Джеймс Джонс - Отсюда и в вечность
«Страшно…
Если бы можно было хоть что-нибудь сказать. Хотя бы од-но-единственное слово. Если бы можно было хоть чуточку пошевелиться, а не просто лежать и смотреть. И ждать. Боже, какое одинокое место, этот мир!
А вдруг это вообще никогда но кончится? Что, если конца вообще не будет? Это еще страшнее…»
— Мама дорогая! Это же не автомат, а настоящая мясорубка! — услышал вдруг Прюитт голос капрала Оливера. — И он все еще жив?
— Не могу понять, зачем он остановился? — как бы оправдываясь, говорил Гарри. — И почему он не стрелял? Из-за этого каким-то мерзавцем себя чувствуешь. И какого черта ему в голову взбрело? Я просто стрелял, и все. Честно говорю, я даже и не думал. Слышишь, Фред? — Гарри начал нервно рыдать.
— Заткнись, — оборвал его сержант Фред.
— Честно, Фред! Ты слышишь?
— Заткнешься ты, наконец, или нет? — повысил голос сержант и ударил Гарри по лицу.
— Я, пожалуй, осмотрю его, — сказал капрал.
— Пойди туда, Гарри, и посиди немножко, — сказал Фред. — Оливер, что ты там нашел?
— Пока ничего, — ответил капрал. — Эй! Погоди-погоди. А ну-ка посмотрим. Это же гарнизонный пропуск старого образца. Я же тебе говорил, что форма у него не того… Он дезертир, понял?
— Да, — проговорил Фред. — Что там сказано, какая часть?
— Рядовой Роберт Прюитт, седьмая рота, — ответил капрал. — Н-да, а он все-таки солдат.
— Пытался добраться до своей части, — сказал Фред. — Ну что ж, надо с ними связаться и сказать, чтоб кто-нибудь оттуда приехал и опознал его труп. Поехали, Гарри. Оливер, ты останешься здесь. Мы только до полевой телефонной станции и сразу обратно.
Уорден был в палатке, отведенной под ротную канцелярию, когда но полевому телефону поступило сообщение о Прюитте. Он послал Розенберри за Вири Расселом и вышел следом сам. Лейтенант Росс не возвращался еще из Скофилда, куда он вместе с Питом Карелсеном уехал на целый день, чтобы повидаться с полковником и попытаться убедить его отменить приказ об увольнении Пита. Уорден был даже рад, что командир роты еще не вернулся.
— До нашего возвращения ты остаешься старшим, — сказал он Розенберри. — Записывай все донесения, которые будут поступать по телефону. Срочные сразу же передавай дальше в батальон.
— Слушаюсь, сэр, — спокойным тоном сказал Розенберри.
— Поехали, Вири. Машина готова?
— Значит, старина Прюитт приказал долго жить?.. — сказал Вири, когда они уже ехали по дороге. — А может быть, это вовсе и но Прюитт?
— Не знаю. Скоро узнаем, ждать недолго. Это где-то здесь, на этом конце пустыря.
Больше он не проронил ни слова, пока они не приехали на место.
— Вон туда, — сказал он.
Вдоль дороги было видно большое скопление затемненных фар и карманных фонарей. Проехать мимо было невозможно. Место происшествия находилось на пустыре, метрах в сорока от обочины дороги.
— Подъезжай прямо туда, к тем машинам, — сказал Уорден.
— Ясно, — ответил Вири.
Там уже были патрульный «виллис» и еще две машины. Когда Уорден подошел к стоявшим у песчаного рва, он увидел двух капитанов, майора и подполковника.
— Вы командир седьмой роты? — спросил его подполковник.
— Никак нет, сэр. Я старшина роты.
— Старшина?! — удивленно воскликнул подполковник, метнув взгляд на его знаки различия. — А где ваш командир?
— Уехал по служебным делам, сэр.
— Та-ак… А где другие офицеры?
— Все на выполнении заданий, сэр.
— Невероятно! — воскликнул подполковник. — Не может быть, чтобы все были на выполнении заданий.
— Позвольте доложить, сэр, за ротой закреплены береговые позиции протяженностью до двадцати километров, и все их нужно обойти и проверить.
— Я понимаю, — сказал подполковник. — Но дело очень серьезное, и нам нужен именно офицер.
— Позвольте доложить, сэр, в отсутствие офицеров роты я уполномочен представлять роту во всех непредвиденных обстоятельствах.
— У вас есть на этот счет какой-нибудь документ?
— Так точно, сэр, но не при себе.
— Ну хорошо, — сказал подполковник. — Вы знали этого человека лично, сержант?
— Так точно, сэр.
Вири Рассел спустился уже в песчаный ров и, присев на корточки, разговаривал с двумя военными полицейскими из патруля.
— Хорошо, — сказал подполковник. — Тогда идите и опознайте его.
