Дженнифер Барнс - Фиксер
— Нет, — сказала я Адаму, замечая мелькнувшее на его лице облегчение. — Не встретились.
ГЛАВА 18
На следующее утро я надела выцветшее черное платье и спустилась на первый этаж, чтобы подождать Айви.
— Куда-то собралась? — спросил у меня Боди.
Я не стала смотреть ему в глаза.
— Внук судьи Маркетта учится в Хардвике, — не самое правдоподобное оправдание. — Он друг моего друга.
Учитывая то, что в Хардвике у меня было не слишком уж много друзей, мне пришлось слегка приукрасить правду.
— Так ты идешь на похороны.
— Да.
— На похороны дедушки друга твоего друга, — повторил Боди.
Я пожала плечами и направилась к машине.
— Думаю, это правильный поступок, — мы оба прекрасно знали, что я имела в виду вовсе не свою хлипкую связь с Генри Маркеттом.
Возможно, Адам был прав. Возможно, Айви нуждалась во мне. А может, и нет. Так или иначе, никто не должен ходить на похороны в одиночестве.
— Теодор Маркетт долго и упорно служил этой стране, — президент Питер Нолан стоял за трибуной оратора. Он был харизматичен и обладал властным голосом. Пока он произносил речь, Айви нащупала мою руку. Она сжимала её совсем недолго, но даже короткий момент соприкосновения сказал мне о том, что я пришла не зря.
Я знала, что она думает о похоронах наших родителей. А вот мои воспоминания были довольно расплывчатыми.
Я помнила лето. Моё платье было голубым. Бледного, светло-голубого цвета, выделявшегося среди моря черного. Я помню, что меня передавали из рук в руки. Помню, что ела какую-то еду. Помню, что меня стошнило на пол. Я помню, как Айви унесла меня на второй этаж. Помню, как моя голова лежала у неё на груди.
— Большинство из нас живут, не задумываясь о том, как мы влияем друг на друга, какой след оставляем после себя в этом мире — но не Тео. Как в суде, так и в жизни он чувствовал ответственность уйти из мира лучше того, в который он однажды пришел. Банально говорить о том, что он был хорошим, мудрым и честным человеком, — на несколько секунд президент замолчал. — Но я всё равно скажу об этом. Он был хорошим человеком, — голос президента достигал каждого уголка церкви. — Он был мудрым и справедливым.
Свет падал сквозь витражные окна на обернутый в американский флаг гроб. Флаги по всей стране были приспущены в честь судьи Маркетта.
— Теодор Маркетт был мужем, похоронившим свою жену, — голос президента окатил меня с ног до головы. Пусть он и произносил речь об умершем, его тон так и призывал довериться ему, выслушать его и последовать за ним. — Отцом, похоронившим своего сына. Он был бойцом, не сдававшимся горю; дням, ночам, месяцам и годам, когда жизнь была нелегкой. Он отлично играл в бильярд. И я по собственному опыту знаю, что этот мужчина всегда пел «С Днём Рождения» только во всё горло.
Раздалось несколько смешков.
— Тео был дедом и верным государственным служащим, — президент сделал пазу и склонил голову. — Он сделал этот мир лучше.
Были и другие речи, церковные гимны и молитвы.
Я помнила лето. Моё платье было голубым.
Несущие гроб люди поравнялись с нами: пять мужчин, женщина и мальчик. Я узнала женщину и осознала, что они с мужчинами были коллегами судьи Маркетта, заседавшими с ним в суде. Не важно, какими были их отношения в зале суда, пока они несли гроб по проходу, я видела горе, выжженное на их лицах.
Последним был парень моего возраста. В нём читалась смесь двух рас, а сжатая челюсть делала черты его лица ещё более твёрдыми. Внук судьи. Я наблюдала за тем, как он и шестеро судей Верховного Суда несли гроб его дедушки навстречу солнцу.
— Пойдем, Тэсс, — мягко произнесла Айви, когда люди направились к выходу. Мы добрались до края скамьи. Когда Айви ступила в проход, кто-то взял её под руку.
Отец Адама.
Я замерла, но толпа продолжила двигаться, так что я вышла из ступора и ступила в проход следом за ними.
— Уильям, — холодно поприветствовала его Айви. Она не попыталась вырваться из его хватки. Пока они шагали бок о бок, я гадала о том, кто кого ведет.
— Милая служба, — прокомментировал Уильям Кейс. — Хоть речь и была немного посредственной.
Я огляделась по сторонам, пытаясь понять, услышал ли его кто-нибудь ещё, но, судя по всему, его слова расслышала только Айви — и я. В передней части церкви Джорджия Нолан стояла рядом со своим мужем. Она заметила меня и улыбнулась. Улыбка пропала из её глаз, когда она заметила мужчину, державшего Айви за руку.
