Михаил Барщевский - Командовать парадом буду я!
– Нет! Надо быть вежливыми мальчиками, мы ведь в гостях. Я прав? – Вадим, нехорошо улыбаясь, смотрел на Сашу.
– Не понял?
– Сейчас поймешь! – Вадим переключился на голос в трубке. – Хай, Кэтти, я могу поговорить со Стэном? – Вадим нажал кнопку громкой связи, чтобы Саша мог слышать разговор.
– Очень жаль, но мистер Джонс сейчас занят, – прокурлыкала секретарша босса.
– Действительно, жаль, поскольку мне нужно переговорить с ним срочно. Ну, не очень срочно, можно в течение пяти минут. Спасибо! – И Вадим отключился.
– Ты обалдел?! – Саша почти кричал.
– Поживем – увидим! – зло огрызнулся Вадим. Заметив, как заходили желваки на его скулах, Саша предпочел промолчать и стал медленно перевязывать шнурки на ботинках. Так по крайней мере можно было достойно избежать необходимости смотреть Вадиму в глаза.
Не прошло и пары минут, как зазвонил телефон. Вадим даже не шелохнулся.
– Возьми трубку, это наверняка Стэн! – Не отрываясь от шнурков, которые он перезавязывал уже второй раз, просипел Саша.
– Знаю. Подождет!
Саша поднял глаза на Вадима. Таким он его ни разу в США не видел. Перед ним сидел обычный московский Осипов. Жесткое выражение лица, огненный блеск в глазах, гордо откинутая голова. Плечи расправились, ноздри раздувались при каждом вздохе, как у жеребца к концу забега. Но Саша понимал, это не конец, это – начало!
Вадим-таки протянул руку и нажал давешнюю кнопку.
– Вадим? Почему так долго не отвечаешь? – голос Стэна звучал крайне раздраженно.
– Хай, Стэн! – Вадим, напротив, каждой ноткой излучал жизнерадостную приветливость. – Извини, был занят. Спасибо, что перезвонил!
– Что стряслось? – Стэн по-прежнему не скрывал досады. Видимо, он и в самом деле общался с важным клиентом.
– Стряслось? – Вадим взял паузу. – Ах, да! Понимаешь, Кевин говорит, что мы должны перебраться в Нью-Йорк 5-го числа. По-моему, это ошибка. Мне-то все равно, я так и так остаюсь в «Брайане», а вот Саше будет неловко перед «Абрамовитц энд Партнере». Короче говоря, я решил, что мы переезжаем 2-го. Ты не возражаешь?
За время этой тирады Саша успел вскочить, сесть на место, опять вскочить и снова сесть. При этом он то совал под нос Вадиму поднятый вверх указательный палец, мол, не пятого, а первого, то с невероятным усердием крутил им около виска, показывая Вадиму, что тот окончательно сбрендил.
– Я считал, вы переезжаете 1-го, – неуверенно произнес Стэн.
– Так и думал, что ты со мной согласишься, – будто не понимая слов босса, по-прежнему радостно откликнулся Вадим. – Тогда, пожалуйста, предупреди Нью-Йоркский офис о переезде 2-го, чтобы нас не забыли встретить в аэропорту, а я предупрежу Сашу. Еще раз спасибо и извини, что оторвал тебя от важных переговоров. Никак не могу привыкнуть, что вы, американцы, умеете делать деньги даже в рождественские каникулы.
– Кевину скажи, чтобы он предупредил Нью-Йорк, это – его работа, – окончательно сбитый с толку лобовым подхалимажем в сочетании с наглым напором, Стэн положил трубку.
Вадим звонко хлопнул в ладоши. издав при этом традиционное американское: «Йес!»
Саша молча, с видом побитой собаки, отправился к себе. Судя по всему, история с ванной шампанского стала его лебединой песнью в положении лидера тандема. Осипов выздоровел окончательно. «Ну и хорошо! Чем лучше для друзей, тем лучше для меня», – успокоил себя Саша.
Квартира в Нью-Йорке, на паях снятая для стажеров обеими фирмами, произвела на москвичей жуткое впечатление. Начать с того, что лестница была столь узкой, что подняться по ней на третий этаж, неся два чемодана, оказалось невозможно. Дальше больше… Две комнаты-спальни с кирпичными неоштукатуренными стенами разделялись тоненькой фанерной перегородкой, точь-в-точь как кабинеты в консультации Вадима. Слышимость предполагалась соответственная. Размеры же каждой позволяли вместить по полуторспальной кровати и по одной тумбочке. Вторая уже не влезала.
Гостиная тоже пугала неоштукатуренными стенами. Кроме малюсенькой кухоньки, отделенной чисто символической барной стойкой, в ней располагались два узких кресла и диван раза в полтора меньше, чем в прежней квартире. Словом, теснота и убожество.
При этом, если в Вашингтоне окна выходили на вишневые деревья, большую, обсаженную кустами парковку и бассейн, а ближайший дом напротив находился метрах в ста, то здесь, в Нью-Йорке, из окон открывался шикарный вид на стену соседнего дома, метрах этак в 5-7. Казалось, протяни руку и дотронешься до обшарпанного мрачного здания напротив. Ни о каком солнечном свете не стоило и мечтать. Обнаружился, правда, еще чулан в 5-6 квадратных метров, куда сгрузили багаж. Гардеробных, как в Вашингтоне, не было и в помине. Туалет и душ с поддоном – один на обе семьи.
