Наталья Никишина - Женское счастье (сборник)
Кот, видимо мстя за пережитое волнение, каждый раз гадил в Федоровы домашние тапочки. Ничего не подозревающий телефонный мастер, приходя с работы, совал ноги в удобную обувь и потом с воплем, прыгая на одной ноге, бежал в ванную… В результате у Феди появилась странная привычка внимательно осматривать нутро любой обувки, прежде чем надеть ее на ноги. Война разгорелась не на шутку. И вот тут Федор увидел выход. Идея родилась после просмотра ночных передач, которые он пристрастился смотреть, поскольку не спешил в супружескую постель из-за Васьки, портившего все удовольствие.
Федор решил нанять киллера.
Подобно герою другого Федора, он рассуждал логически: «Что такое жизнь гадкого и вредного существа по сравнению со счастьем человечества, то есть моим и Инессиным?» Но в отличие от известного героя Достоевского наш Федор топор применять не собирался. Честно говоря, он даже таракана предпочитал смахнуть, а не раздавить. А тут — кот, создание, что ни говори, теплокровное и даже осмысленное! Поэтому он направился на поиски исполнителя. Эти недолгие поиски привели его к служебному входу в соседний гастроном. И сразу же перед Федором предстал достойный претендент. Заросший и опухший детина с угрюмым взором недружелюбно поинтересовался:
— Шо надо? — Но, увидев в Федоровой руке десятку, сменил тон: — В чем проблема?
Федор изложил проблему, опустив интимные подробности. Потенциальный киллер задумался. Потом махнул рукой.
— А! Показывай кота. Сделаем.
Васька сидел на форточке и, не подозревая о скорой своей кончине, хищно следил за воробьями…
— Понял. Личность его запомнил, — сказал мужик, и Федор, сунув ему десятку, трусцой побежал вдоль стены, чтобы не увидела жена.
С тяжелым сердцем отработал он день и вернулся домой, нагруженный пакетами. Торт и бутылка кагора должны были отвлечь Инессу от беспокойства за кота. Инесса чмокнула его в щеку и тут же сообщила:
— Васька опять куда-то делся…
Весь вечер она заглядывала в темное окно и задумывалась. Федор делал вид, что тоже волнуется, и чувствовал себя последним подлецом. В половине десятого раздался звонок в дверь.
На пороге стоял несостоявшийся убивец. На руках у него сидел довольный Васька.
— Вот, хозяюшка, не ваш ли котик? — спросил детина. От него несло, как из винной бочки. Он погладил кота и сообщил в пространство: — Животное, оно тоже… Оно — тварь сочувственная…
Осчастливленная Инесса кинулась к благодетелю и теперь уже ее десятка исчезла в громадном кулаке. Кот муркнул и прыгнул на диван. А киллер на прощание произнес наставительно:
— А вы, хозяин, зря это… Нехорошо… — И исчез за дверью.
Инесса Федора ни в чем не заподозрила и начала скармливать кошаку кусок торта, а муж, испытывая одновременно облегчение и злость, смотрел телевизор.
На следующий день Федор заявил Инессе:
— Мне нужно тебе кое-что сказать.
Они как раз допили поздний чай под воскресную «Пока все дома», и женщина ласково прижалась к мужу. Он откашлялся и произнес:
— Тут я был у врача…
Инесса охнула и побледнела.
— Да ничего страшного. Просто такое медицинское заключение — мне в одном доме с котом нельзя жить. Аллергия, понимаешь. Внутренняя. Так что, Инессочка, выбирай: я или кот.
Инесса залилась горючими слезами. Федор не сомневался в исходе дела. Что ей дороже — настоящий муж или какой-то кот? Инесса поплакала до вечера, а потом села напротив Федора и сказала:
— Видно, не бывать мне счастливой, Феденька. Ты уж прости меня, но Васю я не выброшу. Знаю, что сама себе этого никогда не прощу. Но ведь, Феденька, золотой мой, я ж его сама подобрала. Он же меня утешал, когда мне было плохо. А теперь, когда я стала счастливая, — взять и выбросить?! Нет, не могу…
Федор не просто оскорбился, он пришел в ужас. С кем он собирался жить? С этой ненормальной, которая выбрала кота, а не мужа!!!
— Вещи завтра заберу! — рявкнул он и хлопнул дверью так, что отлетела штукатурка в коридоре.
Поостыв малость на ноябрьском ночном ветерке, Федор медленно побрел к своему дому. Но идти туда не хотелось. Сестренка, естественно, примет и постель найдет, но расстроится, хоть и виду не покажет.
Может, к Мишке двинуть? Сесть с ним в кухне, выпить, поговорить… Супружница его поворчит, но стол накроет… Да вот незадача, придется рассказывать про свои дела. А как рассказать про дурацкую историю с котом? Это ж анекдот. Кот — соперник!
