Дэнни Уоллес - Человек-да
цифры. Я сверил и выиграл.
Иан расхохотался.
— Ну и ну...
— Это была цепная реакция, Иан. Каждое мое «да» приближало меня к двадцать пяти тысячам фунтам. «Да»
хотело, чтобы я выиграл.
Иан вернул мне лотерейный билет.
— Боже... так... когда ты получишь деньги?
Хм.
А вот с этим как раз загвоздка.
Мне несколько трудно рассказывать то, что теперь я должен был сообщить Иану и что некоторое время назад
поведал Ханне.
Нелегко понять, сколь важное это событие, пока ты сам не выиграешь двадцать пять тысяч фунтов, сидя под
землей в вагоне метро, в окружении совершенно незнакомых людей. Но это то, что произошло, и я ничуть о
том не жалею.
Через десять минуть после того, как я выиграл двадцать пять тысяч фунтов...
...я лишился этих денег.
В ту же секунду, когда я выиграл деньги, мне захотелось поделиться с кем-то своей радостью. С кем угодно.
Но под землей телефоны не работают, и не мог же я вскочить и бегать по вагону туда-сюда, вопя и
пританцовывая, ведь это Лондон, где даже чихание в общественном месте будет воспринято как нарушение
закона, если вы при этом встретитесь с кем-то взглядом. Поэтому я прикусил губу и продолжал сидеть, пытаясь
сдерживать смешки и улыбку.
25 ООО фунтов!
На следующей остановке я сойду. Выйду из выгона, поднимусь на улицу и позвоню по указанному на билете
номеру. А потом отправлюсь в Рио или на Кубу или еще куда-нибудь, где, по мнению туристического
агентства, хорошо отдыхать в это время года. Буду там курить дорогие сигары, купленные у грязных уличных
мальчишек, и... даже не знаю... куплю панду. Да! Куплю панду! Для мамы! А папе куплю цилиндр! Цилиндр из
чистого золота!
Но, пока поезд, кренясь и покачиваясь, мчался сквозь туннели, у меня неожиданно началась паранойя. А
вдруг я сделал что-то неправильно? Что, если я ошибся? Что, если я не выиграл 25 ООО фунтов?
Я перепроверил номера. Мои опасения были необоснованны. Я, вне всякого сомнения, выиграл. Номера
совпадали.
А что, если это старый билет? От другого числа?
Ничего подобного. Сегодняшний. Это факт.
Я перечитал правила.
«Соскребите шесть номеров...»
Шесть номеров? Так. А я ведь стер только три. Стараясь не привлекать к себе внимания, я нашел другие три
номера и тоже сверил их.
5000.
Следующий...
5000.
Чтоб мне провалиться! Неужели я выиграл еще 5000?!
Я стер следующий номер...
2.
Ха! Почти выиграл еще 5000! Вот было бы здорово! Заполучить единственный в своем роде билет с
несколькими выигрышами! Интересно... а что под другими полосками? Если еще «5000», значит, я смогу
потребовать 30 ООО фунтов?
Я принялся быстро соскребать...
1.
1! Тьфу! Я мысленно рассмеялся. Ну и что? У меня уже есть 25 ООО!
5.
Хм. Не очень хорошо.
Но следующий...
5000.
Ну и ну! Не может быть! А это что значит?
Я силился сохранять самообладание, но не выдержал и издал тихий визгливый звук, похожий на женское
«ой». А эти в счет? В принципе, считаются только первые шесть номеров, ну а вдруг существует какая-то
лазейка? Что, если теперь я выиграл 30 000 фунтов?
Я быстро пролистал газету, нашел правила. В одной рамке крупным жирным шрифтом было напечатано, что
и как делать. И была еще одна рамка, занимавшая более половины страницы, и в ней текст был напечатан
самым мелким шрифтом, какой только бывает на свете...
Прищурившись, я стал читать.
Минимальный возраст... прекрасно... телефон, по которому сообщить о выигрыше... прекрасно... три
одинаковых числа... прекрасно... заявки, предъявленные с опозданием, не принимаются... билеты с опечатками
не действительны... ограниченное количество призов...прекрасно, чудесно, замечательно...
А что же дополнительный выигрыш? Об этом что-нибудь сказано?
Я продолжал бегло просматривать правила.
Номера будут публиковаться всю неделю... Заявки на получение выигрыша... Постоянные жители...
А потом увидел: Нужно стереть только серебристые полоски, соответствующие вашим номерам...
Стоп... Как это?
Если сотрете серебристые полоски, не соответствующие вашим номерам, ваш билет будет
недействителен.
