Татьяна Веденеева - Сияющий ангел
— Не в Англии, — Андрей заулыбался. — В нашем университете. Я окончил исторический факультет.
— Не может быть! — Анна даже привстала. — Надеюсь, это последнее, чем ты меня удивишь?
— А что тут удивительного? Ты же хочешь быть журналистом. Я хотел быть учителем. Все просто.
— Но как ты учился? — девушка не могла в это поверить. — Как же конспекты, контрольные, рефераты и прочее.
Тут же вспомнилось обучение в Англии. Как она трудилась! Сколько перечитала литературы! Сколько просидела перед компьютером! Как же он смог, не имея возможности видеть, все это осилить?
— Все заменял диктофон. Лекции записывал, а потом дома учил. Отвечал устно. Мне разрешали. В принципе без проблем. Ребята-одногруппники помогали, родители. Нормально.
Хорошо себе — нормально. Забыл, как было трудно. Как уставал. Как его унижала снисходительность преподавателей. Но так хотелось доказать себе, что сможет. Показать всем, что он вполне полноценный…
— Так почему же ты не в школе?
— Вначале не было места. Года полтора. Но, скорее всего, не хотели со мной связываться. Потом я и сам передумал. Но жить-то надо было на что-то. Не могут же родители меня вечно содержать. Вот и пошел на завод. К сведению, не так-то просто туда попасть. Очередь почти на год расписана. Ты, конечно, не знаешь, но в городе вне УТОСа очень мало работы для слепых. Это тебе о проблемах, например.
— Очень печально. Не хочу сейчас про это слушать. Схожу за пивом, ладно? — Анна поднялась и пошла к машине.
— Нога уже не болит?
— Вредный.
* * *Андрей сидел, согнув ноги в коленях и положив на них голову.
— Протяни руку, я дам пиво, — попросила девушка. — О чем задумался?
Он ответил не сразу. Мыслей было много. Мысли были всякие, не связанные между собой. Они были о разном, но их все же что-то объединяло.
Анна повторила вопрос. Андрей вздрогнул.
— О чем задумался? О тебе, — ответ был неожиданным и для девушки, и для самого Андрея. Просто ответил, не думая. А потом понял, что это правда и это то, что объединяет все его мысли в одно целое.
— В каком смысле? — Аня открыла свое пиво и присела рядом.
— Думаю, случайность или закономерность наше знакомство?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты как оказалась в подвале завода?
Как она оказалась? Шла, шла и оказалась, что же здесь случайного?
— Задумалась и опустилась этажом ниже. А что?
— А то, что меня там тоже не должно было быть.
Ему так хотелось рассказать, что предшествовало его спуску в подвал. Но что-то удерживало. А вдруг он ошибается, и все это — случайное совпадение?
— И что из этого следует?
— Не знаю. Ты веришь в судьбу?
— Еще не задумывалась.
“Так я и думал. А чего ей, собственно, об этом задумываться? Вряд ли у нее были проблемы. Нет, скорее всего, просто совпадение. Ничего не буду ей рассказывать. Разве что…”
— Мне часто снится один сон…
— Ты можешь видеть сны? Но как?
“Очень ей нужен мой сон. Нет, не стоит рассказывать. «Журналюга». Смотри, как встрепенулась. “Ты можешь видеть сны?” Конечно, могу, что же тут такого. Еще и какие!”
Андрей лег на землю, подставив солнцу свое лицо. Глаза остались открытыми.
— Ляг рядом, — не то попросил, не то предложил он.
— Легла.
— Дай руку.
— На. А зачем тебе рука?
— Чтобы я чувствовал, что ты рядом. Закрой глаза. Закрыла?
— Да.
— А теперь опиши, что ты видела вокруг, только не подсматривай.
— Ну… — Анна растерялась. Что она видела? Поляна, деревья, пруд, небо. Все, как всегда на природе.
— Затрудняешься?
Эти зрячие такие невнимательные. Конечно, а зачем им. Всегда можно посмотреть.
— Ну, в обшем-то ничего особенного.
