Айрис Мердок - Лучше не бывает
Мак-Грат опять закатил глаза, стараясь тянуть время. Он сказал:
— Я уже плохо помню…
— Вы думаете, я поверю вам, — сказал Дьюкейн. — Продолжайте. Нам нужно знать все как можно скорей. И если вы мне поможете, я тоже смогу помочь вам.
— Ладно, — сказал Мак-Грат, в первый раз несколько разволновавшись, — ладно…
Потом он сказал:
— Мне нравился мистер Рэдичи, сэр, да, нравился…
Дьюкейн ощутил вспышку интереса. Он почувствовал себя ближе к Мак-Грату, как тореро, который смог притронуться к быку…
— Вы хорошо его знали? — спросил Дьюкейн мягко. Ему часто приходилось допрашивать людей, и ему хорошо было знакомо это ощущение — как будто в тихой комнате прядется паутина симпатии, заглушающей недоверие. Дьюкейн чувствовал себя слегка виноватым в том, что умел хорошо это делать. Уметь «разговорить» человека — не просто, дело не в том, что ты говоришь и даже не в том, как ты это говоришь, для этого надо обладать талантом, который вырастает из интуиции и почти физически ощущаемых телепатических эманаций.
— Да, — сказал Мак-Грат. Он положил руки на стол и рассматривал их. Его руки были удивительно чистыми. Муха села на руку, но он не стряхивал ее. Мак-Грат и муха смотрели друг на друга. — По мне, он был очень милым господином. Я помогал ему кое в чем. Вне работы.
— В чем? — спросил Дьюкейн.
— Ну, ему нужно было кое-что для занятий магией. Я часто приходил к нему домой в Илинг.
— Вы хотите сказать, что приносили ему какие-то предметы, необходимые для магических ритуалов?
— Да, он был чудной человек, этот мистер Рэдичи. Безобидный, вроде лунатика. Он все знал о разных магических штуках, об ее истории, обо всем таком. Вы никогда не видели таких толстых книжек, какие у него были. Он был настоящий волшебник, он много знал.
— Что же вы ему приносили?
— О, разное. Никогда не догадаешься, что ему понадобится в следующий раз. Однажды ему нужны были перья, белые перья. И всякие травы и масла. Я обычно брал их в магазинах здорового питания. А иногда ему требовались птицы, мелкие животные, мышки, к примеру.
— Живые?
— Да, сэр. Я их покупал в зоомагазине. Там меня в чем-то заподозрили в конце концов.
Дрожь прошла по телу Дьюкейна.
— Продолжайте, — сказал он.
— А кое-что он сам добывал — дикие растения, паслен и всякое такое. Он хотел научить меня распознавать их, чтобы я мог поехать за город и накопать для него, но мне не хотелось.
— Почему?
— Я не люблю сельскую местность, — сказал Мак-Грат. Он добавил: — Мне было довольно страшно, я боюсь этих растений, когда они растут. В магазине — другое дело, понимаете…
— Понимаю. Мистер Рэдичи действительно верил в ритуалы?
— О, Господи, да, — сказал Мак-Грат сокрушенным тоном. — Он же не просто так для забавы этим занимался. Он умел с этим справляться. Я имею в виду, это работало…
— Работало?
— Ну, я не знаю, меня там не было, но мистер Рэдичи — очень странный человек. Можно сказать, человек, обладавший сверхъестественной силой. Забавная атмосфера была у него в доме.
— Есть ли у вас подлинные свидетельства его сверхъестественных способностей? Или вы просто чувствовали нечто?
— Нет, свидетельства у меня нет, просто чувствовал…
— Могу себе это представить. Где вы впервые встретили мистера Рэдичи?
— Здесь, в конторе, сэр.
— Понимаю. Он платил вам за все мелкие поручения, которые вы для него выполняли?
— Ну да, платил, но очень мало порой…
— Ясно. Вы видели миссис Рэдичи?
— Мельком. Она держалась особняком, сэр, я только здоровался и прощался с ней…
— Она не возражала против ваших посещений?
— О нет, сэр. Она знала обо всем этом. Очень веселая леди, очень расположенная ко всем и вежливая.
— Как вы думаете, у них с мистером Рэдичи все было хорошо?
— Я бы сказал, он ее обожал. Я никогда не видел, чтобы человек так страдал, как он после ее смерти. Он даже на несколько месяцев магию забросил.
— Миссис Рэдичи не волновалась по поводу его занятиями магией?
— Я не замечал, сэр, чтобы она из-за чего-то волновалась, разве, может быть, из-за девушек. Слегка.
— Девушек?
— Да, знаете, для магии нужны девушки.
Ну наконец-то, подумал Дьюкейн. Он слегка задрожал, комната тихо вибрировала от электрических животных эманаций.
— Да, я понимаю, что для многих магических ритуалов необходимы девушки, порой, девственницы. Можете вы мне об этом рассказать?
— О девственницах мне ничего не известно, — сказал Мак-Грат со слегка безумным смешком.
