Харуки Мураками - Ничья на карусели
— Он так и сказал? «Вы знаете, кто я?»
— Да, слово в слово. У него была неторопливая и вежливая манера говорить. «Вы знаете, кто я?» А вот голос точно незнакомый. По крайней мере, среди тех, с кем я общался последние лет пять-шесть, его точно не было. Разве что кто-то из детства или совсем малознакомый, но, с другой стороны, за что им меня ненавидеть? Не помню, чтобы делал кому-то гадости. В работе я тоже не настолько успешен, чтобы разозлить конкурентов. Ну а что до отношений с девушками, тот тут у меня действительно рыльце в пушку. Признаю. Двадцатисемилетний мужчина не может быть невинным как младенец. Но, как я уже сказал, голоса друзей я хорошо знаю. Узнаю с первых же ноток.
— Приличные люди не спят с женами друзей.
— То есть ты, Мураками, — промолвил он, — намекаешь, что скрытое чувство вины — настолько скрытое, что я и сам о нем не подозреваю, — трансформировалось в рвоту и слуховые галлюцинации?
— Это не я говорю. Это ты говоришь, — поправил его я.
— Хм. — Он хлебнул виски, возвел глаза к потолку.
— Есть другой вариант: муж одной из девушек нанял частного детектива и следил за тобой, а чтобы наказать или предупредить, велел сыщику звонить тебе. Ну а рвота была простым физиологическим расстройством и лишь случайно совпала со звонками во времени.
— Готов принять любую из этих версий. — Его взгляд выражал заинтересованность. — Вот что значит писатель. Хотя, по поводу второго предположения, я ведь не перестал с ними спать. Почему тогда звонки так внезапно прекратились? Нелогично получается.
— Может, любовь прошла. А может, кончились деньги на частного детектива. В любом случае это всего лишь догадка. Если нужны версии, могу набросать их тебе хоть сто штук, хоть двести. Вопрос в том, какую выберешь ты. И в том, какие уроки из нее извлечешь.
— Уроки?! — изумился он, прикладывая ко лбу бокал с виски. — Какие еще уроки?
— Естественно, что ты предпримешь, если вновь произойдет то же самое. В следующий раз это может не кончиться через сорок дней. Начавшееся без причины закончится без причины. И наоборот.
— Какие гадкие вещи ты говоришь, — хихикнул он и тут же посерьезнел. — Странно. Пока ты не сказал, эта мысль ни разу не приходила мне в голову. Мысль о том, что… это может повториться. Ты действительно считаешь, что это возможно?
— Откуда нам знать, — ответил я.
Он мелкими глотками прихлебывал виски, время от времени вертел бокал в пальцах. Затем, отставив опустевший бокал в сторону, несколько раз шумно высморкался в салфетку.
— А может, — произнес он, — в следующий раз это случится совсем с другим человеком? Например, с тобой, Мураками. Ты ведь не абсолютно невинен?
С тех пор мы виделись еще несколько раз, менялись пластинками с музыкой, которую трудно назвать авангардной, выпивали. Может, два, а может, и три раза в год. Не скажу точно — я ведь не веду дневник. К счастью, ни к нему, ни ко мне рвота и телефонные звонки пока не приходили.
Укрытие от дождя
В одном романе я вычитал мысль: приличный мужчина не станет спать с женщинами за деньги. Ну да, ну да…
Мое «ну да» вовсе не обязательно означает, что я согласен с этим высказыванием. Просто готов признать существование такого взгляда на вещи. Во всяком случае, в мире наверняка есть мужчины с такими убеждениями.
Лично я тоже не плачу женщинам за секс. Не платил раньше и не собираюсь в дальнейшем. Но это скорее вопрос не принципов, а, если хотите, личных пристрастий. Таким образом, я вряд ли могу категорично утверждать, что человек, заплативший женщине за секс, перестает быть приличным. Простое стечение обстоятельств.
И вот еще что.
Все мы, так или иначе, покупаем женщин за деньги.
Конечно, много лет назад, в далекой молодости, я так не думал. Совершенно искренне я полагал, что секс — бесплатная штука. Одна симпатия встречает другую (наверняка тому есть и другое название), и естественным образом, словно самовозгорание, возникает секс. В молодости все действительно складывалось именно так. К тому же, даже если бы я хотел заплатить, денег все равно не было. Ни у меня, ни у нее. Я оставался на ночь у незнакомой девушки, а на следующее утро мы пили растворимый кофе, делили черствую булку, и это было здорово.
