Том Вулф - Я – Шарлотта Симмонс
– Их? – переспросила Шарлотта. – Кого это вы имеете в виду?
«Ну, блин, опять вляпался! Придется выбираться».
– Понимаете, я не использую термины «их» и «наши» в обычном, общепринятом смысле. Я подразумеваю нечто другое. – Эдам прекрасно сознавал, что все это изрядно смахивает на детский лепет; оставалось только надеяться, что Шарлотта не успеет вникнуть в беспомощность его толкований и будет и дальше, едва поспевая, следить за ходом его мысли. – Я хочу сказать, что для нас – АТСФ – в сложившейся системе не заготовлено подходящего места. У нас нет функциональной роли, понимаете? Мы новые, мы другие, и нам, аристо-меритократам, придется завоевывать себе место в социальной структуре и на политическом поле, пусть и методом убеждения. Вот в этом смысле я и использую слово «они», разделяю наше общество на «них» и «нас». – «Так, теплее; выбирайся, выбирайся». – Кстати, именно поэтому некоторые АТСФ становятся не штатными клерками, но консультантами. Взять того же… например, Маккинси. Вот к какой карьере нужно стремиться. А что? Маккинси – отличный пример. Ведь быть консультантом лучше, чем заниматься инбанкингом, хотя бы потому, что если ты начинаешь там работу…
– А что такое инбанкинг? – спросила девушка.
– Банковское инвестирование, – словно переведя с другого языка, пояснил Эдам. «Слава Богу, сработало», – подумал он. По крайней мере, его финт ушами сработал, и внимание Шарлотта переключилось на что-то более нейтральное и безопасное, чем дискуссия об анти-антиамериканизме в американском обществе. – Если начинаешь работать в инвестиционном банке, то будешь занят часов сто в неделю, не меньше. Бабки заколачивать, конечно, будешь немаленькие, но тебя при этом используют как раба. С тебя три шкуры сдерут. Представляете, сейчас во многих банковских офисах есть даже что-то вроде гостиниц или общежитий, на случай, если кто-то заработался часов до двух-трех ночи: можешь там поспать немного, умыться, и в восемь будь любезен снова сидеть на рабочем месте и пахать следующие часов шестнадцать, а то и восемнадцать. Консультант – дело другое. Нет, консультант столько бабла не загребает, но на жизнь ему все равно за глаза хватит. А вот что касается объема работы – тут и сравнивать нечего. Любой консультант может раза три-четыре в неделю съездить куда-нибудь за город, пораскинуть мозгами на природе, а учитывая, сколько они летают, так у них в любой авиакомпании столько бонусных очков за год накапливается, что можно уже не заморачиваться, на какие шиши и в какую задницу слетать в отпуск.
Шарлотта молчала, но на ее лице было написано открытым текстом: «Что за чушь ты мелешь? Ничего не понимаю».
Эдам чувствовал, что без четкого плана действий успеха можно добиться только с наскока – натиском и нахрапом. Поэтому он продолжал безостановочно грузить Шарлотту:
– Я вам сейчас все объясню. Бонусные очки зарабатываешь, если много летаешь самолетами одной и той же авиакомпании. Естественно, командировки тебе оплачивает заказчик. А за год у тебя этих бонусных скидок набирается столько, что разок-другой можно слетать хоть в Новую Зеландию – там сейчас, говорят, самые крутые курорты, поля для гольфа просто супер, – и вот решил человек там развеяться – берет себе билет первого класса, и перелет ему ни гроша не стоит.
– Подождите, что-то я не понимаю, – не выдержав, перебила Шарлотта. – Что общего у всех этих бесплатных перелетов с тем, что вы говорили про новых интеллектуалов, про то, что нужно влиять на общество, и тому подобное?…
– Ну, напрямую, это, конечно, не связано, – признался Эдам. – Это просто пример того, как можно использовать возможности, предоставляемые империей, чтобы жить, как живут аристократы, не имея ни фамильного состояния, ни связей, сложившихся из поколения в поколение, – не имея ровным счетом ни хрена.
