перед зеркалом и повторяя: «Я хочу побыть одна». Поездки на трамваях были забыты – приехав в город, Руби шла в кинотеатр на дневной сеанс, покупала самый дешевый билет и, раскрыв рот, сидела в полупустом зале, полностью поглощенная происходящим на экране. За следующие несколько недель она узнала о человеческой природе больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. Теперь девушке было известно, что такое предательство, ревность и измена, как легко подвигнуть человека на убийство. Она также узнала, какой чистой и возвышенной и в то же время какой порочной может быть любовь, какие ужасные вещи люди совершают в ее имя. Руби понимала, что актеры лишь играют роли, написанные специально для них, но эти сюжеты наверняка отражали настоящую жизнь – жизнь, о существовании которой она и не догадывалась.
Теперь ей казалось, что Бетт Дэвис, Джоан Кроуфорд и Клодетт Кольбер ее подруги. В Ван Хеффина она была просто влюблена и очень хотела бы такого отца, как Герберт Маршалл.
Примерно в это же время, спустя несколько месяцев после шестнадцатого дня рождения Руби, в жизнь Эмили Дангерфилд пришла любовь.
Биллу Пикерингу было сорок три года, и он был едва ли не первым американцем, которого встретила Эмили. Это обстоятельство лишь усиливало в ее глазах его спокойное, ненавязчивое очарование. Высокий, подтянутый, загорелый, с роскошными вьющимися светлыми волосами и густыми усами, последние десять лет Билл прожил в Монте-Карло, где ему принадлежало несколько отелей. Он носил исключительно дорогую, отлично сшитую одежду, причем носил с неизменной элегантной грацией. К своим друзьям Роуленд-Грейвзам Билл приехал, чтобы провести у них лето, – Монте-Карло с его вечным блеском изрядно ему наскучил. Свои отели он оставил в управление надежным, опытным менеджерам.
Когда Билл начал флиртовать с Эмили, та испытала сильное возбуждение, чрезвычайно польщенная мыслью, что мужчина на шестнадцать лет младше находит ее привлекательной. И она не просто воображала себе это: Мим Роуленд-Грейвз неоднократно с завистью высказывалась относительно очевидного для всех увлечения Билла. К тому времени, как он пригласил Эмили на свидание, она уже была влюблена в него.
– Думаю, нам пора узнать друг друга получше, – с тягучим заокеанским акцентом проговорил мужчина.
Эмили пригласила его в Брэмблиз – выпить чего-нибудь и попробовать великолепные пироги со свининой, которые готовила миссис Аркрайт.
– Я и не знал, что у тебя есть дочь! – удивленно воскликнул Билл, когда его познакомили с Руби.
– Нет, я ее опекун, – пояснила Эмили, вновь польщенная тем, что Билл считает ее достаточно молодой, чтобы иметь шестнадцатилетнюю дочь, – хотя сама она как-то ненароком обмолвилась, что ей сорок девять.
– Очень приятно, – улыбнулась Руби Биллу. Он понравился ей с первого взгляда. Когда американец улыбался, вокруг его глаз появлялись симпатичные лучики.
– А как мне приятно, Руби! Эм, ты уж мне поверь, эта девушка разобьет не одно сердце, когда немного подрастет, – проговорил Билл.
Руби понравился комплимент, а Эмили – уменьшительное обращение «Эм», от которого ее охватило приятное ощущение, что они с Биллом не просто друзья.
Эмили показала гостю дом, который тот назвал «очень впечатляющим».
– Отличное местечко, Эм, – произнес он. – А сад так просто прелесть. Скажу честно, это лучший домишко из тех, что я повидал в этих краях. И обстановка просто блеск – как сказала бы моя старая матушка, изыск.
– Спасибо, – зарделась Эмили. – Я сама все подбирала.
Начиная с этого дня Билл Пикеринг частенько заявлялся в Брэмблиз. Он играл с Руби в теннис и иногда поддавался ей, давая возможность выиграть. Эмили, наблюдавшая за игрой со своего шезлонга, изо всех сил боролась с ощущением, что она древняя старуха.
