София Каждан - Сибирячка
— Было это давно. Очень давно, — начал свое повествование, отец Александра, — В нашем классе учился Митя Стрельцов. Был он высок, здоров, всегда подтянут. Очки, которые Стрельцов носил, придавали его лицу благородный вид. Учился он лучше всего класса, и в школе все его звали Профессором.
Отец Мити был кадровым военным. Воевал в Испании, Финляндии. С войны вернулся инвалидом. Без правой руки и с поврежденной ногой. Кроме как воевать он ничего в жизни не умел. Офицер не привык к мирной жизни. Устроиться на работу, проработает месяц, другой, и больше сил не хватает. Кроме Мити в семье было двое детей. Две сестрички- близняшки родились почти перед самой войной. Мать работала на заводе, так как семья очень нуждалась в деньгах. Отец запил. Он умудрялся выносить из дома и продавать все то, что попадалось ему на глаза, лишь бы хватило на бутылку. Когда Митя перешел в девятый класс, парень стал уговаривать мать, чтобы она его на недельку отпустила к родственникам под Вязьму.
Мать не хотела отпускать сына. Как чувствовала беду. Тогда Митя сказал, что уйдет из дома, так как ему надоели постоянные пьянки отца.
Приехав в деревню, мой друг, сразу взялся за дело. Отремонтировал с родственником забор, заготовил на зиму дров. Митя собрался уже на завтра уезжать домой, но деревенские ребята уговорили его пойти в лес. На обратном пути они нашли мину… Она взорвалась. Все ребята погибли. А Митя… — на этом слове Эдуард Владиславович тяжело вздохнул и, взяв со стола сигарету, закурил. — Единственное, что у парня осталось не поврежденным, так это лицо и мужское достоинство. Никто не надеялся, что Стрельцов выживет. А он выжил, оставшись инвалидом. Человеком без ног. Через некоторое время его перевезли из районной больницы в Москву, где работал мой отец. Когда я увидел друга, то понял, что наша веселая жизнь может в любой день оборваться. Никогда в своей жизни, до того момента, пока я не увидел в больнице Митю, я не задумывался над тем, что здоровье-это главное богатство, которое есть у человека. Остальное-это мелочи жизни. Я смотрел на своего одноклассника, а слезы катились из моих глаз. Именно в этот вечер я решил стать врачом.
Мы перешли в девятый класс. Стрельцова с нами не было.
В нашем классе училась Леночка Свиридова, единственная дочь в семье знаменитого профессора. Отец был более чем на десять лет старше жены и потыкал всем её прихотям. В семье была домработница. Матери Леночки практически никогда не было дома. Она днями шлялась по комиссионным магазинам, в надежде приобрести по дешевке, какую- нибудь антикварную вещь.
Леночка, хотя и была дочерью крупного ученого, но ни чем среди своих сверстниц не выделялась. Жила она недалеко от дома, где жил Стрельцов. С пятого класса девочка приходила к Мите домой. Он помогал ей в математике и физике.
Дочь профессора была тайно влюблена в красавца, отличника Митю, который её называл «Тупой пробкой».
Леночка не однократно навещала парня в больнице, принося сладости, которые одноклассник очень любил. Когда Митю выписали домой, она продолжала приходить и нему домой заниматься. Мысли Леночки были заняты отнюдь не учебой, и Митю это раздражало.
— Что тебе объяснять? Ты же тупа! Тебе в одно ухо все влетает, а в другое вылетает.
На Митю без жалости смотреть было невыносимо. Он как обезьянка, при помощи рук передвигался по квартире. Стрельцов быстро овладел этой наукой, и без посторонней помощи мог взобраться на стул.
Из старой шубы ему пошили какой-то мешок, и этот кусок овчины заменял ему брюки и обувь.
Все советовали парню поступать на факультет журналистики или в институт иностранных языков. Но Митя не спешил с поступлением.
Я поступил в медицинский, а Леночка в университет.
Как- то вечером, в начале октября, я зашел к другу. В спальне, в одних трусах на полу спал пьяный Митя. Передо мной лежал получеловек. Мне стало страшно. Очень страшно. Слезы градом покатились из моих глаз. Я наклонился над другом. Взяв его на руки, как маленького ребенка, положил на кровать и прикрыл одеялом.
— Эдик, — сказала одна их сестронок, — сегодня звонила Ленка и сказала, что наш Митька стал папой.
