Джоди Пиколт - Девятнадцать минут
Я была бы не против стать твоим другом.
С уважением,
Анджела Флаг.Питер сложил письмо и спрятал в наволочку. Десять минут спустя он опять его достал. Он читал его всю ночь, снова и снова, пока не встало солнце, пока ему не нужно было смотреть на слова, чтобы прочесть их наизусть.
Лейси нарядилась для своего сына. Несмотря на то что на улице было около тридцати градусов, она надела розовый свитер из ангоровой шерсти, который откопала в коробках на чердаке. Питер любил гладить его, словно котенка, когда был маленьким. На запястье у нее был браслет, сделанный Питером в четвертом классе из кусочков журнальных страниц, скатанн в плоские цветные бусины. Она надела серую плиссированна юбку, над которой Питер когда-то смеялся и говорил, что он похожа на компьютерную материнскую плату и которая не со всем подходила к свитеру. А волосы Лейси аккуратно заплела, потому что помнила, как кончик косы щекотал лицо Питера когда она в последний раз желала ему спокойной ночи.
Она дала себе обещание. Как бы тяжело ей ни было, как бы ей ни хотелось расплакаться во время дачи показаний, она не будет сводить глаз с Питера. Она решила, что он станет чем-то вроде картинки с песчаным пляжем, на которых стараются сосредоточиться роженицы. Его лицо заставит ее сконцентрироваться, даже если ее пульс будет неровным, а сердце собьется с ритма. Она покажет Питеру, что есть еще человек, который стойко охраняет его.
Когда Джордан МакАфи вызвал ее в зал, случилось нечто очень странное. Она вошла в сопровождении судебного пристава, но вместо того, чтобы направиться к небольшому деревянному балкончику, за которым сидят свидетели, ее тело само собой двинулось в другом направлении. Диана Левен раньше самой Лейси поняла, куда та идет, и встала, чтобы запротестовать, но потом передумала. Лейси шагала быстро, руки висели вдоль тела. Она остановилась перед столом защиты. Она опустилась на колени рядом с Питером, чтобы в поле ее зрения оставалось только его лицо. А потом протянула левую руку и прикоснулась к его лицу.
Его кожа была все еще гладкая, как у младенца, теплая на ощупь. Ее ладонь обняла его щеку, а его ресницы гладили ее большой палец. Она каждую неделю навещала своего сына в тюрьме, но между ними всегда была разделительная черта. И то, что она могла почувствовать его своей кожей, живого и настоящего, было чем-то вроде подарка, который время от времени придется доставать из коробки, осторожно держат в руках, любоваться им, чтобы не забыть, что он все еще у тебя есть. Лейси вспомнила мгновение, когда Питера впервые дали ей в руки, все еще скользкого от первородной смазки и крови. Его беззащитный ротик округлился в первом крике, его ручки и ножки разметались в неожиданно огромном пространстве. Наклонившись вперед, она сделала то же самое, что сделала когда впервые увидела своего сына: закрыла глаза, помолилась и поцеловала его в лоб.
Судебный пристав коснулся ее плеча.
— Мэм, — начал он.
Лейси дернула плечом, сбрасывая его руку, и встала. Она подошла к месту свидетеля, открыла дверцу и села.
Джордан МакАфи подошел к ней с упаковкой салфеток в руках. Он повернулся спиной к присяжным, чтобы они не видели, как он говорит.
— Вы в порядке? — шепотом спросил он.
Лейси кивнула, повернулась к Питеру и нацепила улыбку, словно принесла жертву.
— Назовите, пожалуйста, свое имя для протокола, — попросил Джордан.
— Лейси Хьютон.
— Где вы живете?
— 1616 Гольденрод-лейн, Стерлинг, Нью Гемпшир.
— Кто живет с вами?
— Мой муж, Льюис, — сказала Лейси. — И мой сын, Питер.
— У вас есть еще дети, миссис Хьютон?
— У меня был сын, Джозеф, но он погиб по вине пьяного водителя в прошлом году.
— Расскажите нам, пожалуйста, — сказал Джордан, — когда вы впервые услышали о том, что случилось в школе Стерлинг Хай шестого марта.
— В тот день я была на ночной смене в больнице. Я акушер. Приняв роды в то утро, я вошла в ординаторскую, где все столпились возле радио. Сообщили, что в школе произошел взрыв.
— Что вы сделали, когда это услышали?
— Я попросила, чтобы кто-то меня подменил, и поехала в школу. Я должна была убедиться, что с Питером все в порядке.
— Как Питер обычно добирался в школу?
— На машине, — сказала Лейси. — У него есть машина.
Миссис Хьютон, расскажите мне о ваших отношениях с Питером.
Лейси улыбнулась.
— Он мой ребенок. У меня было два сына, но Питер всегда был более спокойным и ранимым. Ему всегда требовалось немного больше поддержки.
— Ваши с ним отношения можно назвать близкими, когда он вырос?
— Конечно.
— Какие у Питера были отношения с его братом?
— Нормальные…
— А с отцом?
Лейси замолчала. Она чувствовала присутствие Льюиса в зале суда так же явно, как если бы он стоял рядом, и вспомнила, как он шел под дождем по кладбищу.
— Думаю, что Льюис был больше привязан к Джойи, а у меня было больше общего с Питером.
— Питер когда-нибудь рассказывал вам о проблемах, которые были у него с другими детьми?
— Да.
— Протестую, — сказала прокурор. — Показания с чужих слов.
— На этот раз я отклоняю протест, — ответил судья. — Но вы, мистер МакАфи, следите, пожалуйста, за своими вопросами.
Джордан опять повернулся к ней.
— Почему, как вы думаете, у Питера были проблемы с другими детьми?
— Его дразнили, потому что он был не такой, как они. Он не был спортивным мальчиком. Он не любил играть в казаки-разбойники. Он был артистичным, творческим, мечтателем, и из-за этого ребята смеялись над ним.
— Что делали вы?
— Я пыталась сделать его более жестким, — призналась Лейси. Произнося эти слова, она обращалась к Питеру и надеялась, что он услышит ее извинения. — Что делает любая мать, когда видит, что ее ребенка дразнят? Я говорила Питеру, что люблю его, что те ребята ничего не понимают. Я говорила ему, что он удивительный, сострадательный, добрый и умный, такой, какими хотят быть все взрослые. я понимала, что те качества, за которые его дразнят в пять лет, станут его достоинствами в тридцать пять… но я не могла сделать его взрослым в один момент. Невозможно ускорить жизнь своего ребенка, как бы сильно этого не хотелось.
— Когда Питер перешел в старшую школу, миссис Хьютон? — Осенью 2004 года.
— Там Питера тоже дразнили?
— Еще больше, чем раньше, — сказала Лейси. — Я даже попросила его брата присмотреть за ним.
Джордан подошел к ней ближе.
— Расскажите мне о Джойи.
— Джойи все любили. Он был умным и отличным спортсменом. Он находил общий язык со взрослыми так же легко, как и с ровесниками. Он… ну, он был одним из лучших в этой школе.
