Елена Некрасова - Автор сценария
***
Этот случай ей рассказал один звукорежиссер, лет пять назад с ним такое случилось, правда, в машине он ехал один. Рита даже не помнит, как звали того мужика… такой флегматичный, размеренный. А в экстремальной ситуации нашелся мгновенно. Я бы, говорит, точно остался бомжем, если бы бандюки меня вычислили. Ему виднее.
Эх, Париж… Пять часов свободного времени, а она как дура сидит в номере и перечитывает свой сценарий. И размышляет, как Васе снова встретиться с этой Машей. И кто она такая? Явно не актриса и вообще не человек из мира кино, на Мосфильм попала случайно… Чья-то родственница… хм, а если она внучка старичка Льва Львовича? Француженка. Ура. Маша – русская парижанка, занимается бизнесом в России, приходила к деду. А каким бизнесом?... Да плевать, каким угодно, потом придумается. Надо пойти прогуляться перед съемкой… Старичок, падкий на молоденьких девочек - тоже не бог весть какая придумка, весьма банально. Но он возник спонтанно и теперь жаль отказываться… собственный Ритин дедушка явился прообразом. Он был жизнелюб, после смерти бабушки рассказал Рите много интересного, вот и пригодилось…
Быстро, быстро… быстро надо выходить из гостиницы, вот опять она взялась курить. С видом на бульвар Клиши. Их съемочную группу поселили рядом с «Мулен Ружем», все правильно, русскую богему - в дешевую гостиницу у подножия Монмартра. Раньше здесь вообще был квартал красных фонарей, и атмосферка сохранилась. Вчера, спустившись с холма, Рита решила прогуляться по этому колоритному бульвару, кишащему световой рекламой и весьма раскрепощенными людьми, преимущественно темнокожими. А они, как известно, уж если раскрепостились, то меры не знают. Один парнишка впечатался в нее на полном ходу –
« О, пардон мадам!» Подумала - случайность, но когда то же самое проделали еще несколько жизнерадостных юношей, поняла, что такое у них развлечение. Заприметив издали очередного претендента на столкновение, Рита попыталась увернуться, но какое там! Он оказался гораздо проворнее… Душ не работает, еле-еле течет тонкая струйка теплой воды. На покрывале подозрительные пятна, несвежие стены, засаленные у изголовья кровати и вокруг выключателей. Вечером ее приглашала помыться продюсерша Лена, у той номер получше, даже ванна есть…
Да, погода сегодня отличная, хотя, как говорится, Париж прекрасен при любой погоде. Лезть на Монмартр уже неохота, вчера она провела там кучу времени, побродила среди художников, посетила несколько галерей и антикварных лавок, отведала в итальянском ресторанчике резиновую пиццу и невкусный капуччино. Нет, Париж, Монмартр, это все понятно… но даже изящных сувениров не купишь, кругом сплошная китайская штамповка, только на парижскую тему. Грубо сработанные Эйфелевы башни и Нотр-Дамы, аляповатые футболки, бесконечные брелки и подставки под горячее. Все «made in China», китайцы молодцы.
Или пойти в Лувр? Сегодня маловато времени, нет, лучше на бульвар Монпарнас, а то левый берег Сены еще не освоен. А там Пантеон, и Люксембургский парк, весь этот Латинский квартал и Нотр-Дам рядышком. Со старушкой все должно быть нормально, она в здравом уме и даже чересчур твердой памяти. Вчерашняя съемка показала, что задавать вопросы бесполезно, что захочет, то и расскажет. Жаль только, что врач запретил работать с ней больше получаса – не успеешь включить камеру, уже пора закачивать съемку. Но картинка получается забавная и весьма трогательная. На огромной постели лежит среди белых кружевных подушечек эфемерно-потусторонняя старушонка, говорит нараспев на ломанном русском, да еще дирижирует в такт своим словам высохшей рукой с длиннющим маникюром. Вся она пропитана благородством и собственной значимостью, и сил у нее явно больше, чем на полчаса, но вот нельзя… Вчера она досконально перечисляла каждую фамильную вещицу из числа тех, что отправила в подарок Лермонтовскому музею в Пятигорске. Видимо для полноты картины им придется поехать в Пятигорск и заснять вещи живьем, иначе совсем скучно будет слушать этот перечень… Ее внук или правнук Клаус очень даже ничего, обаятельный и с виду весьма сексуальный. Выглядит как типичный француз, хотя наполовину немец. Рите удалось немного пообщаться с ним на ломаном английском, да… такой позор не знать языка. Ей говорили, что французы презирают английский, никто не понимает, а даже если и понимают, делают вид, что нет… Ничего подобного, прекрасно все разговаривают, особенно молодежь, да и пожилые, если спросишь о чем-нибудь на улице, стараются выслушать и помочь. Беда в том, что Рита сама говорит отвратительно, путает времена и даже падежи, хотя их всего два… а хуже всего произношение. Лица у людей напряженно заостряются, пока они пытаются сообразить, чего она от них хочет. Позорище. Надо записаться на курсы. Невелико