Дэнни Уоллес - Шарлотт-стрит
Господи Иисусе.
Картина, выбранная ими для листовки, повергала в ужас: Христос на кресте, с чашкой лапши быстрого приготовления в одной руке и журнальчиком «для настоящих мужчин» — в другой. Стало ясно, как будет выглядеть вечер: теплое белое вино в одноразовых стаканчиках, бутерброды от «Лидл» и гости, в многозначительном молчании застывшие перед полотнами, вызывающими легкую оторопь. И я окажусь там в полном одиночестве. Разумеется, там будет присутствовать дежурная группа приглашенных, и раз уж я представитель прессы, мне придется выдержать не в меру непринужденную беседу с кем-то, кого я больше в жизни никогда не встречу. Потом в полном беспамятстве я спущусь в метро, поеду домой, опишу увиденное, возможно, посмотрю десятичасовые новости и лягу спать.
Нет, ну реально крутой вечер.
Полтора часа спустя по дороге к выходу я столкнулся с пиар-агентшей.
— У вас интересное имя, — заметила она. — Такое же, как у того парня из телевизора.
— Джейсон Пристли.
— Вот именно.
— Так что вы думаете о фильме, — перешла она к тому, ради чего, собственно, и начался этот разговор.
— Господи. Наверное, было очень весело это снимать.
— Очень смешной получился фильм, не правда ли?
— Иначе и не могло быть. Моим детям безумно понравится.
Это очень удачный прием.
— Правда? — удивилась она. — Сколько им лет?
— Они совсем маленькие. Такие маленькие дети, понимаете.
— Насколько маленькие?
— Им… четыре года.
— Обоим?
— Естественно.
— Они двойняшки?
Я задумался.
— Да. Точнее не скажешь.
— Но это фильм для взрослых.
— Да, конечно. Но понимаете, им, наверное, понравится цветовое решение.
— Приятно слышать. Я люблю детей. Как их зовут?
«Да отпусти же меня. Мне еще идти на какую-то жуткую выставку».
— Алекс, — пробормотал я, пытаясь выдумать имена. — Алекс… это один. И Боб.
— Алекс и Боб? — переспросила она. — Что, как в фильме?
Что?
Я заметил плакат за ее спиной и впервые осознанно прочитал название фильма: «Алекс и Боб получают по заслугам».
— Пока, — попрощался я.
Выбравшись на улицу и проверив телефон, я обнаружил сообщение от Дэва.
Готов? Я жду тебя «У Фицроя». Подходи.
Судя по моим часам, он уже должен быть на месте. Получил ли он фотографии? Квитанция была у меня, но Дэв может быть очень убедительным. Надо заглянуть туда и проверить, не натворил ли он чего лишнего.
Нет, об этом не может быть и речи. Я на работе.
Я достал рекламку выставки.
«Таинственное месиво: путь от Эго к Этому через Тебя, Меня и Их».
Христос и лапша с курицей и грибами.
Я закусил губу.
— Черт! — выругался Дэв. — Она замужем.
Я посмотрел на фотографию на столе. Кроме нее, были и другие, но мне достаточно было увидеть эту.
— Она замужем! — повторил он.
Не знаю, чего я ожидал. Даже не могу сказать, на что именно я надеялся. Разумеется, мы это сделали. Забрали фотографии. Выпили по кружке для смелости и буквально тут же оказались в «Снеппи-снепс».
Вот она, девушка. С сияющими глазами и той же улыбкой.
Я тихо обругал себя идиотом. Разумеется, она замужем.
— Погоди, — задумчиво проговорил Дэв, — указывая на фотографию, — платье не похоже на свадебное. Кому придет в голову выходить замуж в этом.
— И правда. Что это за платье?
Каково бы ни было его предназначение, оно было чудовищно. Пожалуй, никакая другая характеристика тут не подойдет, хотя вряд ли бы я стал ее использовать в присутствии самой девушки. Оно было странного зеленого оттенка и выглядело так, будто его шил некто никогда не видевший ни одной девушки или не имевший представления о том, что такое платье.
— Но это явно ее парень. Посмотри, как они стоят.
Мужчина — красивый, современный, вероятно, хороший лыжник, владелец полного гаража мощных мотоциклов и, вероятно, знаток вин — обнимал ее, и ей это нравилось. Действительно нравилось. Ему тоже. Почему бы нет. Она потрясающе хороша. За исключением платья. Я понял, что уже ненавижу его статусные часы и ровный средиземноморский загар.
