KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 10 2006)

Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 10 2006)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Новый Мир Новый Мир, "Новый Мир ( № 10 2006)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Мое удивление перерастало в восхищение. А вдруг он нашел в этом неотрыве от экрана — нечто? Некое здоровое и бодрое стариковское ноу-хау?.. А ведь сколько нас таких?! Да оглянись же! Зажившееся поколение!.. Сколько таких стариковских наших душ, не соглашающихся ни с чем и ни с кем! готовых спорить до хрипа… до драки… рычать на тех и плеваться на этих… Однако же тотчас готовых смириться и пустить слезу, если вдруг коснется пейзажей Тригорского и Михайловского или жизни маленького нищего Чарли. Сидят и смотрят… Молча… Отдыхая несостарившимися чувствами… Вопрос только: а как насчет поделиться полученным восторгом?.. Хотя бы в самом конце дня… Ну, перед сном хотя бы. Когда уже всё пересмотрено, когда пятый канал уснул, как они?.. Быть может, перезваниваются меж собой?

— Нет, — сказал старый Гоша. — Зачем?

А я и тут ему тотчас кивнул. Я тотчас был согласен! Я и этот недележ вдруг понял и принял!.. Зачем перезваниваться о хорошем? Тем паче о прекрасном?.. Перезваниваются о беде… о взрыве в метро… об умершем друге… о заболевшей жене. А зачем перезваниваться об Анне Петровне Керн?.. Зачем дознаваться, было ли что у поэта с красоткой — тогда же или только после? Был ли и впрямь его блистательный, упоительный реванш? Не присочинил ли наш гений? Для будущего. Снисходя к нам… Хотя бы для будущего. Всем нам на зависть! Чтоб облизывались!.. Мы ведь и присочинение простим ему немедленно. В секунду!.. Для нас же и присочинил. Для нашей же радости… Для ликования. Для отдыха наших душ.

Гошин “ящик” — я уже пригляделся — совсем рухлядь! У таких телевизоров и в замысле не было пульта с кнопками. Управлялся “ящик” суперстаромодно — обычным рычажком — по и против часовой стрелки. Ага!.. Поскольку другие каналы Гоша Гвоздёв не смотрит, рычажок управления вовсе не востребован. Я все же проверил: протянул руку и слегка попробовал пошевелить им — куда там! Рычажок сработался, отчего и затвердел намертво. Ни вправо. Ни влево…

— Он уже сам не хочет! — кивнув мне, рассмеялся Гоша. — Какое счастье затвердеть на нужном месте.

Культурные новости (пяти минут с них хватит! невелики!) Гошу не слишком интересовали, и он подубрал звук. Совсем тихо.

— Можно же иногда послушать, — мягко предположил я.

— Можно… Но именно новости культуры. Всякие другие новости попросту отвратительны! Согласен?

И Гоша рассказал, как он пришел к своему открытию — нет-нет, к откровению! Это было круто, именно откровение, именно свыше!.. Стоял удивительный сентябрьский денек… С солнцем… Бабье лето… И вдруг он, старый Гоша, понял, что если… Если человек уже стерся, сработался… Если ты уже отчетливо стар… И если ничего изменить не можешь… И если все уперлось в этот смотровой ящик, то уж лучше смотреть и видеть доброе. А где еще старику доброе поиметь?

И уж если пустить слезу, то по поводу Гамлета или князя Мышкина, а не за счет новостей… Не за счет две недели не кормленного маленького мальчика — мальчишка, ты же слышал, жил под кроватью… Даже воду пил под кроватью из миски… Не за счет сгоревших глухонемых. Два десятка их… Спасти не успели. Говорят, они даже не метались в огне. Только мычали. Сидели и мычали. Глухари…

И тихим-тихим голосом, никого не виня, Гоша добавил:

— Ты знал?.. Ночью! Сгорели эти глухонемые за полтора ночных часа… Их видели… Не получилось помочь… С улицы смотрели, а они там мычали. У них на окнах днем и ночью были неснимаемые решетки. Дабы их, голяков, не обокрали… Не обобрали.

Он зябко пожал плечами:

— Молился ли хоть один из них, когда мычал?

Я не нашел что сказать. Открыть рот открыл, а сказать нечего. Нет продолжения.

И чтобы хоть как-то соответствовать, я глухо прокашлялся… И сообщил о смерти Дробышева — тоже бывший сокурсник:

— Наш Дробышев умер. Слышал?

2

Прошло с полчаса.

— Сегодня на столе фрукты, — сказал старый Гоша. — Нечасто, но бывает.

И легонько усмехнулся, ткнув пальцем в сторону экрана, повествовавшего как раз о Сезанне. Напомнили, мол, его натюрморты. Яблоки… Яблоки на столе… Подсказали!.. В высоком, мол, искусстве всё кстати.