– Они втрескались друг в друга по уши, – как-то сказала Руби Джейкобу. – Они постоянно целуются, а иногда уходят в спальню Эмили и издают какие-то странные звуки. – Она с притворной скромностью глянула на парня. – А ты никогда не хотел меня поцеловать?
– Хотел, – отважно произнес Джейкоб.
– Тогда, может, попробуем? Я хочу узнать, что это такое – целоваться.
Не дожидаясь ответа, она уселась к нему на колени и прижалась губами к его губам. В течение нескольких секунд от Джейкоба не поступало никакой ответной реакции, но натиск ее губ вызвал у него в животе настоящую бурю. Затем парень потянул Руби вниз, и они оказались втиснуты в бархатное кресло. Руки Джейкоба сжимали тело Руби почти так же крепко, как удав жертву. Его пальцы прошлись по лесенке выступающих ребер, затем по острым, как ножи, лопаткам. Джейкоб начал яростно целовать девушку, а его ладонь уже терла ее мягкие груди. К радостному изумлению парня, Руби отвечала на его ласки – обхватила его шею руками, гладила по затылку, касалась мочек ушей.
Они все целовались и целовались. Им обоим казалось, что прошло несколько часов. Затем Джейкоб, не в силах совладать с собой, сунул руку девушке под юбку. Руби застонала. Парень осторожно переложил ее на пол, лег на нее сверху и заглянул в глаза – огромные, черные и немного испуганные, словно картины, отороченные рамкой из длинных черных ресниц.
Джейкоб хотел спросить, стоит ли делать то, что он собирался сделать, но в этом случае Руби могла бы ответить ему «нет», а сама мысль об этом была нестерпима. Где-то глубоко внутри него пульсировала совесть. Парень задался вопросом: что Руби известно об этой стороне жизни – учили ли ее чему-нибудь в монастыре? И рассказывала ли ей миссис Дангерфилд об отношениях между мужчиной и женщиной?
А потом Руби сказала: «Не останавливайся». И начиная с этого момента Джейкоб не остановился бы, даже если бы от этого зависела его жизнь, – хотя ему хватило соображения отстраниться в нужную секунду. Если бы девушка забеременела, это не принесло бы им обоим ничего хорошего.
Когда все закончилось, Руби показалась ему необычайно тихой и подавленной. У нее был озадаченный вид, как будто она не могла понять, что же только что произошло. Они прошли на кухню, и на этот раз чай сделал Джейкоб. Сидя на стуле, Руби по-детски стучала по его ножкам пятками.
– Теперь мы должны пожениться? – после долгого молчания спросила она.
Сердце Джейкоба ухнуло куда-то вниз.
– Если ты этого хочешь, – ответил он.
– Наверное, хочу. А когда?
– Когда ты станешь старше, – хрипло произнес парень.
– А где мы будем жить?
– Не знаю.
Да ему и не было до этого никакого дела – с Руби он согласился бы жить где угодно, даже в одном из тех трамваев, на которых она постоянно каталась. Лишь бы они были вместе.
Прихлебывая чай, девушка смотрела на него своими пленительными черными глазами.
– Может, поднимемся наверх и сделаем это еще раз? – прошептала она.
– Я надеюсь, ты не заболела, – произнесла Эмили несколько дней спустя, наконец обратив внимание на то, что Руби в последнее время ведет себя необычайно тихо.
– Со мной все хорошо, спасибо.
– Точно?
Даже этот ответ был не характерен для Руби. Возможно, она просто переживала, что с ней будет, когда Эмили и Билл поженятся, – до сих пор он только намекал на это, но Эмили ожидала предложения в любую минуту.
– Думаю, что убежденный холостяк постепенно перестает быть таким убежденным, – подмигнув ей, сказал Ронни Роуленд-Грейвз пару дней назад.
Руби всегда была умной девочкой и, безусловно, уже догадалась, откуда дует ветер.
Некоторое время назад Билл сказал Эмили, что подумывает продать свои отели и поселиться в Англии, и женщина уже строила планы. Первое время они будут жить в Брэмблиз – ведь дом так ему нравится, – а потом подыщут себе жилье в Лондоне.