В результате таких размышлений Федор никуда не пошел, а взял в киоске бутылку коньяка, в ночном маркете — бутербродов с колбасой и сел в каком-то дворе на лавочку. После первых глотков в груди погорячело и злость слегка отпустила. Федор загрустил, обдумывая то, как хорошо могла бы сложиться их с Инессой жизнь, кабы не ее верность коту. «Вот то-то, верность! — внезапно озарило его. — Верный она человек, Инеска, даже кота не может предать…»
Но возвращаться после такого ухода было бы как-то уж совсем не по-мужски… Федор тяжело вздохнул и начал прикидывать, где ему перекантоваться первое время. Тут под ногами у него кто-то тихонько заскулил. Он наклонился и обнаружил крошечную кудлатую собачонку. Она была уже не в том очаровательном толстопузом возрасте, когда все щенки хороши. Скорее в подростковом, не располагающем прохожих приласкать или подобрать собачку. Федор, размягченный очередным глотком, кинул ей колбасы. Почему-то, несмотря на полную неопределенность внешних признаков, он сразу понял, что это — она. Выпив еще, Федя незаметно для себя с внутреннего монолога перешел на отчетливую речь вслух. Собака внимательно слушала и даже, когда колбаса закончилась, не бросила Федора, а продолжала терпеливо внимать этой речи.
— Вот видишь, Матильда, какое дело… Я ж ее, Инеску, люб лю, конечно, но ведь всему, Матильда, предел есть… А кот? Это ж полный беспредел…
В темноте бесприютной ноябрьской ночи казалось, что на всем свете их двое: он и эта собачонка. Чтобы ей лучше было слышно, Федор подхватил ее и посадил на лавочку рядом с собой. Собака нерешительно придвинулась к нему и положила голову на колено. Видно было, что, хотя ее уже обижали, она пока не потеряла щенячьего доверия к людям. Федор вдруг понял, что там, в квартирке на первом этаже, так же сидит Инесса, и никого нет рядом с ней, кроме Васьки, и именно с ним, с Васькой, разговаривает сейчас она, как Федор разговаривает с собакой.
Он встал и пошел домой. Собачка спрыгнула со скамейки и, пугливо приостанавливаясь, поплелась за ним следом.
Федор не видел в потемках ее глаз, но чувствовал, что она расстается со своей собачьей надеждой… Он позвал ее:
— Матильда, иди сюда!
И она кинулась к нему, повизгивая и облизывая руки.
Федор открыл дверь своим ключом и заглянул в комнату. Инесса подняла заплаканное лицо. Васька подошел к Федору и, что-то учуяв, зашипел.
— Ты меня прости, Инесса, я вот тут щенка подобрал…
И из-под его куртки выбралась Матильда. Федор поставил ее на пол, но собака не рискнула пройти дальше и осталась сидеть у его ног.
— Но я совсем не люблю собак, — растерянно проговорила Инесса.
— А я не люблю котов! — отрезал Федор.
Они посмотрели друг на друга, потом на обалдевшего от вторжения на его территорию какой-то шавки Василия и рассмеялись.
Матильду вымыли и избавили от блох, и она вполне сошла бы за болонку, если бы не фантастически пестрая расцветка и внушительный размер, которого она со временем достигла. С Василием их связывает нежная дружба, когда дело не касается места на диване. Зато кот спокойно переносит ночную ссылку в кухню: в обществе Матильды ему это уже не кажется незаслуженным оскорблением.
Хозяева умиротворенно предаются нежным утехам, и это дает надежду на то, что счастливый дом пополнится еще одним, уже заранее бесконечно любимым обитателем.
К чему сей сон?…
Сегодня я летала во сне. Отталкивалась от асфальта ногами и — летела! Сначала низко, а потом все выше и выше. Проснулась ночью от счастья. Окно открыто. Все мои спят, и еще никто ничего не знает. Лариска говорит, что я чокнулась. Ну и пусть! Она так говорит, потому что у нее никогда такого не было.
Мы с Сережей познакомились, как в кино. Я шла с экзамена по актерскому мастерству. С честно заработанной пятерочкой. Играла Елену в отрывке из «Дней Турбиных». Мне кажется, я вообще на нее похожа. И Мишка так говорит. Он поэтому меня на Елену и выбрал. Конечно, Матецкая просто озверела. Красавица наша… А вот фиг тебе! В прошлом семестре кто себе Дульсинею отхватил? Какая она Дульсинея — макаронина вареная! Так вот, шла я в том белом платье, которое прошлым летом в стройотряде купила. Шла через сквер, темнело уже. И вдруг навстречу парень выходит, высокий, с бородой и мольбертом. И говорит: «Девушка, вы светитесь в сумерках, словно церковь». Бывает же такое: все сразу — и красавец, и художник… А на следующий день он к нам на курс пришел. Все просто упали: он был с шампанским и букетом роз. И целый месяц мы уже вместе. Просто вечность. Сережа меня так любит, что мне даже страшно.
