Айн Рэнд - Источник
Она сидела молча, собравшись, успокоившись, и всё же выглядела так, будто по ней проехал паровой каток. Она покорно прошептала:
— Вы правы, дядя… я… я не могла сама всё так понять, я имею в виду, мне казалось, что я должна думать… Но вы правы… то есть если я могу правильно выразить свою мысль… если я могу правильно употреблять слова… Да, я буду верить… я постараюсь понять… Нет, не понять. Почувствовать, я хочу сказать, поверить… Но хватит ли у меня сил? После разговора с вами я всегда чувствую себя такой ничтожной… Видимо, я в чём-то была права: я недостойна… но это неважно… это неважно…
Когда на следующий день вечером позвонили в дверь, Тухи сам пошёл открыть.
Он с улыбкой впустил Питера Китинга. После суда Тухи ожидал появления Китинга, он знал, что Китингу надо будет встретиться с ним. Но ждал, что Китинг появится раньше.
Китинг вошёл с неуверенным видом. Казалось, руки у него отяжелели и оттягивали плечи. Веки набрякли, лицо было одутловатым.
— Привет, Питер, — энергично сказал Тухи. — Пришёл повидаться? Входи же. Очень кстати. У меня весь вечер свободен.
— Нет, — ответил Китинг. — Я пришёл к Кэти.
Он избегал смотреть на Тухи и не видел выражения его глаз за очками.
— К Кэти? Ради бога! — непринуждённо сказал Тухи. — Раньше ты никогда к ней не приходил, так что мне не пришло в голову, но… Проходи, думаю, она дома. Вот сюда… ты не знаешь, где её комната? Вторая дверь.
Китинг, тяжело шаркая ногами, прошёл по коридору, постучал в дверь и вошёл после ответа. Тухи стоял, задумчиво глядя ему вслед.
Кэтрин, увидев Питера, вскочила. Минуту она стояла с глупым видом, не веря глазам, потом бросилась к кровати, схватила лежавший там пояс и торопливо засунула его под подушку. Сбросила очки, спрятала их в кулаке, а потом опустила в карман. Она не знала, что хуже: остаться как есть или присесть за туалетный столик и накраситься в его присутствии.
Она не видела Китинга шесть месяцев. Последние три года они изредка виделись, иногда вместе обедали, пару раз ходили в кино. Они всегда встречались на людях. После знакомства с Тухи Китинг не решался заходить к ней домой. При встречах они разговаривали так, словно ничего не изменилось. О женитьбе они давно не заводили речи.
— Добрый день, Кэти, — тихо сказал Китинг. — Не знал, что теперь ты носишь очки.
— Только когда читаю… я… Добрый вечер, Питер… Наверное, вид у меня ужасный сегодня… Я рада видеть тебя, Питер…
Он тяжело опустился на стул, не снимая пальто, держа шляпу в руке. Она стояла, беспомощно улыбаясь. Потом сделала нерешительный округлый жест рукой и спросила:
— Ты просто заскочил на минутку или… Может, снимешь пальто?
— Нет, я не на минутку. — Он поднялся, бросил пальто и шляпу на кровать и впервые за всё время улыбнулся, спросив: — Но может быть, ты занята и прогонишь меня?
Она прижала подушечки пальцев к глазам и быстро-быстро отдёрнула их. Она должна была вести себя с ним как всегда при встречах, чтобы голос звучал легко и непринуждённо.
— Нет, нет, я совсем не занята.
Он присел и протянул к ней руку в молчаливом приглашении. Она быстро подошла к нему, вложила свою руку в его, и он притянул её к себе на ручку кресла.
Свет лампы падал на него, и она уже достаточно овладела собой, чтобы заметить выражение его лица.
— Питти, — воскликнула она, — что с тобой? Ты выглядишь просто ужасно.
— Я пил.
— Но не так же.
— Именно так. Но теперь с этим покончено.
— В чём же дело?
— Я хотел тебя видеть, Кэти. Я хотел тебя видеть.
— Милый, что они сделали с тобой?
— Никто ничего со мной не сделал. Теперь со мной всё в порядке. Поэтому я и пришёл сюда… Кэти, ты когда-нибудь слышала о Хоптоне Стоддарде?
— Стоддард?.. Не знаю. Имя мне где-то встречалось.
— Ладно, неважно, не затрудняйся. Только я подумал, как всё странно. Видишь ли, этот Стоддард, старый мошенник, не мог больше терпеть угрызений совести и, чтобы загладить свои грехи, преподнёс городу большой дар. А я… когда мне стало невмоготу терпеть, я решил, что могу искупить их единственным образом, сделав то, чего мне на самом деле хотелось больше всего, — прийти к тебе.
— Что ты не мог больше терпеть, Питер?
— Кэти, я сделал большую подлость. Когда-нибудь я тебе расскажу, только не сейчас… Ты могла бы простить меня… простить не расспрашивая? Тогда я буду думать, что прощён человеком, который никак не может простить меня. Человеком, которого нельзя обидеть и который поэтому не может простить… Но от этого мне только хуже.
Кэтрин, казалось, ничуть не удивилась. Она с готовностью произнесла:
— Я прощаю тебя, Питер.
Он несколько раз медленно склонил голову и сказал:
— Благодарю тебя.
Она прижалась к нему щекой и прошептала:
— Тебе так много пришлось пережить, Питер.
— Да, но теперь всё в порядке.
Китинг притянул её к себе и стал целовать. Он больше не думал о храме Стоддарда, а она не думала о добре и зле. В этом не было нужды, они оба были чисты.
— Кэти, почему мы не поженились?
— Не знаю, — ответила она. И добавила торопливо, только потому, что сердце её застучало и она не могла не сказать что-то, но и не могла позволить себе воспользоваться моментом: — Наверное, мы оба знали, что нам не надо торопиться.
— Нет, надо. Если мы уже не опоздали.
— О, Питер! Ты… уж не делаешь ли ты мне снова предложение?
— Кэти, прошу тебя не удивляться. Если ты удивишься, я пойму так, что все эти годы ты испытывала сомнение. Это было бы для меня сейчас ужасно. Я пришёл именно сделать тебе предложение. Мы поженимся. Поженимся, не теряя времени.
— Да, Питер.
— Нам не нужны объявления, приготовления, гости, церемонии и прочее. Из-за них мы всё время откладывали нашу женитьбу. Честно, не могу понять, как мы могли пустить всё на самотёк… Мы никому ничего не скажем, просто исчезнем из города и поженимся. Объясним и объявим всем после, если кому-то потребуется объяснить. Это касается твоего дяди, моей матери, ну и других.
— Да, Питер.
— Завтра ты бросишь твою чёртову работу. Я договорюсь на службе о месячном отпуске. Гай, конечно, взбеленится, интересно будет на него посмотреть. Упакуй нужные вещи, много не потребуется, и не беспокойся о макияже, между прочим… ты вроде сказала, что выглядишь сегодня ужасно? Так вот, ты никогда так чудесно не выглядела.
Я буду здесь послезавтра в девять утра. К тому времени у тебя всё должно быть готово.
— Да, Питер.
Когда он ушёл, она бросилась на кровать, плача навзрыд, не сдерживаясь, забыв о достоинстве, забыв обо всех делах и заботах.