Я перечитал это предложение еще раз.
Посмотрел на свой билет.
Подумал о том, что я натворил.
— Вот черт! — громко выругался я, так что все, кто сидел в противоположном ряду, посмотрели на меня.
Я плохо представлял, как отреагирует на мою глупость Ханна. Подозревал, что она, возможно, подумает: «Ну
вот, как всегда!» Ханна покраснела, и я решил, что сейчас она начнет читать мне нотацию, потому быстро
сказал:
— Я все равно заплачу за твой кофе.
Реакция Иана была мгновенной. Он сильно расстроился. Сначала тоже стал красный, как рак, потом сделал о-
очень глубокий вдох, так что я даже испугался — подумал, что сейчас он начнет выдувать из себя воздушные
шары и фигурки животных.
Потом его прорвало.
— Ты... кретин... идиот... недоделанный! — проскрежетал он, сверля меня сердитым взглядом.
— Что? — обиженно произнес я.
— У тебя было двадцать пять штук, Дэнни! Двадцать пять штук! И ты их выбросил!
В голосе Иана появились визгливые нотки. Может, он считал, что я должен ему эти 25 штук?
— В голове не укладывается! Как мог ты потерять двадцать пять штук?
— Я не прочитал то, что было напечатано мелким шрифтом.
— Ты не прочитал то, что было напечатано мелким шрифтом, — деловито повторил Иан, разводя руками.
— Да, — подтвердил я. — А мелким шрифтом было указано, что я должен соскрести только свои номера.
Иан скрестил на груди руки и покачал головой.
— А зачем ты стал стирать другие номера? Зачем, по-твоему, на билете указывают номера?
— Не знаю. Там была еще одна полоса, на которой было написано: «ПРИ УДАЛЕНИИ БИЛЕТ НЕ
ДЕЙСТВИТЕЛЕН». Я посчитал, что нельзя трогать только эту полосу, а все остальные можно! Искушение
было слишком велико! Я сидел в вагоне метро, сойти я не мог и никому не мог рассказать про свой выигрыш,
поэтому я стал скрести!
— Но ведь твои выигрышные номера никуда не делись, хоть ты и соскреб больше полосок, чем нужно?
— Конечно. И это я пытался втолковать женщине, принимающей заявки на выигрыш, но она даже слушать
меня не стала! Сказала, что в правилах все написано черным по белому. Я сказал ей, что эти правила
напечатаны самым мелким шрифтом, какой только бывает, и размещены так, что их трудно заметить! Честно
говоря, не понимаю, зачем они вообще ввели это бессмысленное правило.
— Чтобы помешать людям вроде тебя выигрывать у них деньги! Ну ты даешь, старик... взять и выбросить
такие бабки!
— Ничего я не выбрасывал. Просто допустил ошибку. Только ведь дело не в этом...
— Как это не в этом? А в чем? У тебя в руках были двадцать пять тысяч фунтов, и ты их выкинул! Вот к
чему привели тебя твои «да». Надеюсь, тебе это послужит уроком...
Иан заблуждался. Из ситуации с лотерейным билетом я вынес определенный урок, ценный урок, но не тот, о
котором он говорил. Я попытался объяснить ему.
— Дело в том, приятель, что я выиграл деньги. Я выиграл 25 ООО фунтов!
Иан пришел в замешательство.
— Ни черта ты не выиграл.
— Нет, выиграл.
— И сразу же потерял свой выигрыш!
— Это неважно.
У Иана был такой вид, будто он сейчас взорвется.
— Нет! Как это неважно?! Спятил, что ли? Ты утверждаешь, что это поучительный случай! А что в нем
поучительного? ! Нет ничего хорошего в том, что денег ты не выиграл! Есть только олух по имени Дэнни
Уоллес!
Но я уже мысленно проанализировал всю ситуацию и знал, что я прав.
— Послушай, Иан... Ну что из того, что я потерял деньги? Это ровно ничего не значит! Дело в том, что, если
б я не сказал «да», я бы их не выиграл. Вот это действительно важно! Я согласился сыграть в футбол, так? Если
б отказался, я не встретил бы того слепого, не купил бы газету,
не сел бы в метро и не стал бы стирать полоски на лотерейном билете. И тогда, сидя сейчас с тобой здесь, в
этом пабе, мы обсуждали бы то, как закончился мой эксперимент с «да», а не то... как он начинается...
Иан еще больше растерялся.
— Значит, он начинается с того, что ты потерял двадцать пять тысяч фунтов?
— Нет. Он начинается с того, что я выиграл эти деньги... вот в чем суть! «Да» помогло мне выиграть!
