Корбан Эддисон - Пусть к солнцу
— Я не виню тебя в этом. Но итог таков: тебе необходимо сделать паузу. Поэтому предлагаю два возможных варианта. Первый — это отпуск. Я проверил, у тебя накопилось восемь недель неиспользованных выходных. Поезжай на Бермуды или на Бали. Проведи время с Прийей в спальне. Вернись к самому себе.
Внутри у Томаса все кипело, но он придержал язык.
— А второй вариант? — спросил он. Пусть наказание, но не исчезновение же с лица земли!
Юнгер улыбнулся:
— Второй вариант может подойти тебе больше. Невозможно полностью оправиться от потери ребенка. Но можно продолжать жить дальше. Есть такой способ. Нужно переключиться на что-нибудь стоящее.
Юнгер сцепил руки на колене.
— Как тебе известно, каждый год «Клэйтон» предоставляет одному из адвокатов возможность потрудиться на благо общества. Мы полностью оплачиваем расходы на поездку и проживание в любой точке мира. Наши сотрудники взаимодействуют с ООН, с Евросоюзом и другими крупнейшими общественными организациями. Кандидат на этот год уже выбран, но мы обсудили это с другими партнерами, и они согласились выделить грант для тебя. Если ты хочешь, разумеется.
Томас был поражен. Он почти воочию увидел язвительную улыбку Прийи. Годовое благотворительное сотрудничество с общественной организацией? Он почувствовал себя прокаженным.
— Я ценю вашу искренность, сэр, — выговорил наконец Томас, — но все это напоминает мне ссылку в Сибирь.
Юнгер пожал плечами:
— Называй как хочешь. Выбор за тобой.
Томас сделал глубокий вздох.
— Ну хорошо, — решился он. — Предположим, я последую вашему совету и на время куда-нибудь уеду. Как воспримут это в фирме? Люди будут задавать вопросы.
Еще только произнося эти слова, Томас заранее знал ответ.
— Мы скажем всем, что ты взял отпуск по причинам личного характера, — заявил Юнгер. — Все знают о несчастье с твоей дочкой.
Все было спланировано заранее. Шах и мат.
— Что будет, когда я вернусь? — устало спросил Томас.
— Я лично прослежу за тем, чтобы тебя тут же включили в работу над лучшим текущим делом. Очень скоро никто и не вспомнит, что ты отсутствовал.
Томас посмотрел в окно, пытаясь успокоить свое уязвленное самолюбие.
— Я все обдумаю и сообщу вам свое решение.
Выражение лица Юнгера не изменилось, но его поза стала гораздо более расслабленной.
— Именно об этом я тебя и прошу.
В шесть часов вечера Томас покинул офис «Клэйтон-Свифт», зная, что вернется туда очень не скоро. С неба сыпался мелкий, страшно холодный дождик, и тротуары были покрыты ледяной коркой. Он быстро обогнул группу адвокатов, спешивших в «Хадсон» на счастливые часы, и спустился в метро на «Макферсон-сквер». На «Фогги-Боттом» Томас вынырнул наружу и поймал такси до Джорджтауна. Когда он вышел из такси у порога собственного дома, в воздухе закружились первые снежинки.
В прихожей Томас стащил с ног промокшие ботинки и поднялся наверх, чтобы переодеться. Он уже собирался спуститься в кухню и приготовить себе поесть, когда пискнул Black-Berry, сообщая о том, что пришел новый имейл. Письмо было от Эндрю Портера, с которым Томас учился в юридической школе. Теперь Эндрю работал в Министерстве юстиции.
«Эй, друг, как насчет тенниса сегодня? Ничего не отменяется? В семь в теннисном центре?»
Томас чертыхнулся. Они договаривались о матче почти месяц назад, и запись об этом была в ежедневнике, но тем не менее он умудрился забыть. В голове мелькнула соблазнительная мысль все отменить, но Томас быстро отбросил ее прочь. Куда полезнее будет поиграть в теннис, чем киснуть в одиночестве.
Быстро запихнув в себя сэндвич с тунцом и яблоко, он выскочил из дома, запер парадную дверь и пошел к своей «ауди», припаркованной на тротуаре напротив.
Благодаря непогоде путь до парка «Ист-Потомак» занял больше времени, чем предполагалось. Портер уже ждал его в раздевалке. Он был меньше ростом и плотнее, чем Томас, но при этом его тело было словно выточено из куска мрамора — Паркер являлся фанатом спортзала.
Они пожали друг другу руки.
— Готовь саван, — дружелюбно предложил Паркер. — Сейчас тебе придет конец. Я отработал новую подачу.
