Далия Трускиновская - Коломбине дозволено все
Вот уж и день близится к закату, и через часик пора домой собираться, в Лариса еще не приступает к решительным действиям, хотя Кологрив усердно заманивает ее к магнитофону.
Известно, чего хочет Кологрив – поговорить о Нике! Но пусть изведает прелесть погони. В редакции ему не удалось допросить Ларису. А тут, пожалуй, удастся, если он отважится оторваться от пива с бутербродами и начать преследование. Тем более, что Лариса выглядит достойной высокого звания добычи – на ней эфемерный сарафанчик, красные босоножки на двенадцатисантиметровом каблуке, а на шее – ожерелье из красноватых деревянных шариков, которым Лариса прельстилась за его сходство с шиповниковым. Так что в атаку, друг Кологрив!
Он уже поймал несколько ее насмешливых взглядов. Он уже сообразил, что сегодня удастся вызвать ее на разговор. И встает Кологрив, и идет к Ларисе, совершенно не подозревая, чем это поползновение для обоих кончится.
Людмила же тем временем играет с секретариатскими мальчишками в волейбол. Носится она в купальнике и краем глаза поглядывает на своего изменника – не вспомнит ли он, глядя на ее стройные ножки, радость их тайных встреч? Но напрасно берет Людмила самые злые и крученые мячи – не до нее красавцу Кологриву.
И вот не поленился красавец, дошел до Ларисы и обнял ее за плечи. Атака началась.
А Лариса посмотрела ему в глаза азартным взглядом дуэлянта, уверенного в силе своего клинка. Она-то до такой степени готова к бою, что, предчувствуя возможные неудобства операции «Природа», поплотнее закусила и напилась чаю из каких-то душистых травок.
КОЛОГРИВ. Ну, мать, здорово мы тогда под дождем столкнулись!
ЛАРИСА. Подумаешь, событие!
КОЛОГРИВ. Не знал, что ты знакома с Никой.
ЛАРИСА. Да уж лет восемь, как знакома.
КОЛОГРИВ. Что же ты в ресторане молчала?
ЛАРИСА. А ты спрашивал?
КОЛОГРИВ. Мать, тебе на роду написано выручать меня.
Тут Лариса хмыкнула, и физиономия ее приняла какое-то малопонятное выражение.
ЛАРИСА. Ты так считаешь?
КОЛОГРИВ. Ты, наверное, уже в курсе моих проблем с Никой.
ЛАРИСА. Да уж… Но если ты зарядился говорить долго, то давай лучше сядем.
КОЛОГРИВ. На травку?
ЛАРИСА. Зачем? Я в лодку хочу. Видишь лодку? Там и сиденья имеются, и качается…
КОЛОГРИВ. Желание дамы – закон.
И забрались они в лодку. И был Кологрив посажен спиной к мосткам. И разговор о Нике продолжался.
Не знал Кологрив, что еще часа три назад побывала у лодки Лариса, вытащила из доски ржавый крюк, удерживавший лодочную цепь, а лодку привязала заранее припасенной веревкой, да еще скользящим узлом, и вывела конец веревки к лодочному носу, так что достаточно было ей опустить руку в воду, чтобы его нашарить…
Плавно колыхнувшись, пустилась лодка в путь. И, продолжая разговор, сохраняла Лариса безупречное спокойствие.
Лодку вынесло на середину речки и дотащило течением до поворота, когда увлеченный Кологрив вдруг заметил, что дрейфует по воле волн. Он вскочил и чуть не опрокинул лодку. Пришлось Ларисе взять власть в свои руки и прикрикнуть на него.
На повороте лодку понесло к камышам. Лариса растерялась – Ника, прокатившаяся как-то этим маршрутом, ничего не сказала о возможности застрять, не доезжая до старика и его старухи. Но мелькнуло что-то в камышах, подтолкнуло лодку, и лишь успела Лариса разглядеть уходящий в глубь силуэт – может, сердобольной рыбки, а может, и веера на золотой цепочке, увлекаемого уже невидимой рукой повелительницы Коломбин.
Не найдя в лодке даже захудалой палки, Кологрив запаниковал. Лариса спокойно разъяснила ему, что рано или поздно они доплывут до жилья, а там пусть Кологрив и поорет – выбегут люди, протянут багор и помогут причалить. Она-то знала, что произойдет дальше! Появится хутор, на помощь придут дедка с бабкой, они же и парным молоком угостят. А автобус будет только утром, так что пожалуйте ночевать на сеновал! Если же Кологрив захочет пешком вернуться к оставленной машине, Лариса деликатно напомнит ему, что хутор – на одном берегу, а машина – на другом. И весел, чтобы на той же лодке переправиться через реку, у дедки с бабкой нет – они им ни к чему. А вплавь… Бр-р!
Насчет переполоха Лариса не беспокоилась. Раз в жизни злой язычок корреспондента Елены должен же принести и пользу! Исчезновение Кологрива с Ларисой будет понято однозначно, и никто на поиски не отправится.
