Дженнифер Доннелли - Чайная роза
Когда она переходила Хай-стрит, улица была почти пуста. «Оливер» стоял на прежнем месте. Было странно думать, что теперь эта пристань тоже принадлежит ей. Как ей и запомнилось, рядом был узкий проход к Старой лестнице. Она остановилась на верхней площадке, посмотрела на свою любимую реку — спокойную, гладкую, темневшую под вечерним небом — и ахнула. Еще никогда Темза не была такой прекрасной.
Фиона бегом спустилась по ступенькам, села на последнюю и, как в юности, уперлась подбородком в колени. Она следила за лодками, мерно покачивавшимися на волнах, видела силуэты подъемных кранов на темно-синем небе. Ее переполняли тысячи воспоминаний. О том, как она сидела здесь с отцом, когда была маленькой, прижималась к нему, делилась чипсами или куском мясного пирога, а отец показывал на гордые парусные суда и говорил, откуда они приплыли и что привезли. О том, как она сидела здесь с Джо, когда стала старше. И о том, как они сидели здесь в последний раз. В вечер, когда он разбил ее сердце. Где его куски? Все еще тут? Лежат, зарывшись в песок?
Фиона пыталась думать о других, более веселых временах. Вспомнила, сколько раз они говорили здесь о своем магазине. Вспомнила, как Джо впервые поцеловал ее и как впервые сказал, что любит. Все это случилось здесь, у реки. Она сидела закрыв глаза, ощущала прикосновение к лицу теплого летнего ветерка и слышала мерный плеск волн. Эта река утешала ее с самого детства. Подбадривала. И вдохновляла.
Ее мысли переключились с прошлого на будущее. Ей предстоит руководить новой чайной компанией, завоевывать новые рынки. Выйдя из больницы, Фиона собрала всех своих новых служащих и объявила, что теперь она их босс. Рассказала о «ТейсТи» и заверила, что у нее есть и деловая хватка, и финансовые возможности, нужные для того, чтобы сделать «Чай Бертона» — ныне «ТейсТи, Лондон» — более сильным, жизнеспособным и прибыльным, чем прежде. Кто хочет остаться, добро пожаловать. Но тот, кто предан Уильяму Бертону, должен уйти. Не ушел никто.
Ей предстоит многое узнать. О компании. О ее авуарах[70], как в Лондоне, так и за границей. Об английском и европейском рынках. Она понимала, что нужно немедленно вызвать в Лондон Стюарта Брайса. Фиона позвонила ему сразу после приобретения компании. В ее ушах еще звучал голос Стюарта: «Черт возьми, Фиона, неужели ты это сделала?» Он чуть не умер на месте, когда узнал, что у них появился готовый английский филиал с собственной конторой, пристанью и плантацией в Индии. Фиона не сомневалась, что после приобретения «Чая Бертона» они со Стюартом смогут сделать «ТейсТи» крупнейшей чайной компанией не только в Америке, но и во всем мире.
Возбужденная этой идеей, Фиона сбросила ботинки, сняла чулки и спрыгнула на гладкий глинистый берег. Немного походив босиком, она набрала пригоршню камней и начала бросать их в воду. Как можно быстрее и как можно дальше.
— Что скажешь, Альф? — спросил Джо, зачерпнув пригоршню свежих кофейных бобов и поднеся их к носу мастера.
Альф Стивенс понюхал и кивнул.
— Да уж, в тысячу раз лучше прошлой партии. Ни следа плесени. Хорошая, яркая окраска. Гладкая кожица. Нового урожая. Думаю, с плантации Оскара Санчеса. К северу от Боготы.
— Альф, тебе только в цирке выступать! — Джо похлопал старика по спине. Альф Стивенс был мастером на уоппингской пристани «Марокко» в конце Хай-стрит уже тридцать лет и мог определить по виду и запаху не только страну или область, но даже плантацию, на которой вырастили кофе. — Мы нашли нового поставщика. Я связался с Маркесом. Последняя партия ни к черту не годилась. Парни из сушилки прибудут с фургоном утром в понедельник.
— Примем.
— Молодец. А как остальное? После инцидента с «Оливером» никаких неприятностей не было? — спросил Джо, имея в виду повреждения, причиненные пристани после того, как Уильяма Бертона обвинили в убийстве Падди Финнегана.
— Нет… Не было.
Но крошечная пауза не ускользнула от слуха Джо.
— В чем дело?
— Да нет, шеф, все нормально. Так, ерунда… — смущенно ответил Альф.
— Рассказывай.
— Знаете, когда парни вломились в «Оливер», они первым делом сорвали двери с некоторых люков. Ну вот, несколько дней назад я поздно возвращался с работы и случайно посмотрел на здание. Можете считать меня чокнутым, но там был человек. В одном из люков. Я так чертовски испугался, что споткнулся и чуть не упал ничком. А когда снова поднял глаза, он исчез.
