Светлана Борминская - Игрушки для взрослых мужчин
Агрессивная внешняя среда Москвы давила на него после Лондона, и Скотчинский вчера, не заезжая к дочери, из Шереметьева сразу поехал в квартиру на проспекте Мира и лишь оттуда позвонил Владе.
– Я шею свернул, пока искал тебя, – по-стариковски пожаловался он. – Почему ты меня не встретила, дочка?..
– Папа... прости, пожалуйста! – Рэм Константинович слышал, как Влада зевнула, а потом всхлипнула. – Я же просила маму, чтобы ты не приезжал, мы же виделись в августе. Ну зачем ты приехал?..
«Во сне, что ли, плачет, о господи?» – изумленно подумал он.
– Я тебя разбудил, дочка?..
– Нет, папа, – Влада снова зевнула. – Это нервное. Уезжал бы ты, а?..
– Таблетки выпила? – догадался Скотчинский.
– Выпила, – ответила Влада. – Все-то ты знаешь.
– Может, промывание, пока не поздно, сделать?.. – нескладно пошутил он.
* * *Это было вчера, а сегодня он сидел и ждал у подъезда, чтобы увидеть ту, из-за которой сорвался и приехал из Лондона, чтобы спасти семью дочки.
Рэм Константинович открыл окно и выкинул окурок из машины, потом сплюнул туда же... Странности зятя и раньше его смущали, но эта последняя выходка была из ряда вон, и он закрыл глаза.
«Господи милостивый, стукни его по башке своей суковатой палкой, только не прибей ненароком, по ушам целься... Что же это, а? Зять-изобретатель, а хуже некуда! Не было любовницы, жил и жил себе, и вот, пожалуйста... Владочка-доченька – сама добродетель... Бетховен, Гуччи, Гринуэй, Кустурица, Селинджер... Благотворительность... Золото на голубом... Хоралы григорианские... Пруст, в конце концов!.. Доченька моя...» – Рэм Константинович наизусть знал все пристрастия своей дочери.
Пока Скотчинский мысленно перечислял дочерние добродетели, незаметно загибая пальцы, на него, прищурившись, смотрела краснощекая дворничиха.
– Дед, твой окурок?.. – хриплым сопрано спросила она, когда губы Скотчинского перестали шевелиться и он открыл мутные старческие глаза. – Ты выкинул, я видела, – дворничиха сунула окурок прямо в окно. – Забери, дед, дабы не загрязнять и так неблагоприятную атмосферу города!
– Э-э-э-эээ, – глаза Рэма Константиновича налились кровью за пару секунд. – Ээ-ээээ...
– Эге-э-э-э, – передразнила дворничиха. – Нехорошо, дед, а еще на еврея похож... И кожуру от банана ты кинул, да? – поддев палкой остатки банана, хрипло вопросила она. – У нас тут господа живут, я только вот подмела, а ты приехал со своим мусором, старый ты гном.
Скотчинский волком посмотрел на губы с остатками лиловой помады, шевелящиеся в нескольких дюймах от него.
– Рот на замок, ключик выбросить! – голосом Левитана рявкнул он. – А ну стой на месте.
– Что, кожуру забрать хочешь?.. – попятилась дворничиха.
– Валю Глебкову знаешь?
– А зачем тебе Валька, пожилой ты человек?.. К ней и помоложе ездят, – дворничиха снова наклонилась и глянула Скотчинскому в лицо. – Что-то я тебя раньше здесь не видала, – с сомнением взглянув на «Хаммер», произнесла она.
– Я в курсе, что к ней помоложе ездят, – вырвалось у Рэма Константиновича.
– А раз в курсе, то чего ж?.. А ну тебя, – и дворничиха начала мести, нарочно загородив собой ту, которая мела дальше у магазина, и Скотчинский, пошарив руками по сиденью, надел очки.
Разгадка стояла перед ним в каких-то двадцати метрах, и он прищурился.
«Странный мужик, ну что за выбор?» – снова вспомнил он зятя, всматриваясь в молоденькую дворничиху, метущую всё ближе и ближе.
«О привлекательности женщины говорят большие глаза, высокий лоб, маленький подбородок и пухлые губы, – Скотчинский тяжело вздохнул, вспоминая данные популярного в Англии теста – все признаки идеала были на лице дворничихи, но и у Влады они имелись в наличии. – Значит, дело лишь в новизне... А одета-то... Впрочем, это ерунда, – одернул он себя. – Похожа на бабочку с метлой, – Рэм Константинович сморгнул. – Вот ведь, тихой сапой увела у дочери мужа и тротуар метет... Может, киллера нанять и придушить ее?»
– Позвать, что ль, Вальку? – возникла перед ним снова та, с хриплым сопрано. – Отец?..
– Позови, если не трудно, – Скотчинский соорудил слабую улыбку на лице, и дворничиха, помахав метлой перед «Хаммером», отошла.
– Вальк, к тебе вон дедушка приехал, ты подойди, поговори с ним, а?.. Только не нравится он мне, – Гульшат закурила. – Злой дедок... Час тебя уже караулит, окурки разбрасывает!.. Я же не деревянная, сказала ему, не кидай, мол, тут...
