Михаил Барщевский - Командовать парадом буду я!
– Стэн, скажи, а с сигарами действительно меньше куришь? – Вадим с трудом подбирал правильные глагольные формы, но на курсах его научили – не думай, как говорить, и само все сложится. Главное – говори!
– Ну да, конечно! – Стэн с удовольствием откликнулся на тему, ему близкую и интересную.
– Надо мне тоже попробовать! Хотя, честно говоря, очень не люблю менять что-либо в своей жизни.
– Это неправильно! Раз в 7 лет надо менять даже работу. Так утверждают психологи.
– Возможно. Но любимый вид спорта ты не меняешь уже лет 20? – Вадим заговорщически улыбнулся.
– Это – правда! – Стэну явно понравилось, что Вадим интересуется его жизнью. Семья и спорт – постоянные ценности.
Вадим решил, что «клиент готов», благо тот сам дал повод заговорить на интересующую Вадима тему.
– Но, согласись, 3 месяца – это не 7 лет? – Вадим вопросительно смотрел на Стэна. Тот явно не понимал, к чему клонит Вадим, и, вскинув брови, спросил:
– Ты о чем?
– О том, что наша стажировка спланирована неправильно. Не успел я привыкнуть к работе в «Брайан энд Твид», а уже должен отправляться в никому не известную фирму «Уайт энд Кейс», – Вадим верно рассчитал, что лобовая лесть сработает.
– Почему никому не известную? – как бы возразил Стэн, но с удовлетворенной улыбкой на лице. – Это очень большая фирма.
– Слишком большая, чтобы там нашлось у кого-нибудь время меня чему-то учить. А у вас, американских юристов, можно очень многому научиться! – «Вперед и с песней! Льстить, так льстить!» – закусил удила Осипов. И не ошибся.
Лицо Стэна расплылось не в американской дежурной улыбке, а в искренней и самодовольной.
– И что ты предлагаешь?
– Я хочу остаться в «Брайане» до окончания всего срока стажировки, – выпалил Вадим. Настал момент истины. От реакции Стэна зависел весь его план, выработанный в поезде.
– Это вряд ли возможно, – Стэн растягивал слова, что-то на ходу соображая, – у нас контракт с Эй-Би-Эй.
– Ну, я думаю, что ты тот юрист, который сможет найти лазейку в любом контракте. Кроме того, мне кажется, для репутации «Брайана» будет полезно, если советский стажер предпочтет остаться в этой фирме, а не идти в другую, пусть и большую. И еще…
– Я должен подумать, – перебил Стэн, но Вадима это никак не задело. В глазах Джонса мелькнул огонек, который более чем красноречиво давал понять – идея ему пришлась по душе.
– И последнее. Я так много слышал про американскую свободу, права личности, право на выбор. Это что, пустые разговоры? А если нет, то я хочу реализовать свое право выбора! – Вадим решил, что лесть лестью, но и политическая провокация лишней не будет.
Стэн внимательно посмотрел на Вадима. Первый раз с нескрываемым интересом.
Неделю Стэн молчал. Но это не означало, что он забыл о разговоре. Судя по тому, как активно Кевин стал крутиться вокруг Саши и Вадима, выспрашивая про впечатления, дальнейшие планы по жизни, задание ему было дано вполне конкретное. Несмотря на языковой барьер, лишавший ребят возможности задавать вопросы в совсем уж завуалированной форме, кое-что они из Кевина вытянули. Не впрямую, конечно, а по кусочкам. Вадим задавал одну часть вопроса, Саша другую. И так весь день, вразбивку и как бы между прочим. Вечером складывали общую картину.
Выяснилось: Стэн стал активно собирать всю информацию об Осипове, которую мог добыть. Даже потревожил своих знакомых в посольстве США в Москве.
Первоначально переговоры с Эй-Би-Эй закончились полным провалом. Однако Джонс не сдался. Один из его «гребцов», сенатор, позвонил президенту Эй-Би-Эй. О чем они договорились, узнать не удалось. Но позиция организаторов стажировки смягчилась: теперь они настаивали только на том, чтобы какую-то часть стажировки Вадим проходил вне Вашингтона.
До Лениной защиты оставалось две недели. Больше тянуть было нельзя. Вадим позвонил Барбаре и спросил, может ли она оформить для его жены частное приглашение в Америку сроком на три месяца. Барбара радостно завопила в трубку: «Ноу проблем!» Через два дня перезвонила – с отказом. Оказывается, приглашающий подписывает документ, что принимает на себя возможные расходы по медицинской помощи. На такой риск Барбара пойти не может…
Саша, узнавший про ее отказ, взвился до потолка! Ничего не сказав Вадиму, поехал к своей Нэнси. Как он с ней разговаривал, чем убеждал, и убеждал ли вообще, он так никогда и не рассказал. Только назавтра привез нотариально заверенные два приглашения – одно для Лены и второе для своей Оли.