Уорден спрыгнул в песчаный ров и посмотрел на лежавшее перед ним тело. Один из патрульных включил карманный фонарь, засветившийся голубым светом.
— Это Прюитт, сэр. Он находился в самовольной отлучке с двадцатого октября.
— Так вы опознаете его? — спросил подполковник. — Официально?
— Так точно, сэр, — ответил Уорден и выкарабкался из рва.
— Лучше, если бы от вас был офицер, — опять начал подполковник. — Уж очень серьезное дело. Ну ладно, — сказал он и, держа в руке какую-то бумагу, двинулся к свету, исходившему из фар одного из «виллисов». Теперь Уорден рассмотрел его лучше: подполковник был высокого роста и худощав.
— Распишитесь здесь, сержант. Благодарю вас. Теперь так. Вот здесь вещи убитого. Я распорядился, чтобы их переписали. Придется вам расписаться и за них.
— Это все, сэр? — спросил Уорден.
— Вы, конечно, понимаете, — говорил подполковник, — что мои люди ни в коей мере не виновны в том, что случилось. Они лишь исполняли свои служебные обязанности. Обо всем этом будет сказано на следствии.
— Понятно, сэр. — ответил Уорден.
— Ваш солдат, безусловно, дезертир, — сказал подполковник. — Когда мои люди хотели доставить его в участок, он сделал попытку убежать. Патруль открыл огонь, а он остановился, обернулся и оказался прямо на линии их огня. Все-таки лучше, если бы сюда приехал офицер. Скажите своему командиру, чтобы он завтра заехал ко мне в управление начальника военной полиции. К подполковнику Хоббсу. Ну, все. Распишитесь здесь, сержант. За личные вещи вашего солдата. Я не знаю еще, конечно, какое решение вынесет следственная комиссия. Вам об этом сообщат.
— Ради родственников убитого, сэр, — сказал Уорден, — нельзя ли, чтобы в решении было просто сказано: убит при исполнении служебных обязанностей? Имена ваших людей можно вообще не упоминать, и тогда все это будет меньше похоже на чрезвычайное происшествие.
Подполковник посмотрел на него не без любопытства.
— Отличная мысль. Между прочим, я сам собирался предложить то же самое.
— Ясно, сэр, — сказал Уорден.
— Но вы, конечно, понимаете, — проявляя осторожность, сказал подполковник, — что я высказываю лишь свое личное мнение и не предвосхищаю решения следственной комиссии.
— Так точно, сэр.
— Ну, пожалуй, и все, сержант. Тело мы, конечно, отправим в морг.
— В какой морг, сэр?
— Да в наш, обычный. Я забыл, как он называется. Это тот, что до войны обслуживал воинские части.
— Ясно, сэр.
— Погребен он будет, конечно, здесь. Очевидно, на кладбище Рэд Хил. Все это будет сделано.
— Сэр, — подчеркнуто официально сказал Уорден, — позвольте высказать официальную просьбу, чтобы тело нашего солдата было погребено на постоянном кладбище в Скофилде.
Подполковник снова посмотрел на Уордена.
— Вам кто-то поручил сказать об этом, сержант?
— Никто мне этого не поручал, сэр, — ответил Уорден. — Но я уверен, что таково же мнение и моего командира. Там похоронены и другие военнослужащие нашей роты.
— Постоянное кладбище в Скофилде, говорите? — сказал подполковник. — А мне показалось, вы сказали, что у убитого есть родственники. Со времени нападения на Пирл-Харбор для всех временных погребений отведено новое кладбище Рэд Хил.
— Так точно, сэр, но прах похороненных начнут вывозить на родину еще не скоро. Может быть, только по окончании войны. А убитый был солдатом регулярной армии. И прослужил он не меньше восьми лет, — солгал Уорден.
— Ах вот что! Ну хорошо, — тоном окончательно принятого решения сказал подполковник. — Думаю, что могу вам в этом помочь.
— Благодарю вас, сэр.
Подполковник сделал в своей записной книжке пометку.
— Так. А теперь распишитесь в получении этих вещей. Здесь только вот этот бумажник, небольшой перочинный нож, устаревший гарнизонный пропуск и ключ на цепочке.
— Это все, сэр?
— Если не считать пистолета, который я должен, разумеется, конфисковать. И патроны тоже. — Он протянул Уордену свою ручку. — Распишитесь вот здесь.
— Это точно, что здесь все?
— Ну конечно, — подполковник нахмурился, поглядел вокруг. — Прошу вас…
— Прошу прощения, сэр. — К ним подошел и отдал честь сержант Фред Диксон, старший наряда военной полиции.
— Да, сержант, — с нотками нетерпения в голосе сказал подполковник. — В чем дело?
— Сэр, мне кажется, была еще одна вещь, которая не попала в опись.