Я вышел из квартиры Стрельцова и не мог представить, как это он без ног смог сотворить ребенка. Придя, домой, я не ужиная лег спать. Перед моими глазами стоял голый не то получеловек, не то его подобие в образе Мити. На минуту я представил, как он взобрался на здоровое, молодое ещё не винное создание, в образе Ленки Свиридовой. Сначала мне представилось как, увидев обезображенное тело Профессора, Леночка потеряла сознание. И он решил не упустить, возможно, единственный в своей жизни шанс. Одна картина в моей голове сменялась другой. Моим фантазиям не было предела. Я не мог поверить, что Свиридова добровольно отдалась этому обезображенному миной телу.
Когда Стрельцова Митю доставили в районную больницу, никто из врачей не думал, что парень выживёт. И соответственно швы налаживали, как портные-недоучки. Увидев, что врачи сделали с моим одноклассником, мой отец закричал:
— Будь моя воля, я бы им выдернул руки, а вместо их пришил бы веревки! Пусть бы болтались, а они представляли, что это руки!
В этот вечер я возненавидел Митю, и мне стало, очень жаль Ленку.
В ту пору я был ещё наивным ребенком, полагая, что на любовь способны только здоровые и сильные люди. Я не мог дождаться утра, чтобы рассказать родителям, что Митька стал отцом.
По своей, ещё детской глупости, я полагал, что отец станет на мою сторону, и будет обвинять Стрельцова во всех смертных грехах.
— Конечно, с ребенком они поспешили, — сказал отец, улыбнувшись — Я рад за него. Сейчас у твоего друга есть цель в жизни. Он со своим умом может в жизни многое достичь.
Через неделю злость на друга прошла, и я решил сходить к нему в гости.
Митю я застал за письменным столом. Увидев меня, он снял очки и, заулыбавшись, сказал:
— Эдик, я такой счастливый! Наверное, счастливее, чем я человека по всей Москве не сыщешь!
Он мне протянул школьную тетрадь. Открыв её, я увидел стихи. Они посвящались матери его ребенка.
— Ты даже представить не можешь?! Я стал писать стихи! Это всё я посвятил Ленке!
Прошло чуть больше месяца. Свиридова не звонила Мите, не передавала ему записок. Он похудел, осунулся. Впервые в жизни Стрельцов не знал, что ему делать, как поступить. Парень сказал, что неоднократно Ленке звонил домой, но домработница все время говорит, что она у родственников в деревне и неизвестно, когда приедет в Москву.
Была середина декабря. Я был тайно влюблен в Татьяну. Мои мысли были заняты только ей. Ни о какой учебе не могло быть и речи. Неоднократно я пытался с ней заговорить, но всё было безрезультатно. Она не обращала на меня никакого внимания. Тогда я стал говорить ей разные пошлости. Татьяна вообще меня стала избегать.
Тогда я решил пойти к Стрельцову Мите за советом, как к человеку в этих делах опытному.
Только я стал рассказывать своему другу про свои чувства, как в дверь позвонили.
Этот кошмар произошел в считанные секунды.
В комнату ворвались два высоких, здоровых, разъяренных, как тигры мужчины. Один из них, который был постарше, отец Лены, схватил Митю за шиворот и, держа, как котенка на весу, стал жутко орать:
— Вы посмотрите только на этого жениха! Вы только посмотрите на него! Обхохочешься! Как ты посмел дотронуться до моей дочери?! Ты же не человек! Что у тебя есть человеческого?! Да ты посмотри на себя в зеркало! — он поднес парня к зеркалу, и попросил второго амбала, чтобы тот снял с парня мешок. — А теперь полюбуйся на себя! Смотри на себя в зеркало, обрубок несчастный! — сказав это, амбал дико захохотал.
Сверидов продолжал держать Митю, а второй, схватив его член в свои ладони, стал его…
Эдуард Владиславович замолчал. Его глаза были полны слёз. Он открыл бутылку кефира и залпом выпил её. Светлана с ужасом в глазах смотрела на Цеховского и ждала продолжение.
— Обезображенное миной тело извивалось в руках зверя. Митя пытался вырваться из цепких когтей. Но это было не в его силах. Зверь издевался над парнем. Одной рукой он легкими движениями щекотал ему грудь, а второй «ласкал» единственно живое место.
Какая-то внутренняя сила подтолкнула меня с места, и я подскочил к тому, который измывался над телом друга. В этот момент я услышал, как струя теплой воды побежала по моей руке.
— Что, обрубочек?! Не выдержал?! Обписелся… Жаль, что это не видела моя красавица! — произнес Свиридов.
Я увидел громадную лужу возле своих ног. От испуга я смотрел то на Митю, то на отца Лены.
«Неужели такой культурный, интеллигентный на вид человек, может быть таким жестоким. То, что случилось с моим другом, могло случиться с любым из нас. Ведь на месте Стрельцова Мити могла оказаться и его дочь-Леночка Свиридова»- подумал я в тот момент.
