Розамунда Пилчер - В канун Рождества
С трудом удерживая веером огромное количество карт, Элфрида пыталась решить, что можно сбросить. У нее уже не было двоек и троек, и она мучилась, не зная, есть ли у Кэрри на руках пара, и если есть, то пара чего? Сброшенных карт было уже очень много, игра приближалась к концу, и если Кэрри сейчас покроет, то они с Сэмом проиграют.
— Ну, давай, Элфрида, ходи, — сказал Оскар, утомленный долгим ожиданием. — Прояви мужество. Сбрось то, что тебе не нужно.
С тайным вздохом Элфрида сбросила восьмерку червей и с замиранием сердца ожидала услышать торжествующий вопль Кэрри и увидеть, как она молниеносно выкладывает свои козыри. Однако та покачала головой.
— Если бы не надо было идти в церковь, я бы опрокинула еще стаканчик шерри, — призналась Элфрида.
Было уже десять минут двенадцатого, и карты сдали в последний раз. Сэм и Элфрида выигрывали, однако все еще могло измениться. Элфрида уже давно не играла в самбу. Когда был жив Джимбо, они иногда коротали вечер с парой друзей, но она уже позабыла некоторые правила, а нужные приемы и уловки вспоминались лишь в процессе игры. Оскар и Сэм были старыми бойцами и досконально знали все нюансы, а Кэрри и Люси — новичками. Кэрри быстро усвоила правила, а Люси играла в паре с Сэмом, который терпеливо все ей объяснял и к концу первого захода даже позволил самой выбирать, какие карты сбросить.
Кэрри взяла две карты и могла теперь выйти из игры. Оскар одобрительно хмыкнул: она сбросила четверку червей.
— Осталось всего четыре карты, — вздохнула Люси.
— И когда они кончатся, игре конец, — предупредил Сэм. — Бери, Люси, две, и посмотрим, что у нас на руках.
На лестничной площадке зазвонил телефон.
— Черт его побери, — огрызнулся Оскар, — кто может звонить в такой час!
— Я подойду, — вызвалась Элфрида, но Оскар уже положил карты на стол и встал. Он вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь, но Элфрида слышала, как он отозвался:
— Усадьба.
И затем наступила пауза, видимо, говорил звонивший. Ответ она не расслышала. Оскар снова появился в гостиной, уселся на прежнее место и опять взял карты в руки.
— Кто это был? — полюбопытствовала Элфрида.
— Да так, кто-то ошибся.
— Хочешь сказать, кто-то неправильно набрал номер?
Но Оскар уже сосредоточенно глядел в карты. Однако и Сэм поинтересовался:
— Но если номер набрали неправильно, то о чем же вы говорили?
Люси хихикнула — это был шутливый вопрос из старого анекдота. Она сидела, склонив голову набок, и все решала, какие карты сбросить.
В конце концов колода кончилась и никто не выиграл, но Сэм подтянул к себе блокнот, подсчитал персональные очки и провозгласил победителями себя и Элфриду, выразив надежду, что Оскар выдаст им заслуженную «премию».
— Ничего подобного делать не собираюсь, — с достоинством возразил Оскар, — вам просто очень повезло, а к умению играть это не имеет никакого отношения. — С этими словами он положил карты и встал: — Пойду прогуляюсь с Горацио.
Элфрида удивленно взглянула на него. Оскар частенько выгуливал Горацио по вечерам, но еще никогда не отправлялся на прогулку в такое позднее время.
— Прогуляешься? Куда же ты пойдешь? На берег?
— Не знаю. Просто мне нужно подышать свежим воздухом и размять ноги. Может, я не вернусь к тому времени, когда вы уйдете в церковь, но не запирайте дом. Я буду ждать вашего возвращения.
— Хорошо, — пообещала Элфрида.
Он ушел, захлопнув за собой входную дверь. А Элфрида пребывала в изумлении.