В тот же день через посольского знакомого Вадима оба документа дипломатической почтой отправились в Москву. Марлен обещал ускорить оформление документов Сашкиной жены, а Лене Вадим велел обратиться к Терешковой. К счастью, паспорт уже есть и выдан по ССОДовской линии.
Стэн вызвал Вадима совершенно неожиданно. В самом конце дня, когда Осипов уже собирался ехать на курсы. Занятия подходили к концу, и прогуливать перед выпускным тестом не стоило. Но разговор со Стэном был явно важнее.
– Я предлагаю тебе еще раз подумать над твоей просьбой, – мрачно начал Стэн.
– Что ты имеешь в виду?
– У нас есть такая поговорка: «Нельзя класть все яйца в одну корзину», – Стэн не иронизировал в своей обычной манере, а вел бизнес-переговоры. – Я ничего не обещаю в случае, если ты останешься на все время с нашей фирмой. Если ты пойдешь в «Уайт энд Кейс», шансы, как минимум, удваиваются.
– Ты о каких шансах говоришь, Стэн? – Вадим сделал вид, что не заметил ловушку.
– Шансы зацепиться за Америку, – удивился несообразительности коллеги американский адвокат.
– А мне это и не нужно. Я хочу здесь максимуму научиться, а не зацепиться. Кстати, если говорить о «зацепиться», то это американская юридическая фирма должна была бы хотеть зацепиться за меня, а не я за нее! – Вадим испугался собственной наглости, но здесь, в Америке, скромничать не принято. И главное, на каком бы языке ни шли переговоры, от кого бы ни зависело столь нужное ему решение, алгоритм беседы оставался прежним – контрагент должен ощущать твою скрытую силу.
– Ты о чем?
Я о том, что советским юристам в Америке пока делать нечего, а вот американские юристы в Союзе без их помощи не смогут оказать своим клиентам, идущим с бизнесом в мою страну, нужной квалифицированной помощи. Я не собираюсь оставаться здесь и обязательно вернусь в Москву. С вами, там, я готов сотрудничать, с «Уайтом» пока не знаю. И не очень хочу пробовать.
– А как ты себе это представляешь? – В глазах Стэна зажегся неподдельный интерес.
– Думаю, об этом пока рано говорить. Месяца через два скажу, – всем тоном, видом Вадим старался показать, что больше сейчас на эту тему не скажет ни слова. Даже под пытками. Хотя на самом деле, пыткой это было уже для Стэна. Его распирало от любопытства: что на уме у этого русского? Но американские принципы уважения личности другого не позволяли Джонсу настаивать на ответе. Да и по поведению Вадима было ясно, что это бесполезно.
– Хорошо, – после небольшой паузы произнес Стэн. – Ты можешь остаться с нами, но вторая часть стажировки пройдет в нью-йоркском отделении нашей фирмы.
– Спасибо, но это неразумно, – Вадим понимал – именно сейчас, от этого разговора, от того, кто продиктует свою волю, зависит, возможно, вся его жизнь на многие годы вперед.
– Что значит неразумно?! – Стэн изумленно смотрел на советского наглеца.
– Если я поеду в нью-йоркский офис на месяц – это будет правильно. Но завершать стажировку я должен здесь, с тобой. Я не хочу никому другому передавать впоследствии советских клиентов, которым понадобится американский адвокат. Может, это и слишком сентиментально, но я очень благодарен тебе, а не всей фирме «Брайан энд Твид», – Вадим правильно рассчитал, что психология адвокатов по обе стороны океана одна и та же. Стэн почувствовал запах денег…
– Я подумаю, – традиционно закончил разговор Стэн.
«Думай, думай! Теперь ты никуда не денешься. Это начало моего пути наверх!» – впервые за все время пребывания в США Вадим был по-настоящему доволен собой.
Вечером позвонил Стив. Но не Вадиму, Саше. Формально поинтересоваться, как дела, на самом деле – выразить свое недоумение. Саша после собрания на дух не переносил Стива, поэтому отвечал ему отрывисто, больше «да» и «нет».
Вадим понял, с кем разговаривает друг, и шепнул: «Будь с ним поприветливее. Он нам еще понадобится!» Положив трубку, Саша недовольно бросил: «Ну, ты и циник!»
– Он первый начал, – ответил Вадим. Оба рассмеялись. Саша уже несколько раз слышал историю происхождения этой Вадимовой поговорки. Много лет назад, когда Хэппи только появилась в семье Осиповых, Лена застала следующую сцену. На полу Машка, стоя на четвереньках, пыталась укусить пуделя за ухо. На мамин окрик: «Ты что делаешь?», Машка вполне резонно возразила: «Она первая начала!»