А сеновал – штука прямо-таки волшебная, какие чудеса творит с горожанами сеновал – это просто уму непостижимо!
Отвергший Людмилу и отвергнутый Никой Кологрив был сегодня для Ларисы вполне реальной добычей. Вот к чему вел подсказанный повелительницей Коломбин план. И что же вышло?
Черт знает что! Увлеченная перебранкой, Лариса слишком поздно заметила подплывающий хутор, и поплыли они прямо в озеро.
И темнота опустилась с совершенно невероятной поспешностью. И лодка наконец-то въехала носом в камыши, сквозь которые Лариса и Кологрив с трудом продрались к берегу.
Вот такое неожиданное продолжение оказалось у операции «Природа». Чего-чего, а природы там, где оказались Лариса с Кологривом, было навалом, и очень красивой притом, отсутствовали только следы человеческой деятельности.
И пошли они наугад, спотыкаясь и путаясь в высокой траве. И прекрасна была эта некошеная трава, и благоухала летняя ночь, и даже соловьи пели невдалеке, но не до соловьев было Ларисе и Кологриву.
Как выяснилось, они довольно долго брели параллельно дороге. Наткнувшись на нее, Лариса обрадовалась – значит, они на полуострове! План грозил осуществиться – ведь всякая дорога ведет к человеческому жилью. Только подозревала она, что Кологриву уже не до сеновальных подвигов…
КОЛОГРИВ. Черт знает что…
ЛАРИСА. Ну, в чем дело?
КОЛОГРИВ. Я ногу стер!
ЛАРИСА. Ты еще насморк подхвати!
Кологрив оскорбился и замолчал. Ларису зло взяло – топает здоровенная балда в пиджаке и не задумается, что рядом хрупкая женщина, на которой лишь купальник, сарафан и босоножки. А уж входит в силу прохладный ветер, и одно спасение от него – лес, куда, к счастью, нырнула дорога. А если вынырнет?
Лес таки кончился – дорога вывела на луг, омываемый озером. На берегу горел рыбачий костерок и виднелась возле него человеческая фигура. Лариса и Кологрив устремились к огню.
Рыболов уступил гостям место у костра и предложил им печеной картошки. После чего они с Кологривом около минуты молча таращились друг на друга и, наконец, установили факт своего шапочного знакомства. Ларисе это было глубоко безразлично – операция безнадежно провалилась и она хотела спать. Рыболов предложил свой спальный мешок. Там она и вырубилась под неторопливые рассуждения о клеве, насадках, блеснах и донных удочках. Сквозь сон она поняла лишь, что утром за рыболовом придет моторка.
Проснулась Лариса на рассвете. И первое, что ощутила – чувство собственной неумытости. И ей, с одной стороны, показалось забавным, что без теплой ванны, дюжины тюбиков с кремом и импортного мыла она уже и жизни себе не представляет. А с другой – было-таки противно.
Решив искупаться, Лариса вылезла из мешка. Кологрив скрючился рядом под куском брезента. Рыболов отсутствовал.
Справа, где озеро языком вдавалось в луг, тянулись длинные и дряхлые мостки. Лариса иронически посмотрела на спящего Кологрива и сняла с себя решительно все. Добралась она и до ожерелья, раскрутила его на пальце, и вдруг расстроенные ее мысли перешли примерно в такой монолог: ну, что же ты, пестрая чертовка, смутила душу, втравила в авантюру, наобещала великих побед и – здрасьте, закинула на необитаемый полуостров!
Поеживаясь, Лариса дошла до края мостков, но тут энтузиазма поубавилось. Конечно, окунуться в холодную воду стоило, холодная вода – эликсир красоты и враг морщин, но в ту минуту Лариса предпочла бы морщины…
Утро царствовало над озером, утро и тишина, утро и прозрачный небосвод. Ларисе казалось, что достаточно усилия воли – и она безмятежно пойдет по зеркальной глади. И не ведала она, что через пять секунд совершит покушение на человеческую жизнь.
Через две секунды она услышала щелчок – странный, вроде не природного происхождения. Подумала – уж не подарочек ли повелительницы Коломбин? Уж не Кологрив ли проснулся и подкрадывается? Лариса закинула руки за голову, приняв позу пробуждающейся невинности, и щелчок повторился. Она с мечтательной улыбкой обернулась.
На мостках у самого берега стоял рыболов с фотоаппаратом.
Ярость полыхнула в Ларисиных глазах. Еще не ведая, что сотворит, в три прыжка оказалась она рядом с рыболовом – он же, разиня, застыл как вкопанный, должно быть, соображение отказало.
С разгону Лариса что было силы вмазала ему по уху.
И он полетел… в воду? Как бы не так! Чего там только не было, у тех мостков – трехметровая полоса каши из прибитых к берегу водорослей, корневищ камыша, жидкого ила и черт знает чего еще.