утешение, что многие теперь и русского не знают. С утра Рита проверила свою почту, а там письмо от Ванечки с дичайшими ошибками почти в каждом предложении. Запятых он вообще не понимает. Но окончательно ее добило: «Как Париж? Как твои профисиональные успехи? Тут одной студии требуется сценарист на фильм про тибецкий монастырь…» Причем слово «тибецкие» было повторено несколько раз. Даже спьяну невозможно так ошибиться. И она любит такого человека? Переживает, мучается… Почему раньше Рита не замечала, что он так кошмарно безграмотен? Интересно, как он ведет деловую переписку… просто мрак. А еще собирается стать крутым продюсером, хотя и не такие становятся. Просто раньше они с Ваней особо не переписывались, присылал иногда смешную картинку и пару слов, а тут вдруг решил отправить письмо, ну да, звонить-то дорого... Нет, должна же быть хоть какая-то «планка» мужчины, ниже которой нельзя опускаться. Неприлично. И бессмысленный выпендреж, и хвастовство, и желание поспорить по мелочам – все идет от бескультурья и душевной лени. Ведь он же не дебил, способен усвоить элементарную грамматику. В конце концов, есть орфографический словарь, если сомневаешься. Например, в том, что «профессионал» - от слова профессия. Видимо, Лика права – эта любовь от сексуальной неудовлетворенности. Зациклилась на Ване какого-то черта, охота пострадать… Значит, быть проще. Ваня так Ваня. Тем более, что человек не хотел ничего дурного, работу предлагает… Клаус все равно женат (и что ей дался этот Клаус?), других пока нет на горизонте. Так… вроде бы всё, деньги, телефон, карта Парижа. Лучше будет дойти пешком до метро на площади Клиши, чтобы ехать на Монпарнас без пересадки…
Прогулка по бульвару Монпарнас оказалась весьма приятной – размеренный уличный ритм, множество книжных магазинчиков с выносные прилавками, заполненными всевозможной «уцененкой», есть даже на русском языке…уютные кафе с романтическими парочками всех возрастов, потому что Париж и правда город влюбленных – нигде не встретишь так много целующихся. На скамейках, на газонах, в машинах, в кафе, посреди улицы, в общественном транспорте… Хотя, возможно, большинство этих влюбленных не парижане, просто осуществили свою романтическую идею – приехали в Париж и давай вовсю гулять-целоваться. Невольно Рита обращала внимание на здешних мужчин, и надо сказать, что внешние данные вполне радуют глаз… Клаус не одинок. Могла бы она влюбиться в иностранца, почти не понимая языка? Это вопрос. Одна ее школьная подруга уже пять лет живет с мужем в Германии и до сих пор плохо знает немецкий. Причем она не домашняя курица, профессиональный фотограф, участвует в выставках. А муж работает в банке и увлекается альпинизмом. Ни детей, ни общих интересов, ни даже материальной зависимости. Ира сдает две московские квартиры, а это не меньше зарплаты банковского служащего. Рита виделась с ними в Москве, странное впечатление. У супругов столько энергии, постоянно улыбаются до ушей, очень общительны, эдакий европейский стандарт поведения…а никакого разговора не получается. Ира в подробностях рассказывала, какой придирчивый у нее муж, да и вообще все немцы. Если она неправильно оборвет салат (они якобы выкидывают весь лист, кроме самой серединки) ни за что не станет есть. И сыр моцареллу однажды разложила по краям тарелки, а надо было в центр, и он тоже не ел. И так во всем. Копченый окорок должен быть разрезан на куски строго определенной толщины, а селедку следует промокать досуха специальной бумагой. И к каждому блюду подается свой вид хлеба. Муж посмеивается, знает немного русский язык, да, говорит, так полагается, в еде немцы часто бывают очень консервативны, его друг детства питается только свининой, картофелем и кока-колой. А семья его дяди держит фамильную мясобойню и колбасный цех и едят каждый день свою колбасу. Даже младенцев в этой семье вскармливают протертой колбасой и попробуй скажи им, что это вредно… А потом вдруг бодро начинает рассказывать про компьютерные технологии, что-то совершенно непонятное. Но человек выпил, расслабился, и ему хочется поделиться с ближним. Ира переводит, как может, Рита все равно ни во что не врубается, так и пообщались… Рита потом спросила – ну что у вас общего, секс, что ли? Да нет, не секс, просто притерлись уже друг к другу…Интересно, для Риты это такое странное таинство – совместное существование людей в одном небольшом пространстве. Добровольное. Должна быть какая-то невыносимая любовь, или духовная близость, дружба навек… а иначе зачем притираться в быту? Разве недостаточно просто общаться? Или, например, люди хотят детей, но Ира с мужем не хотят, да… чужая душа - потемки. Просто некоторые люди не выносят одиночества, им даже лучше с кем-нибудь конфликтовать, чем оставаться одним. Точно, так бывает.
