Михаил Гиголашвили - Чертово колесо
Ладо вдруг вспомнил о Сатане, как тот кидал Рублевку. Заплясал бы Анзор под его кулаками!.. Живо бы все выложил. Но где искать Сатану?..
Без машины такое дело тоже не провернуть. Ведь Анзора надо не только наказать, но и выпытать, где мацанка. Если бы просто наказать — то Ладо мог бы и один, как это было с одним ублюдком, сотрудником его жены, который вздумал приставать к ней. Отвел его в сторону и без долгих объяснений прострелил ногу, хотя одолживший ему оружие сосед советовал прострелить обидчику обе коленные чашечки, чтобы тот всю жизнь сидел в кресле. Нет, хватило и ноги — субъект провалялся в больнице три месяца и, выздоровев, с прежней работы уволился. Бывали и еще случаи, когда приходилось драться или мстить, начиная со школы, и это давалось всегда непросто.
Мысли о школе сами собой протянулись к однокласснику Зуре.
«Вот кто поможет!» — оживился Ладо. После того, как тот начал писать повесть и приносить на правку, они немного сблизились, хотя были увлечены и заняты совсем разным: Ладо «барахтался в амигдале», Зура имел свои цели. В последнее время он ходил, окруженный молодыми, коротко стриженными бородатыми парнями не городского вида. Они собирались то у Зуры, то в других местах и, словно большевики на сходках, говорили о гнилости и скором падении империи, о власти, свободе, титульной нации... Печатали листовки, обзавелись средствами и оружием (до Ладо — через Зуру — долетали обрывки разговоров о покупке автоматов, гранатометов и боеприпасов у советской армии или где-нибудь в Туле, на оружейных заводах). Все это мало интересовало Ладо — ему бы не с империей, а с самим собой разобраться! Но сейчас Зура казался ему тем человеком, к которому можно обратиться.
Он поймал такси и поехал на Бахтрионскую, где в частном доме за железным забором жил Зура.
Калитка была открыта, во дворе — тот же хаос: стройматериалы, инструменты, тачка с цементом, обломки гробовых плит. Двери сарая открыты. Зура и похожий на него крепыш в сванской шапочке что-то рассматривали в углу.
— А, Ладо! Давно не виделись! Я заходил к тебе, жена сказала? Занес последние главы, — сказал Зура, набрасывая на что-то брезент.
— Да, мама говорила. Еще не успел прочесть, извини, только приехал. У меня проблемы. Надо поговорить.
Зура взглядом отпустил крепыша — тот отправился в другой конец двора, где начал складывать колотые дрова в поленницу Они сели за голубой столик столовского вида (который ребята приволокли в день рождения Зуры из соседней забегаловки). Зура сдвинул шапочку на затылок и молча выслушал рассказ Ладо о поездке и о кидняке.
— Теперь мне нужна твоя помощь, — закончил Ладо. Зура усмехнулся:
— Нет, пока нужно вот что!
И он не спеша нашел среди инструментов молот на длинной рукоятке, отправился в сарай и так же неспешно начал крушить аппарат Гуги, спрятанный там пару недель назад.
Ладо открыл рот от удивления. Крепыш тоже бросил дрова и молча наблюдал издали, как Зура мозжит аппарат. Превратив его в горку железа и стекла под измятым чехлом, Зура бросил молот и отдышался.
— Это — первое... А вообще — все твои беды от кайфа. Ты должен его бросить!
— Не могу. Ты же знаешь, мы говорили об этом.
— Человек может немало, если захочет.
— Ты прямо как коммунист стал рассуждать, — кисло пробормотал Ладо. — Человек — это звучит гордо!..
— У большевиков многому можно научиться... Если не в силах бросить совсем, то хотя бы стань хозяином. Кто служит кайфу — тот умрет. Но тот, кому кайф служит, — будет жить и радоваться жизни.
— Это ты или твой герой говорит? — невольно улыбнулся Ладо, тотчас почувствовав разбитую губу.
— Это царь Ираклий об опиуме пишет, в «Картлис цховреба»[93]... Всем бы стоило эту книгу сейчас перечитать, а то много развелось всякой швали... Кто, говоришь, этот Анзор?.. Где живет?
Ладо выложил, что знал, для чего-то добавив про мать гречанку и отца сапожника.
— Вот-вот... Греки, армяне, русские, турки, езиды, татары, сапожники, муши[94]... Все стали хозяева! Все, кроме грузин! Пора бы немного почиститься, а то уж оборзели все очень... — Зура помолчал, добавил: — Сидевший, называется... С человеком едет в поездку, вместе рискуют жизнью, а потом так нагло кидать! Ну ничего, он получит свое... Илико! — позвал он крепыша и что-то шепнул ему на ухо.
Илико ушел в дом. У Зуры были ячейки по всему городу. «Наверно, поручил узнать у своих, что за птица Анзор», — подумал Ладо и спросил напрямик:
— Как сделаем?
— Сделаем? Ты хочешь делать? — с удивлением посмотрел Зура. — А что именно?
— Ну, возьму пушку, если дашь, выведу из дома...
Зура молча ждал. Ладо, не зная, что говорить дальше, тоже замолк. Стрелять? Убивать? А потом? Приказать принести мацанку? Скажет: «Нету». Тогда что?
— Ты собираешься делать то, сам не знаешь что. Как это можно? Надо же иметь цель!
— Цель — забрать мацанку, проучить. Вот, губа кровит...
— Нет. Цель — отомстить, а на мацанку твою плевать... Помнишь, как тебя избили в туалете из-за Верико? — вспомнил некстати Зура.
— Я отомстил тогда.
— Да. Дал один раз по морде, а дальше домолачивали мы с Шавлегом.
— Но дал ведь!.. А тут дать мало — надо забрать товар, — не забывал Ладо.
Зура нахмурился:
— О товаре забудь. Ты не купец и не барыга. Отомстить за наглость я помогу, а в ваши наркоманские делишки влезать не собираюсь.
— Ладно, — Ладо стало окончательно ясно, что мацанка потеряна; теперь не утерять бы лица. — Дай дуру, я знаю, как поступить.
-Как?
— Пойду прострелю ему ногу.
Зура скептически покачал головой, принес из сарая пистолет «Макаров», выщелкнул обойму, а пистолет положил на голубой пластик стола:
— Разбери и собери! Если сумеешь — одолжу.
Ладо начал переворачивать пистолет, дергать за кнопки, но сумел лишь взвести курок и щелкнуть.
Зура и подошедший Илико следили за ним с непроницаемыми лицами.
— Не умею. Не знаю, — наконец с досадой бросил Ладо пистолет.
Зура молча вложил обойму и сунул «Макаров» за спину.
— Не выпадет? — забеспокоился Ладо, вызвав улыбки бородачей.
— Тебе бы газетные статьи писать, а не с дурой бегать!
Ладо чувствовал себя глупо и плохо. Но встать и уйти, сказав: «Не надо ничего, я сам справлюсь» — не мог, потому что ему самому не справиться. И было трудно не само действие, а то, что за ним последует. Или он ранит Анзора так, что тот умрет или заявит (или менты сами узнают), и придется скрываться от ментов. Или он ранит слабо, и тогда нужно готовиться к мести Анзора, к визитам всех этих Ушо и Назо, которые в обилии водятся в Верхнем Сололаки и, в случае надобности, лавиной скатываются вниз, чтобы избить, покалечить и также быстро исчезнуть в своих домах-саклях. Хитрый район Сололаки: одним концом он — центр города, а другим — окраина, за которой уже лес, гора и Комсомольская аллея, где множество темных уголков и засад.
