Дуглас Кеннеди - Особые отношения
— Не может же он надеяться, что ты его простишь.
— Нет, наверняка хочет, чтобы его простили. Ведь мы все этого хотим, разве нет?
— Уж не слышу ли я опять отголоски этого абсурдного затяжного чувства вины за папу?
— Да, именно их ты и слышишь.
— Ну что ж, если ты обо мне, то тебе не за что просить у меня прощения. Я ведь тебе говорила еще в Лондоне: я тебя ни в чем не виню. Главный вопрос: не пора ли тебе самой себя простить? Ведь ты не сделала ничего, ничего плохого. Но только ты сама можешь снять с себя этот груз. Точно так же, как только сам Тони должен понять, что совершил серьезный проступок. И если он это поймет, как знать, может быть…
— Что? Очищение? Покаяние в грехах и преображение? Брось, прошу тебя, он же англичанин.
А про себя я могла бы добавить: он из тех британцев, что питают ненависть к самим себе и презирают нашу американскую веру в то, что «открытость и честность и песня в душе» способны помочь человеку возрождаться и творить добро. Жизнь для него — тягостная, трагическая неразбериха, с которой приходится кое-как управляться. У меня на родине жизнь — тоже трагическая неразбериха, но мы стараемся убедить себя, что все еще не кончено и со временем обязательно уладится.
— Потерпи еще немного, недолго тебе осталось мучиться с этими англичанами, — отреагировала Сэнди.
Это была ее величайшая надежда, она заговорила об этом еще пять недель назад, в аэропорту Хитроу, когда я провожала ее на самолет. Слушание только-только окончилось. Тони и компания быстро удалились, причем Диана Декстер вскочила и в гордом одиночестве прошествовала по проходу сразу, как только Трейнор провозгласил решение. Тони поспешил за ней, а Люсинда Ффорде и адвокат, прежде чем выйти, успели еще обменяться рукопожатиями с Мейв и Найджелом. И вот мы остались в суде вчетвером, потрясенные, в состоянии шока, пытаясь осознать тот факт, что дело приобрело благоприятный для нас оборот. Наконец Мейв нарушила молчание. Собирая бумаги, она сказала:
— Я, вообще-то, не игрок, но сегодня уж точно не сделала бы ставку на то, что решение будет таким. Честное слово…
Она покачала головой и позволила себе намек на улыбку.
Найджел тоже сидел молча, погруженный в раздумья, потом начал запихивать бумаги в объемистый портфель. Я поднялась и сказала:
— У меня нет слов, чтобы выразить, как я вам благодарна. Вы же спасли меня от…
Найджел протестующее поднял руку, как бы говоря: «Не нужно этого, ни к чему». Но потом и он заговорил:
— Я рад за вас, Салли. Очень рад.
Сэнди тем временем просто сидела с лицом, мокрым от слез, — моя толстая, чудесная, чересчур плаксивая сестричка, эмоциональности которой с лихвой хватало, чтобы восполнить нашу сдержанность. Найджел был тронут и смущен таким открытым проявлением чувств. Мейв коснулась моего плеча:
— Вам повезло с такой сестрой.
— Это точно, — тупо ответила я, оглушенная решением суда настолько, что не понимала, что говорю. — Знаете, мне кажется, нам сейчас нужно всем вместе пропустить по стаканчику, чтобы это отпраздновать.
— Я бы с радостью, — отозвалась Мейв. — Но завтра у меня снова суд, а я, признаться, не успела как следует подготовиться. Так что…
— Понятно. Мистер Клэпп, а вы?
— Простите, но мне нужно быть дома к пяти.
Так что я просто пожала им руки, еще раз поблагодарила Мейв, сказала Найджелу, что буду ждать его звонка, когда он узнает что-то от адвокатов Тони насчет условий и сроков развода.
— Так вы хотите и дальше пользоваться моими услугами? — спросил он.
— А чьими же еще я бы могла воспользоваться?
В ответ в первый раз за все время нашего знакомства Найджел Клэпп широко улыбнулся.
Когда он откланялся, Сэнди сказала, что мы обязательно выпьем, чтобы отметить это дело… но в аэропорту, потому что ей пора домой. Так что мы сели в метро, доехали до Хитроу и, после того как она зарегистрировалась на рейс, выпили по стакану противного красного пойла в баре зала вылета. Тогда-то она и спросила меня: «Ну, когда вы с Джеком возвращаетесь в Бостон?» До этого еще надо дожить, сказала я ей. А когда она снова задала этот вопрос в то первое мое утро с Джеком, мой ответ прозвучал еще более уклончиво: «Я пока еще ничего не решила».
— Надеюсь, после всего, что они там с тобой сотворили, ты не хочешь остаться?
Я чуть не сказала ей, что эти самые «они» для меня не равнозначны всем англичанам и тем более всей Англии.
Только два человека, которые хотели завладеть тем, на что они не имели права.
— Я же говорила тебе, у меня пока нет сил на кардинальные решения.
— Но ты должна вернуться сюда, в Штаты, — настаивала она.
— Никому я ничего не должна. И знаешь, я поняла, что не так уж это плохо.
— Ты просто не переживешь еще одной их мерзкой холодной зимы, — проворчала Сэнди.
— Совсем недавно я пережила кое-что пострашнее, чем плохая зима.
— Ну ты же знаешь, о чем я говорю — я просто мечтаю заполучить тебя в Бостон.
— А я тебе вот о чем толкую: пока ничего еще не решено. Сейчас я просто хочу проводить как можно больше времени с сыном и ощутить вкус того, чего была лишена почти год: нормальной жизни.
Она помолчала несколько секунд, а потом убежденно заметила:
— Нет на свете такой вещи, как нормальная жизнь.
Со времени того разговора прошло несколько недель.
И хотя я совершенно согласна с Сэнди в том, что никакой нормальной жизни не бывает, все это время я изо всех сил старалась приблизиться к размеренному, спокойному существованию. Я встаю утром, когда меня будит проснувшийся Джек. Ухаживаю за ним, стараюсь предвосхищать все его желания. Мы все время вместе. Пока я работаю, он сидит рядом в высоком стульчике или копошится в манеже. Мы ходим в супермаркет, гуляем по Хай-стрит. Дважды за это время я перепоручала его заботам вечерней няни, чтобы сбегать в кино вдвоем с Джулией. Все остальное время мы с ним постоянно вместе. От всего этого я в восторге — и не только потому, что пытаюсь наверстать упущенное за прошедшие месяцы, но и потому, что у нас налаживается общая жизнь, вырабатывается привычка жить вдвоем. Конечно, наступит время, когда этот порядок придется менять. Но это дела далекого будущего. А сейчас будничность и приземленность нашей жизни кажутся мне не скучными, а весьма привлекательными.
Особенно когда на небе светит солнце.
— Ставлю пять фунтов, что и завтра тоже будет солнечно, — сказала я Джулии, подливавшей вина в свой бокал.
— Идет, — откликнулась она. — Но ты проиграешь.
— Ты хочешь сказать, что слышала прогноз погоды?