Аренда этого «убожища», как узнали потом ребята, стоила полторы тысячи долларов в месяц. Цена вполне приличной подержанной машины. Объяснялось все крайне просто: до метро – пять минут пешком. «Местоположение, местоположение и еще раз местоположение» – эти три основных правила определения стоимости недвижимости друзья ощутили на собственной шкуре. Правда, за счет принимающей стороны. К счастью. Но комфортнее, даже с учетом этого важнейшего обстоятельства, квартира все равно не стала.
– Ну, кто скажет теперь, что Запад не загнивает? – злорадно поинтересовался Вадим. Ответа не дождался – Саша и обе жены пребывали в состоянии шока.
Ни Вадим в «Брайане», ни Саша в «Абрамовитце» с профессиональной точки зрения были абсолютно никому не нужны. Но, надо отдать американцам должное, приняли их по всем правилам американского гостеприимства. Каждый удостоился приема в честь знакомства, «Welcome-party», новые коллеги улыбались им во весь рот, дружески похлопывали по плечу, сообщали: «Мы так вас ждали!»
Американцы были бы не американцами, не сумей они извлечь пользы из приезда советских стажеров. Здесь и сейчас. Пиарщики обеих фирм организовали заказные статьи о лидирующих позициях своих юридических контор на развивающемся направлении американо-советского сотрудничества. «Брайановцы» даже устроили показ небольшого телеинтервью с Вадимом в передаче «Доброе утро, Америка», что по местными меркам было весьма престижно.
Назавтра после выхода программы в эфир Вадим понял, что такое телевидение в Америке. Вечером он вместе с Леной, Олей и Сашей отправился в маленький продуктовый магазин в квартале от дома. Завидев Вадима, хозяин-индус заохал, заахал, разулыбался, а голова его заходила из стороны в сторону, как у китайского болванчика. Всем покупателям, было их, правда, всего трое, не считая ребят, он стал объяснять, что вот этого господина вчера показывали по телевизору, что он великий советский юрист, приехавший обучать американских правоведов советским законам. Лена расплылась в довольной улыбке, Вадим засмущался, Саша испытал понятную ревность, но в очередной раз заставил себя порадоваться за друга. Оля бросилась к прилавку с зеленью, благо тот оказался ближайшим, и начала нервно перебирать пучки укропа и петрушки, хотя покупать их никто не собирался. Свежая зелень была ребятам не по карману. Не Союз все-таки…
Однако Осипов приехал в США не за дешевой телевизионной популярностью. Наступало время доказать, что он приехал не только учиться, но и учить. В конце концов он представляет Советский Союз, вторую сверхдержаву на планете!
В нью-йоркском офисе стажировку Вадима курировал Дэвид Строй. Он совсем недавно стал партнером, и это о многом говорило Осипову. Во-первых, юниор-партнер, то есть младший в этой категории, должен был вкалывать ничуть не меньше, чем ассоциатор (по-нашему, штатный сотрудник). Если ассоциатор получал зарплату (правда, как правило, она составляла меньше трети от того, что он отрабатывал на клиентах своего начальника-партнера), то юниор-партнер обеспечивал сам и собственные доходы, и своих ассоциаторов. Разницу в положении Дэвида и Стэна демонстрировал даже телефонный справочник. Если под фамилией Джонса стоял список 12 ассоциаторов, работавших на него и «из-под» него, то фамилию Строя сопровождали всего два имени.
Разумеется, Строю советский стажер не нужен был ни с какого боку. Ему подсунули Осипова «в нагрузку». Вадим понимал, что из этой ситуации можно кое-что извлечь. В чем задача Строя, кроме, разумеется, зарабатывания денег? В том же, в чем и у Вадима – обратить на себя внимание.
Через несколько дней после своего американского эфира Вадим позвонил Дэвиду и попросил его принять. Строй промурыжил стажера до конца дня. Вадим ждал спокойно, без раздражения. Его веселила мысль о том, как забегает, засуетится Дэвид, когда он изложит ему суть своей идеи. Так оно и получилось.
Вадим предложил чрезвычайно простую вещь. Он уже несколько раз сам присутствовал на платных обедах, куда его отправлял Джонс. Делалось это так: организаторы приглашали известного докладчика, например иностранного посла, популярного сенатора, обласканного прессой прокурора или телезвезду и продавали билеты на этот прием. Несложно подсчитать, что при стоимости обеда, а по-американски «ланча», 20 долларов (максимум) и стоимости билета 250 долларов (минимум), «навар» организаторы имели более, чем приличный. При этом стоит учесть, что ни посол, ни сенатор, ни прокурор гонорар за выступление получать были не вправе. Сенатор, конечно, мог намекнуть на необходимость перечислить «лишние» деньги в благотворительный фонд или фонд его партии, но и тогда организаторам немало перепадало.
