Кейт Мортон - Забытый сад
— Конечно.
— Мы с тобой играем в такую игру.
Когда Элиза произнесла эти слова, в ее голове возник образ Сэмми, и она похолодела.
— Я люблю игры.
Элиза отогнала образ брата. Девочка — не Сэмми. Они не играют в Потрошителя. Все будет хорошо.
— Я вернусь за тобой.
— Куда ты идешь?
— Мне надо кое-кого повидать. Забрать кое-что, пока корабль не ушел.
— Что именно?
— Мое прошлое, — сказала Элиза. — Мое будущее. — Она быстро улыбнулась. — Мою семью.
Пока карета громыхала к Чёренгорбу, туман в голове Элизы рассеивался. Фрагменты мозаики один за другим вставали на места: качка, топот копыт по грязи, запах плесени.
Она резко открыла глаза и моргнула. Черные тени растворились в пятнах пыльного света. Она почувствовала головокружение и слабость, наконец зрение сфокусировалось.
Кто-то был рядом, какой-то мужчина сидел напротив. Он откинул голову на кожаное сиденье и чуть похрапывал, размеренно дыша. Мужчина был низеньким, полным, на его переносице восседала пара очков без дужек.
У Элизы перехватило дыхание, ей снова стало двенадцать лет, ее увозили прочь в неведомое будущее от всего, что она знала. Она была заперта в карете с плохим человеком, которого боялась мама, с Мэнселлом.
И все же… что-то было не так. Элиза что-то забыла, на краю ее сознания гудело темное облако. Что-то важное, что необходимо сделать.
Элиза задохнулась. Где Сэмми? Он должен быть с ней, она обязана его защищать…
Копыта коней грохотали по земле. Звук испугал ее, ей стало дурно, хоть она и не знала почему. Темное облако начало кружиться. Оно приближалось.
Взгляд Элизы упал на юбку, на ладони, сложенные на коленях. Ее руки, и все же явно не ее.
Яркий луч пробился через брешь в облаке: ей вовсе не двенадцать, она взрослая женщина…
Но что случилось? Где она? Почему она с Мэнселлом?
Коттедж на утесе, сад, море… Ее дыхание становилось громче, застревая в горле. Женщина, мужчина, ребенок. Неуправляемый страх проколол кожу. Больше света… облако выцвело, распалось… Слова, обрывки смысла: Мэриборо… корабль… ребенок, но не Сэмми, а маленькая девочка…
Горло Элизы сжалось. Пропасть разверзлась внутри ее и быстро заполнилась черным страхом.
Ее маленькая девочка.
Элизу обожгла слепящая ясность: ее дочь одна на уходящем судне.
Паника пропитала каждую клеточку ее тела. Пульс молотом стучал в висках. Ей надо бежать, чтобы вернуться.
Элиза покосилась на дверь.
Карета катилась быстро, но Элизе было все равно. Корабль уходит из дока сегодня, и девочка на нем. Ее ребенок совсем один. Сердце болело, голова раскалывалась. Элиза протянула руку. Мэнселл пошевелился. Его мутные глаза открылись, быстро фокусируясь на ручке дверцы в ее пальцах.
Жестокая улыбка зазмеилась на его губах.
Элиза схватила ручку: Мэнселл метнулся остановить ее, но она оказалась проворнее. В конце концов, Элизе было нужнее.
Она падала, дверца клетки отворилась, и она падала, падала, падала на холодную темную землю. Время свернулось в тугой клубок: все мгновения слились в одно, прошлое стало настоящим и будущим. Элиза не закрыла глаз, она смотрела, как приближается земля, вдыхала запах грязи, травы, надежды…
…она летела, распахнув крылья параллельно земле, все выше, с ветром, ее лицо было прохладным, рассудок — ясным. Элиза знала, куда направляется. Она летела к своей дочери, к Айвори. К той, которую ждала всю жизнь, к своей второй половинке. Став цельной, она наконец мчалась домой.
Глава 49
Клифф-коттедж, Корнуолл, 2005 год
Наконец она снова оказалась в саду. Плохая погода, приезд Руби, визит в дом Клары… прошло время с тех пор, как Кассандра была здесь и имела возможность скользнуть под стену. Последние дни она испытывала странное беспокойство, которое растаяло только в саду. Расправляя перчатку на правой руке, Кассандра думала, что никогда не считала себя любительницей садоводства, но все изменилось. Ей казалось, что она обязана вернуться, погрузить руки в землю и возродить сад к жизни. Кассандра остановилась, надевая другую перчатку, и вновь заметила полоску белой кожи на безымянном пальце.
Она провела большим пальцем по этой полоске. Такая гладкая, более упругая, чем с другой стороны, будто пропиталась теплой водой. Эта белая полоска была самой молодой частью ее руки, на двенадцать лет моложе остального. Скрытая с того мига, как Ник надел кольцо на ее палец, она единственная не менялась, не старела, не двигалась вперед. До сих пор.
— Не замерзла?
Кристиан, который только что вылез из-под стены, засунул руки глубоко в карманы джинсов.
Кассандра натянула перчатку и улыбнулась ему.
— Я не думала, что в Корнуолле бывает холодно. Во всех проспектах, которые я читала, говорилось об умеренном климате.
— Умеренном по сравнению с Йоркширом. — Он криво улыбнулся в ответ. — Мороз — предвестник будущей зимы. По крайней мере, ее тебе не придется терпеть.
Между ними повисла тишина. Кристиан повернулся, чтобы осмотреть яму, которую вырыл на прошлой неделе, а Кассандра притворилась, будто поглощена прополкой. Они старались не обсуждать ее возвращение в Австралию. В последние несколько дней, когда беседа принимала угрожающий оборот, один из них быстро подыскивал новую тему.
— Я снова думал, — сказал Кристиан, — о том письме от Хэрриет Суинделл.
— Кассандра отогнала тревожные мысли о прошлом и будущем.
— Да?
— Что бы ни лежало в глиняном горшочке, который Элиза вытащила из трубы, оно имело ценность. Нелл уже была на корабле, так что Элиза здорово рисковала, возвращаясь к Суинделлам.
Они обсуждали это вчера, сидя в пабе в теплой кабинке, в углу которой потрескивал огонь. Под игру местной группы они вновь и вновь перебирали известные им подробности в поисках решения, которое, как они оба чувствовали, было совсем близко.
— Наверное, Элиза не ожидала, что за ней явится этот мужчина, кем бы он ни был. — Кассандра воткнула садовые вилы в клумбу. — Жаль, Хэрриет не назвала его имени.
— Наверное, его послала семья Розы.
— Думаешь?
— А кто еще мог так отчаянно стремиться вернуть Элизу и девочку?
— Вернуть Элизу.
— Что?
Кассандра глянула на Кристиана через плечо.
— Они не вернули Нелл. Только Элизу.
Кристиан перестал копать.
— Да, странно. Наверное, она не сказала им, где Нелл.
