Юрий Калмыков - Повеситься в раю
Станислав пожал плечами, а выражение его лица приобрело кисловатый оттенок.
– Или спросите его: сколько ему ещё денег нужно, чтобы быть счастливым?
Станислав сидел уже с красноречивой кислой улыбкой, и это вызвало гомерический смех. Станислав не выдержал и тоже рассмеялся.
– Человеку, достигшему мудрости, нечего больше пожелать, и то, что он приобрёл, он не потеряет. Богатство и власть могут быть потеряны; мудрость – никогда! И потом, богатому человеку всегда будет чего-то не хватать и что-то всегда будет не так, как он того желает. Но богатому человеку гораздо труднее прийти к мудрости, он не сможет по-настоящему к чему-то стремиться, живя в комфортных условиях. Из комфорта стремиться невозможно! Можно только развлекать себя. Незрелые люди считают, что им не хватает именно денег. Они завидуют чужому богатству, мудрости не завидует никто. Среди христиан я пока не встретил ни одного человека, который бы завидовал Иисусу Христу. Иногда человек может стать богатым без всякого труда с его стороны, но вот мудрость легко никому не дается, ни про кого нельзя сказать: «Ему повезло – мудрым стал». Такого везения не бывает. Нет к мудрости удобных и комфортных путей.
– Это я просто так сказал про богатство. На самом деле я бы не сказал, что завидую, например, Станиславу, – сказал Дмитрий, и все опять засмеялись. – И потом, богатые обычно уже во втором поколении – глупые и ленивые люди. Это в первом поколении, чтобы стать из бедного богатым, человеку требуются ум, хитрость, изворотливость… Правильно я говорю, Станислав?
– Ещё и везение, Дима. Везение!!!
– Что касается везения: умному человеку может и не везти – мудрому везёт всегда. Но только мудрый знает, в чём его везение.
– Я думаю, что есть такой человек, который завидует Иисусу Христу, даже в тот момент когда он распят на кресте, – неожиданно заговорил Альфред. – Это моя жена, Софья.
– Если она завидует, значит, она ещё не нашла свой путь. У каждого свой путь к мудрости. Он не лучше и не хуже любого другого пути. Иисус прошел свой нелёгкий путь к мудрости, но его путь не сможет повторить ни один человек, из всего христианского мира.
– У меня есть ещё вопрос, – начал Дмитрий. – А может быть такое, что мой путь к мудрости лежит через рулетку, а путь Станислава – через его финансовую деятельность, а ещё чей-то путь – через алкоголь и наркотики?
– Путь к мудрости может проходить через что угодно. Если вы убеждены, что для достижения мудрости вам нужно играть в рулетку, то вам просто необходимо это делать. Здесь нет никаких проблем. Но знаете ли вы точно, что мудрость – это именно то, чего вы хотите? Может быть, вы просто хотите выигрывать? А если вы хотите стать мудрым, для того чтобы выигрывать в рулетку, то это путь в противоположную сторону. Мудрость не может служить разменной монетой для чего бы то ни было. То же самое и с финансами. Что касается алкоголя и наркотиков… Некоторые из вас сталкивались с людьми, которые хотели бы вырваться из-под власти алкогольной или наркотической зависимости. Для них даже нормальная человеческая жизнь является пределом мечтаний.
Человек, ищущий мудрости, может сделать какой-либо неверный шаг, но он тут же исправляется, ищет причины своей ошибки, пересматривает свои концепции. Если человек второй раз совершает одну и ту же ошибку, значит, он уже сбился с пути. Некоторые люди всю жизнь совершают одну и ту же ошибку, понимают это и всё же каждый день привычно наступают на одни и те же грабли. Далеко они не уйдут. Когда-нибудь эти грабли прихлопнут их окончательно.
ЧУДЕСНОЕ ИСЦЕЛЕНИЕ
В поисках Скомарохова Альфред зашел в туалет. Там было несколько человек: Иисус, Скомарохов, пьяный студент-химик, которого поддерживали под руки добровольные помощники Иисуса.
– Господин актёр! К вам жена пришла, – произнёс Альфред, поражаясь не то звуку своего голоса, не то фантастической ситуации.
– Спасибо, я знаю, пусть подождёт, я скоро!
Скомарохов налил полный гранёный стакан водки.
– Ой! Всё! Больше не могу, меня сейчас вырвет! – говорил студент, мотая головой.
Иисус грациозно взял стакан водки. Эта грациозность поражала и подчёркивалась нелепой обстановкой.
«Нет, он явно из другого мира! Это невозможно – это две разные реальности!» – подумал Альфред и подошёл поближе, чтобы разглядеть лицо Иисуса. Это было опять другое лицо! Человек тот же самый, но его лицо изменилось почти до неузнаваемости.
В том, как Иисус держал стакан с водкой, было что-то магическое. Все присутствующие, включая студента, как завороженные смотрели на этот стакан.