— Как он выглядел?
— Лицо суровое, бледное. Волосы темные. И глаза тоже. Я их запомнил. Как река в полночь. Если бы я верил в духов и прочую чушь, то решил бы, что это он… Финнеган. Вернулся с того света пугать людей.
Джо посмотрел на Альфа скептически:
— Говоришь, духа видел?
— Ничего такого я не говорил, — начал оправдываться Альф.
— Наверное, это был ночной сторож, делавший обход.
— Нет там сторожа. Последний уволился сразу после налета. — Альф поднял руки вверх. — Шеф, я знаю, о чем вы думаете, но я был трезв как папа римский. Клянусь вам.
— На обратном пути я сам погляжу на этого духа. Если увижу, передам от тебя привет.
Но Альф шутки не принял.
— По-моему, он не горит желанием общаться, — ответил старик. — Если увидите его, лучше идите своей дорогой.
Альф и Джо продолжили осмотр новой партии кофе.
Они вскрывали случайные мешки и брали на пробу содержимое. Когда осмотр закончился, Джо ушел, напомнив мастеру, что в понедельник приедут сушильщики. Альф проворчал в ответ, что в напоминаниях не нуждается; если человек видит призраков, это еще не значит, что он слаб на голову.
Идя по Хай-стрит на запад, Джо специально задержался, чтобы посмотреть на верхние этажи «Оливера», но не увидел ничего. Просто люки. Некоторые с дверцами, некоторые без. «Духи, — качая головой, подумал он. — Единственные духи, способные напугать Альфа, живут во фляжке с виски, которую он носит в заднем кармане… Странно, почему Уильям Бертон не отремонтировал пристань?» И только тут до Бристоу дошло, что пристань ныне принадлежит не Бертону, а женщине по фамилии Сомс. Фионе Финнеган-Сомс.
Он попытался прогнать эту мысль. Больно было думать, что Фиона находилась здесь, в Лондоне, но даже теперь, через десять лет, потеряв мужа, не захотела видеть его.
Он читал о ней в газетах. Полный надежды, приехал к ней в отель. С того вечера, когда Родди пришел к нему и попросил помощи, Джо не переставал надеяться. Если бы они могли поговорить. Если бы Фиона позволила сказать, как он жалеет о случившемся. Он никогда не переставал любить ее и сделает все, чтобы она дала ему еще один шанс. Все, чтобы заслужить ее прощение.
Но этого не случилось. Он бросил Фиону в тот момент, когда она нуждалась в нем больше всего. Предоставил в одиночку бороться с уайтчеплскими бандитами. Бросил на милость Котелка Шихана и Уильяма Бертона. У нее большое сердце, но не такое большое, чтобы простить его за сделанное. И за несделанное. Такого большого сердца просто нет на свете.
Пока он стоял у склада, открылась дверь «Рамсгита». Оттуда выбрался мужчина, приподнял шляпу и пошел своей дорогой. На Бристоу повеяло обычными запахами паба — дыма, пива и еды. Поняв, что проголодался, Джо решил зайти в пивную и перекусить. А заодно отвлечься.
Он заказал треску с чипсами и пинту горького, чтобы выпить ее до того, как принесут заказ. Кружку приходилось держать крепко, потому что народу у стойки было много. Он поискал глазами свободный столик, но все места были заняты. Наступил час пик, вечер пятницы. Пивная была наполнена докерами и матросами. Джо спросил у барменши, нет ли столиков наверху, но она ответила, что там еще хуже, и посоветовала поесть на Старой лестнице. Если Джо хочет, она завернет ему еду с собой.
Старая лестница. Ничего себе! Самое подходящее место, чтобы отвлечься от мыслей о Фионе… Он допил пиво, взял горячий промасленный сверток и вышел наружу. На полпути к каменным ступенькам его охватили воспоминания. Синие глаза, становившиеся круглыми от удовольствия, когда он шел к ней. Запах ее тела после работы: чайного листа и нежной кожи. Ощущение ее руки в его ладони. Джо овладела знакомая тоска.
Брось, Джо, говорили ему все. Мать. Кэти. Джимми. Что было, то прошло. Иди вперед.
Но куда? У него была самая редкая вещь на свете — настоящая любовь. Он держал ее в руках, но выбросил. И что ему осталось? Уцененный товар. Жизнь, полная несбыточных мечтаний и болезненных воспоминаний. Джо вспомнил времена, когда для него так много значили работа у Питерсона, деньги и похвала Томми. Сейчас он отдал бы достигнутый успех и богатство за возможность вернуться в прошлое и снова посидеть на этих ступеньках с любимой девушкой. Вернуться в те времена, когда у них не было ничего, кроме нескольких фунтов в исцарапанной банке из-под какао и общей мечты.
