Бернард Вербер - Революция муравьев
Удобно устроившись на гребне переваливающейся с боку набок и обильно пускающей пену улитки, 7-й приступает к фреске, посвященной долгому походу к Пальцам. Он смачивает коготь слюной, опускает его в краситель и рисует на большом листке, служащем ему холстом. Пока он делает наброски портретов муравьев.
192. НАКОНЕЦ ВОССОЕДИНИВШАЯСЯ ТРОЙКА
Первая ночь в пирамиде была очень приятной. Может быть, усталость, может, форма пирамиды и защитный слой земли на ее крыше сыграли свою роль, но впервые за долгое время Жюли заснула почти без страха.
Утром она позавтракала в общей столовой, а потом пошла прогуляться по пирамиде. В библиотеке на большом столе она нашла две книги, похожие на ее «Энциклопедию». Она посмотрела на первый и второй тома, принесла из своего рюкзака третий и положила его рядом с остальными.
Теперь все три тома наконец были вместе.
Странно было думать о том, что все их приключения случились по воле человека, который всего лишь написал три книги, так повлиявшие на тех, кто пережил его.
К ней подошел Артур Рамирез.
– Я был уверен, что найду вас здесь.
– Почему он написал три книги? Почему не объединил их в одну? – спросила Жюли.
Артур сел.
– Каждая из книг посвящена встрече с цивилизацией или с другим образом мышления. Они представляют собой три шага к пониманию Другого. Первая книга – первый этап: открытие существования Другого и первый контакт. Вторая книга – второй этап: если конфронтация не закончилась ни победой, ни поражением ни для одной из сторон, наступило время сотрудничества с Другим.
Он положил три тома один на другой.
– Контакт. Конфронтация. Сотрудничество: трилогия завершена, встреча с Другим состоялась. 1 + 1 = 3...
Жюли открыла второй том.
– Вы говорили, что сконструировали машину для переговоров с муравьями. Это правда?
Артур кивнул.
– А вы можете мне ее показать?
Артур, поколебавшись, согласился. Жюли позвала своих друзей. Старик повел их в комнату, где приглушенный свет озарял аквариумы, заполненные цветами, растениями или грибами. Рядом находился прибор, в котором Жюли узнала машину «Пьер де Розетт» поскольку такой она была описана в «Энциклопедии».
Артур включил тихо заурчавший компьютер.
– Это компьютер с «демократической архитектурой», о котором говорится в «Энциклопедии»? – спросила Франсина.
Артур кивнул, довольный тем, что имеет дело со знатоком. Жюли узнала спектрометр массы и хроматограф. Вместо того чтобы подключать их последовательно, как делала Жюли, Артур подключил их параллельно, таким образом, анализ и синтез молекул происходил одновременно. Теперь Жюли поняла, почему их машина не действовала.
Артур отрегулировал ручки на трубках.
Окончив приготовления, он осторожно взял одного муравья и положил его в прозрачную стеклянную коробочку, снабженную пластиковой вилкой. Насекомое инстинктивно положило свои усики на усики искусственные. Артур отчетливо проговорил в микрофон:
– Желателен диалог между человеком и муравьем.
Он повторил фразу несколько раз, подкручивая какие-то колесики. Из колб с запахами начали поступать газы, служащие феромонами-передатчиками. Они смешались, прежде чем достигли искусственных усиков. В колонках послышалось потрескивание, и синтетический голос компьютера соизволил, наконец, ответить на звуковом языке:
– Согласие на диалог дано.
– Здравствуй, муравей 6142-й. У меня здесь люди моего племени, которые хотят послушать, как ты говоришь.
Артур подкорректировал наладку, чтобы улучшить качество приема.
– Какие люди? – спросил муравей 6142-й.
– Друзья, которые не знают, что мы можем вести диалог.
– Какие друзья?
– Гости.
– Какие гости?
– …
Артур начал терять терпение. Он признался, что в основном разговаривать с насекомыми очень трудно. И проблемы были не технические, нет, теперь обе стороны могли высказаться, труднее было понять друг друга.
– Даже если вам удается разговаривать с животным, это еще не значит, что вы понимаете, о чем он говорит. У муравьев другое восприятие мира, все нужно определять заново, даже самые простые понятия. Только для того чтобы муравей понял слово «стол», ему надо объяснить, что это «плоская подставка из дерева с четырьмя ножками, служащая для приема пищи». Мы, люди, используем в речи массу недомолвок и, только разговаривая с представителем другого разума, замечаем, что разучились говорить ясно.
Артур подчеркнул, что 6142-й далеко не самый глупый муравей. Некоторые только и выделяют: «На помощь!», как только он сажает их в переговорную коробочку.
– Все зависит еще и от индивидуальности.
Старик с ностальгией вспомнил 103-го, чрезвычайно одаренного муравья, которого он знал когда-то. Тот не только активно поддерживал диалог, ему удавалось ухватить смысл некоторых чисто человеческих абстрактных понятий.
– 103-й был муравьиным Марко Поло. У этого разведчика был необыкновенно открытый ум. Любопытство его было ненасытно, у него почти не было предубеждений относительно людей, – сказал Джонатан Уэллс.
– Знаете, как он нас называл? – вздохнул Артур. – «Пальцы». Муравьи нас целиком не видят. Все, что они замечают, это пальцы, тянущиеся, чтобы раздавить их.
– Что они о нас, наверное, думают! – заметил Давид.
– Вот как раз что было хорошо в 103-м: он искренне хотел разобраться в том, монстры мы или «симпатичные животные». Я ему смастерил крохотный телевизор, чтобы он увидел людей всего мира, занятых своими обычными делами.
Жюли представила, какой шок наверняка испытал муравей. Как если бы ей вдруг показали жизнь муравьев изнутри и с разных точек зрения. Войны, торговля, промышленность, легенды...
Летиция Уэллс пошла за портретом этого необыкновенного муравья. Друзья «третьего тома» сначала удивились тому, что изображение одного муравья может отличаться от другого, но, когда рассмотрели снимок, заметили несколько особенностей в «лице» 103-го.
Артур сел.
– Красивый профиль, а? У 103-го было слишком много энергии, слишком много фантазии, слишком четкое осознание своей планетарной роли, чтобы сидеть в запертом аквариуме и слушать наши шутки, смотреть романтические голливудские фильмы и выставки картин из Лувра. Он сбежал.
– После всего, что мы для него сделали! Мы-то думали, что он стал нам настоящим другом, а он нас бросил, – сказала Летиция.
– Это верно, после ухода 103-го мы почувствовали себя сиротами. Затем принялись размышлять, – продолжил Артур. – Муравьи – существа дикие. Приручить мы их никогда не сможем. Все жители нашей планеты свободны и равноправны. Никакой причины удерживать 103-го в заточении у нас не было.