– Пей, Толя! Лишь воля твоя может спасти тебя! Если ты выпьешь этот стакан – непоколебимая воля Духа совпадёт с твоей волей, и твоё намерение исцелиться наполнится той силой, для которой нет преград во Вселенной! Для того чтобы выпить этот стакан, потребуется вся твоя воля.
Иисус протянул стакан. Студент выпрямился, расправил плечи. Альфред увидел, как грациозность Иисуса передалась студенту, и в нём появилась сила и отрешенность. Он взял стакан и спокойно выпил его до дна.
Все с облегчением вздохнули. У Альфреда мелькнула мысль, что он вместе со всеми болел за студента, как болеют за любимую футбольную команду.
– Теперь вся дрянь из твоей головы должна выйти вместе с той дрянью, которую ты выпил.
Студент моментально бросился к унитазу, его рвало. Двое больных на всякий случай поддерживали его с двух сторон.
– Клин вышибают клином – метод, старый как мир, – произнёс Иисус.
Студента вырвало три раза подряд. Иисус подошёл к нему сзади и положил руку на плечо. Студент повернулся.
– Где тот ромб, который был у тебя в голове?
– Не знаю! Нету! – измождённо ответил студент.
– Посмотри туда!
Все стали смотреть в унитаз.
– Ромб!!!
– Вон он!
– Действительно ромб!
Альфред тоже посмотрел. В унитазе лежал ромб с гранями примерно в семь сантиметров, как будто вырезанный из целлофана.
– Надо же! В голове был! – поражались больные.
Спустили воду в унитазе.
– Теперь приведи себя в порядок, – сказал Иисус и направился к выходу.
Студент протягивал руки кверху, крутил головой и даже попрыгал. Все восторженно обсуждали случившееся. Каждый хотел потрогать студента, пожать руку, похлопать по плечу. Все были счастливы!
«Этого не может быть!» – подумал бы Альфред, случись все это днем раньше. Скорее всего, ему в голову пришла бы пошлая мысль о том, что кто-то из больных подбросил ромб в унитаз по просьбе Иисуса.
«Маленькая хитрость! Маленькая ложь во имя благой цели», – так решил бы Альфред.
Но с того самого момента, как он решил убить Максимыча Стукача, Альфред и сам ни за что не пошел бы на подобную хитрость, и знал, что никакая сила не могла бы заставить Иисуса пойти подобным «легким» путем.
– Тебя ждёт жена! – вспомнил Альфред.
– Иду! Бегу! – отозвался Скомарохов.
АПОФЕОЗ ГЛУПОСТИ
Скомарохов шел к жене под впечатлением увиденного. Он весь сиял и был готов делиться впечатлениями.
Жена Скомарохова сидела в общей столовой за одним из длинных столов с грязной посудой. Был неприёмный час, и медсёстры принципиально не открывали комнаты для посетителей. Увесистая сумка с продуктами, водой и книгами стояла у стены. Двое больных не спеша убирали со столов грязную посуду. Один из них, долговязый, с большой шишкой на лбу, всё время хмыкал, корчил сам себе какие-то рожи и время от времени хаотично помахивал левой рукой. При всём этом он издавал дурацкие нечленораздельные звуки, понятные только ему. Выглядел он шкодливо и омерзительно.
«Боже мой! Мой милый Боже! На что я потратила свою жизнь?! Какой! Какой я была в двадцать лет, когда встретила Владимира! Ни в одном страшном сне я не могла бы вообразить такого! Это апофеоз моей глупости! – Мария прилагала нечеловеческие усилия, чтобы не расплакаться. – Ещё не хватало, чтобы этот дебил видел мои слёзы и всё это перемалывал на свой лад в своём дебильном мозгу. Я актриса, но актрисы играют на сцене для нормальных людей – для дебилов играть невозможно! Лучше умереть!»
Мерзкая назойливая чёрная муха огромных размеров летала то вокруг Марии, то вокруг долговязого дебила. Муха села на руку долговязого и поползла по ней, но он её не прогонял, а, наоборот, был этому весьма рад. Он поднял руку вверх, ладонью к своей физиономии, и что-то чавкал и чмокал, как будто с ней беседовал. Муха заползла на кончик его указательного пальца и, как загипнотизированная, смотрела на физиономию дебила, а тот корчил ей рожи, показывал язык, причмокивал губами.
«Ну, где же он? Почему не идёт? – думала Мария. – Тогда, в двадцать лет, я готова была пойти за ним на край света. Вот он – самый край, куда он меня привёл! И игнорирует меня даже здесь. Полностью растоптана! Размазана! Раздавлена! Если я прямо сейчас умру, здесь в психушке, на этом грязном стуле, на глазах у этого дебила, в этом не будет ничего удивительного. Это будет самое логичное завершение моей жизни. И по моему лицу будет ползать эта мерзкая муха!»