— А он ничего, правда? — заметил Дэв. — Наверное, неплохо образован к тому же. Наверное, именно такие обзывают девушек телками. Не важно. Я думаю, оно и к лучшему. Вряд ли тебе хотелось бы, чтобы она ходила с тобой по пабам в таком виде.
— По такому случаю на тебе футболка с «Уличным бойцом»?
— Я должен соответствовать. Собираюсь скоро повидаться с Памелой.
— Кто это?
— Та официантка. Па-мээ-ла. Так говорят в Польше.
Я быстро просмотрел фотографии. На каждой из них ее обнимал сильной загорелой рукой владелец дорогих часов и мощных мотоциклов.
— Вот это неплохой снимок, — толкнул меня в бок Дэв.
Она, видимо, случайно сфотографировала свои туфли. И тротуар.
Но остальные снимки… Они вполне укладывались в историю. Свадьба, машина, кинотеатр…
— Нам нужно вернуть фотографии в «Снеппи-снепс», — с некоторой долей решимости проговорил Дэв. — Скажем, что произошла ошибка. Она скорее всего купила фотоаппарат у них или хотела напечатать там снимки. Она может прийти за ними.
Он был прав. Совершенно прав.
На прощание я еще раз просмотрел снимки.
— Как знать: может, если ты оставишь им свой номер, она позвонит тебе и…
Я перестал его слушать. Я слышал слова, но не обращал внимания на их смысл.
Что-то на этом фото — последнем — привлекло мое внимание.
— Куда теперь? — спросил Дэв, приканчивая кружку. — Что будем делать дальше?
Но я все еще продолжал не отрываясь смотреть на снимок и пытался понять, что меня в нем привлекло.
Этот снимок… Судя по изображенному на нем столику с наполовину опустошенной чашкой кофе и тарелкой с остатками какого-то пирога, он был сделан в кафе. Последнее имело весьма уютный вид, в окно виднелись желтые фары проезжающего такси.
Официант убирал посуду со столика, накрытого клетчатой скатертью, на стенах висели черно-белые снимки обедавших тут знаменитостей вроде Энди Крейна и ансамбля «Саггс», но самым примечательным было то, что в кадр попал какой-то тип, читающий «Лондонские новости».
Строго говоря, этим типом был я.
«Того, кто не последовал совету, позже видели в луже крови».
Пословица племени шона, ЗимбабвеПривет?
Надеюсь, здесь кто-то есть. Какую кнопку нажать, чтобы узнать это?
Привет?
Впредь я буду слушаться своих друзей. Если ты мой друг, может быть, ты поможешь мне с этим справиться. Я прислушаюсь к твоему совету. Если тебе есть что мне сказать, давай говори, я выслушаю. Судя по всему, меня потом не увидят в крови, и это хорошо, правда? Особенно если я у тебя дома и ты не хочешь, чтобы я залила кровью пол. Я понимаю, прислушиваться к мнению друзей действительно важно.
Дело в том — или по крайней мере было в том, — что иногда, увидев что-то поразительное, ты становишься глухим ко всем доводам.
Так что теперь я все выслушаю.
Заранее спасибо.
Спасибо!
Глава 5, или
Где бы я ни искал
— Ты рехнулся, — после долгой паузы заметил Дэв по дороге к метро.
— Знаю.
Это все, что я мог сказать. Мысли в моей голове носились.
Я похлопал по карману, как бы напоминая, что фотографии все еще при мне. Внезапно они обрели для меня огромную ценность, и я время от времени проверял, на месте ли они.
— Нет, ты действительно свихнулся. Совершенно свихнулся. Ты хоть представляешь, насколько ты свихнулся?
— Я совершенно точно знаю насколько.
— Нет, приятель. Ты понимаешь, что это ты? На фото. На том фото, сделанном ею незадолго до того, как фотоаппарат оказался у тебя. Если бы ты так и не напечатал снимки, ты бы никогда не узнал, что…
— Что?
— Ну… Это судьба. Тебе так не кажется? Но это точно знак судьбы.
Я старался не обращать внимания на его слова, но ведь на фотографии действительно я фигурировал. Половина меня, пусть и не самая лучшая половина, но тем не менее. Не кто иной, как я, сидел в кафе, положив на стол газету, и запихивал в рот сосиску. И не то чтобы я был завсегдатаем кафе «Рома». Маловероятно, чтобы каждый, кому заблагорассудится около шести в будний день оказаться там, решился бы запечатлеть, как я пожираю итальянскую сосиску. До этого я был там всего пару раз, после одиноких посещений кинотеатра на Тоттенхэм-Корт-роуд. А тогда я заскочил в данное заведение просто потому, что уже знал его и к тому же пора было подкрепиться.