— Ты обдумала наш маленький разговор? — спросил у Айви Уильям, пока мы шагали к выходу.
— Мы с вами не ведем разговоров, — сухо произнесла Айви. Уильям придержал для неё дверь. Когда Айви переступила порог, он обернулся ко мне. Ко мне.
— После вас, — произнёс он. Я сразу же разгадала его намерения — он пытался залезть в голову моей сестры. — И кто же эта юная леди? — спросил он у Айви.
Я была готова поставить деньги на то, что он знал ответ на свой вопрос.
— Моя сестра, — ответила Айви. Её голос звучал приятно, но в её глазах сверкало предостережение. — Тэсс.
Уильям Кейс улыбнулся и опустил ладонь на моё плечо.
— Приятно познакомиться, Тэсс.
Мне едва удалось побороть желание закатить глаза.
— Взаимно.
Мои ограниченные социальные навыки нисколько его не смутили.
— Насколько я понимаю, ты учишься в Хардвике?
Я взглянула прямо ему в глаза.
— Слухи здесь быстро разносятся.
— Уильям, — мужчина примерного того же возраста, что и Уиляьм Кейс, пожал его руку, заставляя его выпустить моё плечо. — Рад тебя увидеть.
— Ройс, — тепло ответил Уияльм. — Как поживает Ханна?
Я сочла это моим шансом на побег. Айви последовала моему примеру. Она не сказала об Уильяме Кейсе ни слова, но я видела, что эта встреча её потрясла. Это заставило меня задуматься о том, насколько же опасен отец Адама.
Когда мы спустились по лестнице, моя сестра проскользнула к очереди, собравшейся у семьи судьи.
— Пэм, — Айви поздоровалась с высокой и худощавой темнокожей женщиной, касаясь её руки своей.
— Спасибо, что пришли.
Я гадала о том, в который раз за сегодня миссис Маркетт произносила эти слова. О том, начали ли они казаться ей какой-то тарабарщиной.
Прежде чем выпустить руку женщины, Айви сжала её.
— Что вам нужно? — спросила она.
— Мы держимся, — ответ прозвучал заученно, словно она снова и снова повторяла его, надеясь, что он станет правдой.
Айви поймала взгляд женщины и мягко повторила:
— Что вам нужно?
В бок женщины уткнулась маленькая девочка. Женщина рефлекторно приобняла малышку и потрепала её по волосам.
— Будут поминки, — сказала она Айви. — В доме Тео, после похорон.
Айви едва заметно кивнула.
— Я могу прямо сейчас поехать туда.
— Ты не обязана этого делать, — поспешно произнесла женщина. — Похороны…
— Я могу прямо сейчас поехать туда, — повторила Айви. — Пэм, считай, что всё, что тебе нужно, будет сделано, — кажется, женщина хотела возразить. — Если бы Тео был здесь, он сказал бы мне пропустить похороны и сразу же отправиться к дому.
Миссис Маркетт грустно улыбнулась. Судя по всему, она не могла с этим поспорить.
— Мама? — рядом с матерью появился внук судьи. — Здесь всё в порядке? — Генри Маркетт мельком взглянул на меня и, кажется, решил, что я не достойна ни его интереса, ни его беспокойства. Затем он принялся сверлить Айви взглядом своих зеленых, словно мята, глаз.
— Мисс Кендрик просто предлагала помочь нам с поминками, — сказала ему миссис Маркетт.
— Уверен, это необязательно, — осанка Генри была идеально прямой, а его тон — ровным. — Обо всём позаботились.
Обо всём позаботился ты, — подумала я. Глядя на то, как Генри Маркетт стоял чуть впереди своей матери, словно он мог собой закрыть её от горя, я почувствовала нотку узнавания. Я знала, каково быть тем, кто обо всём заботится. Тем, кто должен быть сильным.
— Спасибо, что пришли, — Генри одарил Айви резкой улыбкой и увел свою мать прочь от нас.
Мы были свободны.
ГЛАВА 19
Дом судьи Маркетта находился в районе округа Колумбия, соседствовавшем с Вирджинией. Боди не стал спрашивать, почему мы туда едем. Айви не стала уточнять.
Когда мы приехали, моей сестре понадобилось всего десять минут, чтобы избавиться от заполонивших улицу журналистов.
— Как она это делает? — спросила я у Боди, наблюдая за тем, как она сказала что-то последнему непрошенному гостю, и он бросился бежать.
— Чёрная магия, — безразлично произнёс Боди.
К приезду Маркеттов в доме было тихо, еда была горячей, а молчаливые охранники караулили периметр.