Рэдичи восхищал его, подумал Дьюкейн. В смехе Мак-Грата звучало сумасшедшее обожание.
— Кто были эти девушки, которых мистер Рэдичи, как бы сказать, использовал? Вы их знаете?
— Иногда видел, да, — сказал Мак-Грат. Он стал осторожней. Качнул рукой, чтобы спугнуть упорную муху. Он смотрел на Дьюкейна, двигая бесцветными бровями. — Они были уличные девки, но я их видел только мельком, понимаете.
— Как вы думаете, зачем они были ему нужны? — спросил Дьюкейн. Он поймал себя на том, что подбадривающе улыбается Мак-Грату, почти как заговорщик. Предмет беседы помимо их воли создал уютную мужскую атмосферу.
— Что он с ними делал? — ответил Мак-Грат, улыбаясь в ответ. — Ну, я не знаю на самом деле, хотя я пытался подглядеть пару раз, но только через окно. Мне было любопытно, понимаете. Вам бы тоже было любопытно, сэр.
— Думаю, да, — сказал Дьюкейн.
— Он не делал с ними того, что обычно с ними проделывают, он был очень странный парень. Однажды девушка лежала на столе, а на животе у нее стояла серебряная чаша. Одежды на ней не было, понимаете.
Дьюкейн подумал — черная месса.
— Девушки приходили все вместе или поодиночке?
— По одной, сэр, зараз. Но на случай, когда ему нужно, а не может прийти ни та, ни другая, ни третья, у него их было четыре постоянных. Раз в неделю, по воскресеньям, а иногда и чаще.
— Что вы еще видели?
— Нельзя сказать — видел. Но кругом лежали разные странные вещи.
— Какие, например?
— Ну, кнуты, кинжалы, такое все. Но я никогда не видел, чтобы он применял их к девицам.
— Понимаю, — сказал Дьюкейн. — Теперь расскажите мне о Елене Троянской.
— Елена Троянская? — белое лицо Мак-Грата внезапно порозовело. Он убрал руки со стола. — Такой не знаю.
— Бросьте. Бросьте, Мак-Грат, — сказал Дьюкейн. — Мы знаем, что вы упомянули о ком-то с таким именем, когда говорили с журналистами.
— А, Елена Троянская? — сказал Мак-Грат, как бы только сейчас поняв, о ком идет речь. — Да, была одна молодая леди, которую так называли. Она была одна из этих девиц.
— Почему же вы только что сказали, что не слышали о такой?
— Я не расслышал вопрос как следует.
— Хм. Хорошо, расскажите о ней.
— Нечего рассказывать, — сказал Мак-Грат. — Я об этих девицах толком и не знал. Я с ними ни разу не встретился. Просто однажды услышал это имя, и оно застряло в голове.
Он лжет, думал Дьюкейн. Что-то тут кроется. Он спросил:
— Вы знаете имена этих девушек и где их можно найти? Полиция может ими заинтересоваться.
— Полиция? — лицо Мак-Грата сморщилось, будто он вот-вот заплачет.
— Да, — сказал Дьюкейн успокаивающе. — Конечно, это просто формальность. Они могут понадобиться следствию.
Это было неправдой. С полицией уже договорились о том, что дознание, которое должно состояться завтра, не будет вторгаться в «странные аспекты» образа жизни покойного.
— Нет, я не знаю их имен и где они живут, — пробормотал Мак-Грат. — Я с ними никак не был связан.
Он больше об этом мне ничего не скажет, думал Дьюкейн.
— Видите ли, мистер Мак-Грат, я слышал, что в проданной вами истории говорилось о шантаже. Не будете ли вы так любезны просветить меня, о чем шла речь?
Лицо Мак-Грата опять порозовело, это придавало ему просто младенческий вид.
— Шантаж? — сказал он. — Я ничего не говорил о шантаже. Я не говорил ни слова об этом.
— Слова неважны, — сказал Дьюкейн. — Важна суть. Некоторая сумма перешла в другие руки, не так ли?
— Я ничего не знаю об этом, — сказал Мак-Грат. — Ребята из газеты говорили об этом, это была их идея, правда.
— Но они не могли просто придумать это. Вы должны были что-то сказать им.
— Они заговорили об этом, — сказал Мак-Грат, — они первые. А я сказал им, что мне ничего об этом неизвестно, совершенно точно.
— И все же вы что-то знали или догадывались о чем-то? О чем?
— Мистер Рэдичи однажды сказал что-то такое, но я плохо понял его. Я говорил ребятам…
— Что он сказал?
— Дайте вспомнить, — сказал Мак-Грат. Теперь он открыто смотрел в лицо Дьюкейну.
— Он мне сказал, дайте вспомнить, что кто-то требует у него денег. Но он не сказал — кто, и вообще больше об этом не говорил ни слова. А, может быть, я не понял его как следует и теперь вижу, что не надо было об этом говорить, но эти ребята так пристали, будто это самое главное во всей этой истории.
