Мария Арбатова - Кино, вино и домино
– Только если что, кровь льется по столу, как это красное вино! – усмехнулся Бабушкин.
Подбежали два официанта и начали поспешно менять скатерть.
– Ольга, завтра вас ждет сюрприз. Борюсик на открытие привезет известного итальянского певца Массимо. Золотой голос. Когда он начинает петь, на дорогах останавливается движение, – пообещал Бабушкин.
– Он будет петь в вашем новом фильме? – обрадовалась Ольга.
– В каком фильме?
– Ну, который вы будете снимать в Риме!
– А, ну да! Конечно, будет петь! – засмеялся Бабушкин. – А Вета будет танцевать…
– В Белом зале сейчас начнется просмотр фильма французского режиссера о Мировом океане! – звонко закричала Лиза, и никто не шелохнулся на эту новость.
Но тут вынесли метровый в диагонали свежий живой пармезан, и все забыли об усталости и бросились копать его ножами.
Когда Ольга зашла на балкон номера, чуть не заплакала от счастья. Внизу было то, что она любила больше всего на свете, – ночное море… и если бы осталась хоть капелька сил, бросилась бы по ступенькам вниз и упала в него.
Но сейчас смогла только сесть в плетеное кресло и набрать эсэмэс: «на моем балконе море до горизонта». И получить в ответ от дочери: «далеко не заплывай», а в ответ от сына: «клево». Муж не ответил, наверное, уже лег спать.
Второй день экологического кинофестиваля «Чистая вода»
Открытие, звездная дорожка, выступление мэра города, концерт, банкет.
Из расписания фестиваляЗавтрак Ольга проспала. Оделась, побежала на пляж. Горы вокруг отеля и жутко голубой цвет моря выглядели обложкой гламурного туристического журнала.
Бросила одежду возле Олеси, лежавшей на топчане только в трусах с рокерскими черепами и в такой же шляпе. Олесю совсем не волновала избыточная красота пейзажа; приподняв шляпу с лица, она произнесла озабоченным тоном, несколько не соответствующим позе:
– Жаль, ты не пьешь, а то б по вискарю! Оль, я в ауте: пляж – говно, мужиков – ноль! Помнишь, как мы в Хорватии на нудистском пляже немцев пугали? А тут – лунный пейзаж! Хоть с медузами трахайся!
Ольга отмахнулась от нее, побежала в море. Увидела далеко впереди яркую шапочку Печориной и отправилась догонять ее. Догнала, перегнала и плыла, пока не выбилась из сил, не устала и не легла на спину медитировать, глядя в бездонное небо.
Море было для нее наркотиком. У Ольги была мистическая связь с водой, она кожей чувствовала степень ее чистоты и мысленно благодарила итальянцев за это. Когда вода насытила и обновила каждую клетку тела и начала мягко выталкивать, Ольга вышла на берег.
Валяться на пляже она не любила. Да и компания отдыхала в совершенно противоположной ей интонации. Кроме того, не терпелось осмотреть окрестности. Отель автономно стоял на горе и в таком виде мог быть перенесенным в любую жаркую страну, а хотелось вкуса ежедневной южной Италии.
Ольга переоделась в сухое и отправилась в видневшийся с балкона отеля городишко. Пешком здесь практически не передвигались, и, идя навстречу потоку машин, она приятно изумлялась, что каждый подъезжающий автомобиль притормаживает и чуть сдвигается от обочины, чтобы не напугать пешехода.
Слева от дороги желтела выжженная трава с кактусами до самого моря, справа пестрели горы. Минут через двадцать начался городишко: пустые пляжи с изысканными скульптурами, маленькие уютные гостиницы вдоль набережной, закрытые ставни на окнах, невероятные цветы и деревья.
Первый человек попался чуть не посередине городка. Старик на велосипеде. В черном костюме и темных очках. Он церемонно поднял шляпу:
– Бонджорно, синьорина!
Ольга онемела от неожиданности и сделала старорежимный книксен.
Повернула в глубь города по центральной улице. Набрела на зеленную лавку, вынесшую ящики с товаром душераздирающих цветов на улицу. Острые съедобные запахи ворвались в ноздри. Некоторые виды овощей она никогда не видела прежде. Из глубины лавки помахали двое кудрявых мужчин:
– Бонджорно, синьора! Американо?
– Русо! – крикнула она и сфотографировала их.
Дальше фотоаппарат стрекотал как швейная машинка «Зингер», потому что городишко состоял из таких красок и линий, что его хотелось целиком перегнать детям и мужу по электронной почте.
Ольга поехала отдыхать без мужа не потому, что они любили отдыхать врозь, а потому, что цена фестивального гостя в две с половиной тысячи евро была для их семьи неподъемна. В свете этого ее не могло не раздражать, что некоторые приехали сюда, чтобы квасить. Вполне могли бы делать это в Москве.
Людей вокруг по-прежнему не было. В магазине сыров обнаружилась премилая продавщица, не знающая ни слова по-английски. Сыры невозможно благоухали, продавщица сияла. В магазине сладостей было то же самое. Только еще стены утопали в розовых олеандрах. Ольга с грустью подумала, что в московском городском ландшафтном дизайне так мало красного цвета. Ведь полно же кустарников с красными листьями.
На пути возник маленький аккуратный католический храм. Возле него бузило несколько подростков. Ольга вошла внутрь. И там никого, кроме Мадонны и лежащего деревянного Христа. Только глазок видеокамеры.
Села на скамейку. Подумала, что дома на нее кинулась бы стая бабок и порвала бы в клоки за короткую юбку, голые плечи и пляжную сумку. Словно Бог уполномочил их проверять дресс-код перед встречей с собой. С удивлением поняла, что первый раз в жизни за пятьдесят лет ей никто не мешает общаться с Богом. Выходя, поклонилась камере в пояс и громко сказала:
– Спасибо!
Потом бродила, бродила по улочкам, фотографировала дома и цветы. Когда вернулась на набережную, очень хотелось есть. Зашла в кондитерскую, ткнула пальцем на самое красивое пирожное и попыталась попросить чай. Доброжелательная девушка стала совать железную банку из холодильника. Ольга устала отмахиваться от банки и отошла от прилавка.
– Американо? – спросил мужчина из-за прилавка с газетами.
– Раша.
– Раша? – Он пожал плечами и уставился на нее.
– Россия! Раша! Путин! – старалась Ольга.
Он недоумевал.
– Русо! – попробовала Ольга.
– О! Русо! Путин! – закричал мужчина, делая ударение на последнем слоге Путина. – Браво, русо! Браво, Путин!
В окно увидела бредущих сквозь жару набережной Лизу Золотову, ее мужа Егора и барда Андрея Николаева. Бросилась им наперерез с криком:
– Русо туристо!
– Облико морале! – устало ответил Андрей Николаев. – Пошли с нами есть морскую гадость!
– Представляешь, Оль, мы не туда свернули и попали в мертвый город! – запричитала Лиза Золотова.
– В Помпеи? – пошутила Ольга.