— Я тоже рад тебя видеть, — заметил Томас. — Но до того, как ты размажешь меня по стенке, дай мне хотя бы стряхнуть с себя плесень. Сколько мы уже не играли? Два месяца?
— Ты — два месяца. А я неделю. «Клэйтон» не дает тебе жить, дружище.
— Даже не представляешь себе, насколько ты прав.
Томас переоделся в форму, и, прихватив снаряжение, они вышли на корт. В теннисном центре «Ист-Потомак» было девятнадцать уличных кортов и пять крытых. Последние помещались в огромной надувной палатке, которую завсегдатаи любовно называли «пузырь». Хотя снаружи шел снег, температура внутри «пузыря» была вполне комфортной.
Томас и Эндрю немного попрыгали, разминаясь, и сделали пару упражнений на растяжку.
— Итак, как поживают наследники Ларри Флинта? — поинтересовался Томас.
Портер усмехнулся.
— Флинт — это просто мальчик из церковного хора. По сравнению с низшими формами жизни, с которыми мне приходится иметь дело.
Паркер начал свою карьеру в министерстве юстиции как государственный обвинитель по делам о мошенничестве с ценными бумагами. Работа, однако, вскоре показалась ему невероятно скучной и отупляющей, и наверху быстро поняли, что, если они хотят удержать ценного сотрудника в структуре, ему нужно предоставить дела поинтереснее. Эндрю перевели в CEOC[10] — Отдел борьбы с эксплуатацией и надругательством над детьми — и доверили ему самые мрачные дела — о детской порнографии. Большинство «благородных» юристов к такому даже не притронулись бы, но Портер, напротив, взялся за работу с большим энтузиазмом.
— Начали! — Подхватив ракетку, Портер двинулся к задней линии. Чтобы разогреться, он сделал несколько легких подач, а потом мощно послал мяч прямо в угол.
Томас одобрительно присвистнул:
— Неплохо.
Он тоже сделал несколько пробных ударов и подошел к задней линии.
— Ну давай, покажи мне, на что ты способен.
Сейчас, когда он стоял на корте с ракеткой в руках, можно было представить себе, что жизнь снова нормальна. Почти.
Почти.
Они сыграли два сета, и Портеру удалось взять всего несколько геймов. Томас знал наверняка, что проигрыш невероятно разозлил его, но Портер ничем не выдал своего раздражения. Он вообще обладал прекрасным характером. Закончив игру, они подошли к сетке, чтобы пожать друг другу руки.
— А ты хорош. — Эндрю стиснул ладонь Томаса. — Ты уверен, что дело не в стероидах?
Томас засмеялся:
— Мне просто нужно было сбросить напряжение. Агрессии поднакопилось.
Лицо Портера посерьезнело.
— Как Прийя? Справляется?
Томас решил, что проще будет сказать правду. Он рассказал, что Прийя ушла, и передал Эндрю краткое содержание своей беседы с Максом Юнгером.
Портер покачал головой.
— Мне очень жаль, что все так получилось с Прийей. Мне всегда казалось, что между вами есть что-то особенное. Что-то настоящее. Может, вы еще помиритесь?
— Вряд ли, — честно ответил Томас.
— А от всей этой истории с «Клэйтон» меня просто тошнит. — Портер сменил тему. — Поверить не могу, что они взяли и вот так тебя выставили. Вердикт по делу «Уортон» был вполне заслуженным. По-моему, так еще и недостаточно жестким. И при этом они обвиняют фирму в недобросовестной практике! Дурная шутка.
— Может быть. Но того, что они нам заплатили, хватило, чтобы выплатить годовые зарплаты половине адвокатов.
— Так что ты собираешься делать?
Томас пожал плечами:
— Понятия не имею. А ты что посоветуешь?
— На твоем месте я бы свалил отсюда. Округ Колумбия — жуткое место в это время года. И я бы подумал о годичном отпуске. «Клэйтон» выжал из тебя все соки. По глазам видно.
Портер был прав на сто процентов, и возразить на это было абсолютно нечего. Они зачехлили ракетки и направились в раздевалку.
— Ты когда-нибудь слышал об объединении под на званием CASE?[11] — спросил Томас. — Думаю, они имеют отношение к министерству юстиции.
Паркер кивнул:
— Конечно. Они занимаются делами о торговле людьми и сексуальном насилии в странах третьего мира. Парень, который основал объединение, раньше был большой шишкой в Организации по защите прав человека. А что?
— Они были в списке организаций, с которыми «Клэйтон» сотрудничает на благотворительной основе.
Паркер поднял бровь.
— Хочешь поработать там?
Томас пожал плечами:
— А это тебя удивляет?
Портер открыл дверь в раздевалку.
— Ну, скажем так… бордели Камбоджи находятся далековато от Кей-стрит.