Гоша Гвоздёв поднялся с кресла… И, продолжая косо следить за экраном, сделал три шага к своему холодильнику — извлек оттуда небольшой пакет с мандаринами, яблоки и банановую гроздь. Выложил на стол, на красивое блюдо… Теми же слепыми шагами (не отрываясь от жизни Сезанна) прошел к плите.

Появился и чай. Отлично! Это ж какая радость, если старикан не бедствует. Если угощает. И значит, не только на пенсию живет.

— Да, — подтвердил Гоша. — Подрабатываю.

Но где и чем именно подрабатывает, он не сказал. Смолчал, уже по возрасту выставленный на пенсию. (А то и изгнанный…) Чем-то заведомо непрестижным прирабатывал он себе и гостю на фрукты. Какая-то компьютерная перепечатка. Что-то, чем не шибко похвастаешь перед бывшим сокурсником. Весь ответ — горстка денег.

— Ну и молодец! — восхитился я. (Еще и тем, что не от нищеты подсел он на пятой кнопке… Малые, но деньжата.)

Теперь я спокойнее наслаждался экраном. Баховский концерт для двух скрипок… Жизнь Чаадаева… Теперь и еда наша шла в параллель сама собой. (Ели эти отличные яблоки. Чаевничали…) И опять долго-долго молчали, пожирая глазами экран… Какие мелькали жизни!.. А наши с Гошей жизни при этом куда-то исчезли. Это мы исчезли. Нас не было. Это уходило все наше поколение. Задергивающийся занавес… Нас забывали прямо на наших глазах… А экран сиял.

Старику, если он технарь по образованию, обмануться смертью как парадоксом ничуть не проще и не легче… Ушел в бесконечность. Ушел за бесконечность… Туда?.. Но если туда уходило целое поколение. Наше поколение… И как же нам с Гошей было не вживаться и не лезть в чужие жизни, когда своя кончается! И как же сладостно заглянуть в жизнь не свою … а в чью-то жизнь, так легко и счастливо (на экране) удавшуюся. Постучаться, как в дверь… Постучаться в чужую судьбу, зная наперед, что тебя обязательно туда на время пустят.

А все-таки? Кто они — его приятели?.. Все-таки я спросил. Почему-то понизив голос и скрывая интерес. (Больший, чем любопытство.) Возможно, я уже был на крючке — меня поманило и повело — я думал о найденном Гошей (и его приятелями) конце жизни. О найденном финале… Это ж всякий старик думает о мягкой постели к ночи поближе!.. Уснуть, чтобы мягко! Не только же телу, но и душе. Подстелить напоследок душе кое-что получше. Спать мягко, и чтоб одеяло с подворотом, — это ж всякий старик заслужил. Чтоб и снизу не доставал нас холодок жизни.

— Приятели?.. Ну, разные. Они разные.

Гоша рассказывал… Ну вот Алексей — бывший преп университета. Физик… А вот муж и жена Стежкины — они, правда, юристы. Бывшие… Давным-давно пенсионеры. Правда, бедствуют. Симпатичная пара… Иногда вместе празднуем. Ну, дни рождения… Или просто так… От детей своих все мы уже слишком отдалились.

— Понимаю, понимаю! Жизнь позади. Жизнь уже пшик, — заторопился я. — А на пятом опять и опять (я кивнул на экран) Байрон в Греции… Опять и опять жизнь. Я восхищен!

— Ну да. — Гоша Гвоздёв смущенно улыбался (видя, как меня прихватило). — Байрон в Греции… Толстой в Астапове… Всё красиво. Всё в радость… Вникать в чужие жизни, когда нашей уже нет.

— Вникать! Вникать! — восхищался я.

— Мои приятели, — улыбнулся Гоша, почесывая седую бородку. — Они еще круче, чем я. Зависли на кнопке … Оттягиваются по полной. Ловят радость. Я же тебе сказал: святые часы…

Пили чай.

— Начало для меня было нелегким, — рассказывал Гоша. — Нет-нет и сорвешься. Глядь — и уже смотришь какую-нибудь ахинею… Детектив… В душе ведь отыщется отстойное местечко. С гнильцой. Пошловатое… Эти суки заигрывают… И обязательно найдут в человеке гнусь — пусть самую малую. И вторгаются туда!

— Умеют, — поддакнул я.

— У каждого из нас дрянцо найдется, — продолжал Гоша. — И привыкаешь к дрянцу стремительно… А после — глядь! — и ты уже сам ждешь новостную программу. Дайте, дайте дрянца! Или человеческой жути… Страданий... Дайте горя!.. Еще и торопишься к ящику — получить! Не пропустить бы чего! К семи обязательно… или там к девяти часам.

Прихлебывая чай, я слушал и кивал. А Гоша Гвоздёв только тихо улыбался, видя, как новообращенный ждет, жаждет его слов.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*