— Тогда я опишу. Слушай. Поляна не очень большая. Если грубо предположить, что она круглая, я имею в виду неровный круг, то диаметр ее не более семидесяти метров. Мы же почти в центре, как я понял. Я сделал пятьдесят два шага. Длина шага сантиметров шестьдесят пять в среднем. Дальше арифметика. В том направлении, где мои ноги, находится пруд. Он недалеко, метров сто. Я слышу плеск воды и чувствую запах тины, который доносит ветер. Толик, кстати, уже разжег огонь. Но поляну от пруда отделяет небольшая лесопосадка. Скорее всего, какие-то фруктовые деревья. Запах. Наверное, абрикосы — их чаще всего используют. И еще я слышал птиц в той стороне. Сейчас, правда, не их время. Они поют в основном на рассвете. Их спугнул Толик, собирая хворост. Там, где моя голова, начинается лес. Оттуда веет прохладой и запахом хвои. Запах чувствовался еще в машине. На поляне, кстати, много кротов. Я наступил несколько раз на рыхлые бугорки. Ну, про траву по пояс и клевер говорить не буду. Это то, что я успел «заметить», относительно природы. Но есть еще кое-что. Рядом со мной находится девушка. Рост метр шестьдесят, не больше. Размер ноги от силы тридцать пятый. Одежда, наверное, сорок второй. Она стройная и изящная. Регулярно делает маникюр и педикюр. Волосы коротко острижены и профессионально уложены. Косметикой почти не пользуется. Но пудра и духи очень дорогие, фирму назвать затрудняюсь. Глаза слегка подкрашены тушью. Она в короткой юбке и майке с глубоким вырезом. Совсем недавно она загорала. Вернее, сгорела. На плечах в некоторых местах шелушится кожа. Странно, я думал, что такие девушки загорают только в солярии. Признаться, мне отчего-то приятно, что она со мной. У меня, пожалуй, впервые возникло невообразимое сожаление, что я незрячий, — Андрей замолчал.
— Обалдеть! Спасибо, Андрюша, — Анна была потрясена. — Вот это да! Значит, когда ты видишь сон, то…
— Мое подсознание просто включает воображение. Как видишь, все просто.
Если бы он мог видеть, то был бы приятно удивлен, с каким восхищением на него взирала девушка. То, что для него было обыденным, для нее стало каким-то очередным открытием.
— Во сне я не слепец, — тем временем продолжил Андрей. — Это невероятное ощущение. Во сне я совсем другой. Особенно в том, который мне периодически снится.
— А предметы, цвет?
— Цвет? Да, цвет. Очень много цвета. Но я не знаю, какой из них как называется. А предметы? — какие детские вопросы. Но зато как приятно на них отвечать. — Вот как бы ты описала дерево?
— Ствол, ветви, листья, — неуверенно сказала Анна.
— Нет. Так, чтобы я понял, как оно должно выглядеть.
— Не знаю, — она так растерялась, что готова была заплакать.
— Не переживай. А то я слышу, ты учащенно задышала.
— Господи, да как ты это все слышишь? Я не слышу, как дышу!
— Но ты же можешь видеть. А я — нет. Поэтому я слушаю, — “девчонка”, с улыбкой подумал он. — Так вот. Ствол — это карандаш. Я знаю, что такое карандаш. Ветви — это спички. Они всунуты в карандаш. Листья легко можно потрогать и так. Я правильно описал?
И без нее знал, что правильно. А что она? Надо же! Радуется, как ребенок. Просто какой-то забавный день. Еще чуть-чуть, и он совсем потеряет бдительность. А разве он для себя уже не решил, что пусть будет, как будет?
— Я поняла, тебе нужны ассоциации! — воскликнула так, будто сделала научное открытие.
— Ну да. Правильно. Как бы ты описала поезд? — спросил Андрей.
Она тут же включилась в предложенную игру.
— Такие… — Анна на секунду задумалась, — Такие…спичечные коробки или кирпичи на колесах, прямоугольники, я имею в виду, металлические. Это понятно?
— Я знаю, что такое металл, — Андрей остался доволен ее объяснениями, хотя они были до невозможности примитивными. — В принципе, ты правильно описала, то есть ухватила мысль.
Анна села.
— Ты удивительный человек. Признаться, не ожидала, что мне будет так интересно с тобой. Мне еще не доводилось общаться с такими, как ты, — тихо сказала она.
Андрей поднялся. Хотел сказать что-то приятное в ответ. И вдруг, непонятно почему, ощутил такую тревогу, что сдавило в груди.
“А вдруг я все-таки ошибаюсь и это простая случайность? Что за навязчивая идея про случайность или не случайность? Что я привязался к этому подвалу? Нужно что-то отвечать”.
Но мысль уже потерялась, а вместе с ней и вся прелесть этого разговора ни о чем.
“Так что же сказать? Она же ждет хоть какой-то реакции”.
— Ты ошибаешься. Я урод, — прозвучало, как приговор самому себе.
— Глупости.
— Нет, я самый настоящий урод. Я слепой. Инвалид. Забыла? А ты тут расчувствовалась со мной. Напридумывала себе бог весть что и сидишь, кокетничаешь.
— Я не кокетничаю, — будто получила пощечину.
— Тогда заигрываешь, — “кретин!!!”
— Я не заигрываю, — Анну бросило в жар.
— Ну да. Я все перепутал. Это называется «брать интервью».
— Я сейчас обижусь.
— Хочешь, чтобы я тебя опять пожалел?
Анна засопела. Что она сделала не так?
— Господи, детский сад, ясельная группа, — Андрей достал пачку сигарет. — Я закурю, можно?
— Кури. Я схожу, гляну, что делает Толик, а то его давно не было видно, — постаралась ответить как можно спокойней.