– Но я никак не могу понять, почему вы называете это общество империей? – сказала Шарлотта.
«Ч-черт! Надо же было – опять на те же грабли…»
– Ну, это своего рода… фигура речи, – нашелся Эдам. – Лично я, например, вовсе не намерен становиться консультантом, но если меня приглашают в офис Маккинси как возможного кандидата на работу, то это четкий знак, что я двигаюсь в нужном направлении.
– А вас уже приглашали?
– Да, очередной рекрутинговый тренинг состоится у них… в выходные через три недели.
– Поедете?
– Ну… да. По крайней мере, съездить, я думаю, стоит.
– Хотя вас эта работа не привлекает?
– Ну, видите ли… во всяком случае, это любопытно. В конце концов, от того, что я съезжу, меня не убудет. Сами понимаете – меня увидят, заметят, и тот, кому надо, поймет, что я иду по правильному пути. В наше время карьеру нужно начинать как можно раньше, по крайней мере, в старших классах школы. Жаль только, я об этом не знал, когда учился в Роксбери-Латин. Если хочешь стать ученым, нужно стремиться, чтобы тебя пригласили на собеседование в исследовательский центр при Массачусетском технологическом институте или на семинар в Институт Теллурида в Корнелле. Если собираешься специализироваться по гуманитарным предметам, нет ничего лучше Принстона, но если тебя пригласят на Ренессансный уикенд в качестве слушателя – тоже неплохо. Слышали про Ренессансные уикенды?
– Нет.
– Их каждый год проводят под Рождество в Хилтон-Хеде, в Южной Каролине. Там собираются и политики, и ученые, и бизнесмены, и просто всякие знаменитости, чтобы обсудить разные новые идеи, концепции… да и просто потусоваться, повидаться друг с другом. Они приглашают некоторое количество студентов в качестве слушателей – как они говорят, чтобы почувствовать, чем молодежь дышит, какие в молодых головах мысли бродят и все такое. Такое приглашение само по себе причисляет тебя к тем, кто идет по дороге нового тысячелетия. Тебя узнают, запомнят, и рано или поздно тебе эти знакомства пригодятся. Вот так карьера и начинается – тебе еще лет семнадцать-восемнадцать, а ты уже работаешь на свое будущее.
– И все-таки я не поняла насчет консалтинга, – сказала Шарлотта. – По каким вопросам эти люди, о которых вы говорили, могут консультировать?
– Ну, их посылают в разные корпорации, а они… посмотрят, что к чему, обмозгуют и говорят: «Вот так, мол, и так – вам нужно на этом участке работы… применить новые методы менеджмента». И самое важное при этом…
– Да откуда же они это знают? Как может вчерашний выпускник колледжа посоветовать что-то полезное опытному менеджеру?
– Ну, я думаю, они… в некотором роде… в общем, если честно, я и сам до сих пор этого не понял. Черт его знает, как они могут консультировать тех, кто на этом деле собаку съел. Но они это делают – и такие бабки заколачивают! Тут главное – быть зачисленным в те самые аристо-меритократы, и тогда твоя жизнь переходит на совершенно другой уровень. Впрочем, я это уже говорил. Хочешь иметь какое-то влияние – научись впаривать людям свои идеи. Обманывай, будь убедительным – все зависит от того, чтобы тебе поверили. – С этими словами Эдам откинулся спиной к стене и улыбнулся Шарлотте, причем постарался, чтобы улыбка получилась как можно более теплой, доверительной и проникновенной. Девушка явно была несколько сбита с толку его болтовней, но удивленное выражение лица делало ее еще симпатичнее, чем раньше. Глаза у нее были такие голубые… голубые… как… Эдам даже видел такие цветы… такие невысокие, растущие у самой земли, только он не знал, как они называются…