– Где? – Валя обернулась. – Мне тут еще одну работу обещали, может, это он.
– А какую работу? – Гуля придирчиво оглядела Валю. – Сколько их у тебя уже?
– Да у певицы Штурм серебряный унитаз чистить, – прыснула в кулак Валя. – Я пойду, спрошу, может, это продюсер ее?
– Можно познакомиться с вами? – Скотчинский уже вышел из машины и стоял неподалеку, разминая рукой левую сторону груди.
– Ой, – вырвалось у Вали. – А я вас в детстве по телевизору видела много раз!.. Это вы?!
– Да?.. Значит, вы моя старая знакомая, – у Рэма Константиновича дрогнула рука, сжатая в кулак. – Присядьте сюда, – открыл он дверцу машины.
– А у вас там ванная есть? – забираясь в «Хаммер», спросила Валя и огляделась. – Ой, нет тут никакой ванной...
– А вы хотели помыться?.. – Скотчинский невесело вздохнул.
– Да нет, что вы, это Гулька говорит, что в таких машинах есть и джакузи и камин, – кивнув на напарницу, улыбнулась Валентина. – А что вы хотели?..
– А что она еще говорит?.. – Рэм Константинович жадно разглядывал Валю.
– Да мы о таких, как вы, особо не разговариваем, – перестав улыбаться, пробормотала Валя.
Ее смутил пристальный взгляд Скотчинского.
– Вы замужем, Валя?
– Конечно, я замужем, а что?.. А все-таки, откуда вы меня знаете?.. Мне некогда, извините, – и Валя стала вылезать из машины. – Нет, скажите сперва, что за интерес к моей скромной персоне?
– А где ваш муж, Валя?.. – Рэм Константинович тоже вышел следом.
– Мой муж в поселке Молочный, – пожала плечами Валентина, не задумываясь даже, что не обязана отвечать.
– А сын, как он?.. – Низкорослый Скотчинский поглядывал на Валю снизу. – Выздоравливает?
– А откуда вы знаете про сына?.. – Валя внимательно вгляделась в лицо Скотчинского. – Скажите, вы отец Влада?
– Тесть, Валя, – выдохнул Рэм Константинович. – Я тесть.
– Поняла, – Валя кивнула. – Я пойду...
– Подожди, – Скотчинский взял из ее рук метлу и прислонил к дереву. – Вот смотрю я на тебя и не вижу ни черта! Что-то с ним произошло, да... А вот я на тебя смотрю, и... ну не похожа ты на роковую женщину!.. И на сумасбродную девицу тоже... Работаешь. У зятя ведь был такой непаскудный характер, казалось бы, пока тебя не встретил? Я ведь знаю его как человека давно!
– Ну, посмотрели? – отстранилась Валя.
– Нет, подожди... Кругом одно сплошное вранье, а я специально приехал из Лондона и хочу во всем разобраться... Помнится, в прошлый мой приезд они встретили меня вместе – дочка с мужем и Машка, моя внучка, понимаешь?.. А в этот раз я сам добирался из Шереметьева, как сирота, чувствуешь разницу?.. И причина этого – ты!
Скотчинский замолчал.
– Сочувствую. Надеюсь, хорошо доехали?.. Но у меня работы много, – Валя кивнула. – Я пойду, а вы поговорите с зятем и задайте ему все эти вопросы. И поверьте, вы немножко ошибаетесь насчет происходящего...
– Возможно, тогда убеди меня в этом, – перебил Валю Рэм Константинович. – Давай поговорим!
Валя, подумав, кивнула.
– Это хорошее место? – Скотчинский показал рукой на красную дверь ресторана через дорогу.
– Я не знаю.
– «Бардачок», – прочел Скотчинский. – Впрочем, все равно... Приглашаю, – и они прошли мимо изумленного швейцара в зал.
– Садимся вот тут, – Скотчинский быстро занял два освободившихся места. – Кофе и бренди, – заказал он возникшему официанту. – Ты пьешь бренди?.. Ну, как хочешь, – и Скотчинский залпом осушил бокал и огляделся.
«Бардачок» был полон.
– Обычно девушки едут в Москву артистками стриптиза работать... С луны ты свалилась, что ли? – Рэм Константинович выдохнул и хрипло рассмеялся. – Пей кофе и плюшку ешь с корицей!
– Спасибо.
– Да, Валя, а ты мне показалась милой такой, – Скотчинский постучал пальцем по ее руке. – Но ты не можешь вот так просто взять и разрушить чужую семью, надеюсь, ты способна это понять?..
– Я ничего не разрушаю, – Валя тяжело вздохнула и огляделась.
– Валя, Влад – состоявшийся человек, его жена прекрасна, а что ему можешь дать ты?..
– А я что-то должна ему дать?.. С какой стати? – серьезно спросила Валя.
Скотчинский кивнул.
– Женщина всегда должна что-то дать мужчине, – убежденно выговорил он. – Ты не похожа на откровенную мошенницу, Валя...Ты ведь с Чукотки?.. Жила в стойбище?.. Олени, чумы, хаски... Я был на Чукотке двадцать лет назад.