Но с возрастом и взрослением мы начинаем смотреть на жизнь по-другому. Теперь наше существование или бытие в своем формировании не гребет в кучу что попало, а являет собой совершенно неделимое целое. То есть все, что мы делаем — ходим на работу, читаем любимые книги, голосуем на выборах, смотрим ночные игры [13], спим с женщинами, — все это не цепь отдельных поступков, а всего лишь одно и то же действие, называемое по-разному. Таким образом, экономический аспект половой жизни вполне может оказаться половым аспектом жизни экономической.
Во всяком случае, сейчас я думаю именно так.
А значит, я вряд ли могу вслед за героем прочитанного мною романа категорично утверждать, что приличный человек не станет спать с женщинами за деньги. Могу лишь сказать, что это один из вариантов выбора. Я уже говорил, что, ежедневно покупая, продавая и обменивая самые разные вещи, мы под конец зачастую перестаем понимать, что мы продали, а что купили.
Трудно объяснить словами, но думаю, в конечном итоге все обстоит именно так. В тот день девушка, с которой мы болтали в баре, сказала, что несколько лет назад спала с незнакомцами за деньги.
Мы сидели в новомодном баре-ресторане между Омотэсандо и Сибуей. Здесь подавали три сорта канадского виски и французские закуски, на мраморной стойке бара валялись овощи, а из динамиков доносилась мелодия «It’s Magic» Дорис Дэй. В таких местах любят собираться дизайнеры и художники и рассуждать о чувственной революции. Подобные заведения существуют в любые времена — они были сто лет назад и через сто лет, вероятно, тоже будут.
Я проходил мимо, когда неожиданно хлынул дождь — так я здесь оказался. После деловой встречи на Сибуя я решил прогуляться до «Pied Piper», взглянуть на пластинки, но по дороге был застигнут дождем. Вечер только начинался, и народу в заведении почти не было. К тому же сквозь стеклянную витрину было видно, что происходит на улице, и я решил переждать дождь за бокалом пива. В портфеле лежали только что купленные книги, так что заскучать я не боялся.
Я открыл меню — одного импортного пива тут было сортов двадцать. Выбрав наугад, поколебавшись, заказал к пиву фисташки.
В городском воздухе явственно ощущалось окончание лета. Девушки сплошь были загорелыми и, судя по всему, прекрасно это осознавали. Крупный дождь остудил городской пыл, мгновенно выкрасил асфальт черным.
Я читал новую книгу Сола Беллоу, когда в заведение влетела шумная компания и захлопала мокрыми зонтами. Этот роман, как, впрочем, и большая часть романов Сола Беллоу, мало годился для праздного времяпрепровождения в укрытии от дождя, и я воспользовался их появлением, чтобы отложить книгу. Я рассматривал компанию и грыз фисташки.
Их было семеро — четверо мужчин и три женщины. Возраст примерно от 21 до 29, довольно модные — взъерошенные волосы, мятые хлопчатобумажные «гавайки», широкие в бедрах штаны, круглые очки в черной оправе.
Они устроились за большим овальным столом в центре зала. Похоже, их здесь хорошо знали — официант сразу принес бутылку виски и ведерко со льдом и только потом раздал меню. Я не знал, что они собой представляют, но догадывался, что произойдет дальше. Наверняка пришли познакомиться перед новым проектом или обсудить старый. Сначала напьются, потом по кругу начнут повторять одно и то же, в конце пожмут руки и разойдутся. Одна из девушек, конечно, напьется, и кто-то из мужчин поедет провожать ее на такси, а заодно, если повезет, нырнет к ней постель. Классический сюжет, известный не первое столетие.
Мне надоело смотреть на них, и я уставился в окно. Дождь все лил. Судя по цвету неба, все такому же темному, словно небо накрыли крышкой, дождь продлится дольше, чем я предполагал. По обе стороны улицы собиралась и бурлила быстрым потоком вода. В старой кулинарной лавке через дорогу были выставлены в стеклянных ящиках вареные бобы, сушеная редька и прочая снедь. Крупная белая кошка укрылась от дождя под грузовиком.
Понаблюдав немного за улицей, я снова обратил взгляд в зал и грыз фисташки, раздумывая, не взяться ли снова за книгу, когда одна из девушек подошла к моему столику и окликнула меня по имени. Она была из той самой компании.
— Ведь я не ошиблась, верно? — спросила она.
— Нет, — удивленно протянул я.
— Помните меня?
Я вгляделся в ее лицо. Черты вроде бы знакомые, но кто она? Я честно признался, что не помню. Девушка придвинула стул и села напротив.
— Вообще-то я брала у вас интервью, господин Мураками, — сказала она.