— Странно, и даже забавно. Будто он не нагулялся сегодня на неделю вперед.
— Да ладно, Элфрида, — сказала Кэрри, собирая карты и раскладывая их по разным колодам: синюю, красную и в цветочек. — Какая увлекательная игра. В какой-то момент самба переходит в канасту. Хотя система подсчета очков довольно сложна, и вы, Сэм, должны мне ее записать, иначе я позабуду.
— Хорошо, сделаю.
Карты разложили и убрали. Элфрида обошла гостиную, взбивая диванные подушки и собирая брошенные на пол газеты. Огонь в камине догорал, но она его не погасила, просто поставила перед тлеющими угольками экран.
— Наверное, нам пора уже отправляться. Сегодня будет очень много народу, и надо занять места.
— Мы словно в театр идем, — сказала Люси. — А в церкви холодно? Надеть мне красную куртку?
— Обязательно. И зимние сапоги тоже.
Одна в своей спальне, Элфрида причесалась, еще немного подкрасила губы и брызнула на шею духами. Она достала из гардероба пальто-накидку, застегнула его на все пуговицы до самого верха и надела шапку, напоминавшую грелку для чайника. Затем села на кровать и натянула отороченные мехом сапоги. Взяла деньги для церковных сборов, носовой платок на тот случай, если растрогается, слушая рождественские гимны, и перчатки.
Готова. Она оглядела себя в длинном зеркале, себя, Элфриду Фиппс, которая скоро должна стать миссис Оскар Бланделл. И подумала, что выглядит потрясающе. Это я. Господи. Благодарю Тебя!
Элфрида вышла, спустилась по лестнице и заглянула на кухню проверить, все ли готово для рождественского обеда, и убедиться, что она выключила газ и не оставила на огне чайник с уже выкипевшей водой. В кухне в своей корзине спал Горацио.
Элфрида нахмурилась:
— Горацио, а я думала, что ты ушел с Оскаром погулять.
Пес посмотрел на нее и замолотил хвостом.
— Так он тебя не взял? Куда же он пошел?
Горацио закрыл глаза и ничего не ответил.
Она снова поднялась наверх, в гостиную.
— Оскар!
Но гостиная была пуста и все лампы погашены. Оскара не было.
Внизу у лестницы она увидела Сэма, надевавшего пальто.
— Оскар исчез.
— Он гуляет с Горацио, — напомнил ей Сэм.
— Нет, Горацио в кухне, в корзине. Таинственная история, правда?
Сэм ухмыльнулся:
— Наверное, он тайком заскочил в паб.
— Какое странное предположение.
— Не волнуйтесь. Он уже большой мальчик.
— Я и не волнуюсь, — сказала Элфрида, все же теряясь в догадках, куда запропастился Оскар.
Выбежала из своей мансарды Люси.
— Я готова. Элфрида, нам нужны деньги для пожертвований?
— Да, у тебя есть?
— Пятьдесят пенсов. Достаточно?
— Куча денег! А где Кэрри?
— Она еще собирается.
— Хорошо, Люси, тогда мы с тобой пойдем вперед и займем для всех места. Сэм, а вы подождете Кэрри и придете вместе с ней.
— Конечно.
Элфрида и Люси быстро сбежали вниз, и, стоя на лестничной площадке, Сэм услышал, как открылась и громко захлопнулась тяжелая входная дверь.
А он стоял на лестнице в опустевшем доме и ждал Кэрри. Из-за двери ее спальни доносились негромкие звуки. Открывались ящики комода, захлопнулась дверца шкафа. Он совсем не ощущал нетерпения. На протяжении всей его мужской жизни ему бессчетное число раз приходилось ожидать появления женщин: в баре, в фойе театра, за столиком ресторана. Он привык подолгу ждать Дебору, которая всегда и всюду опаздывала. И вот теперь в доме, который однажды станет его собственным, он ожидал Кэрри.
