Норман Мейлер - Нагие и мёртвые
Брат и сестра хорошие друзья. На веранде, там, где рядом с софой из кленового дерева стоит ваза (она использовалась как цветочный горшок, пока каучуконосное растение не завяло) и радиоприемник, девушка объясняет брату, как партнер должен вести партнершу в танце.
— Вот смотри, Вилли. Это просто. Ты только не бойся держать меня.
— А кто боится?
— Ты не такой уж смельчак, — отвечает она с позиций старшей по возрасту ученицы средней школы. — Скоро ты будешь назначать свидания.
— Ха! — восклицает юноша с презрением. Но он чувствует ее маленькие упругие груди у своей груди. Он почти такой же ростом, как и она. — Это я-то буду назначать свидания?
— Да, будешь.
Они шаркают ногами по гладкому каменному полу.
— Эй, Пэтти, когда к тебе придет Том Элкинс, дай мне поговорить с ним. Я хочу спросить его, смогут ли принять меня в футбольную команду через пару лет.
— Этот Том Элкинс старый дурак.
Для Вилли это имя священно. Он с презрением смотрит на сестру.
— Какие у тебя претензии к Тому Элкинсу?
— Ну хорошо, хорошо, Вилли, ты будешь в команде.
Он так и не вырос особенно, но уже на предпоследнем курсе стал руководителем клуба болельщиков, и ему удалось уговорить отца купить ему подержанный автомобиль.
— Ты не понимаешь, папа. Мне действительно нужна машина. Нужно ездить то туда, то сюда. В прошлую пятницу, например, чтобы собрать команду для тренировки перед игрой с вадсвортскими ребятами, я потратил весь вечер на беготню.
— А ты уверен, что это не будет излишней роскошью?
— Мне действительно нужна машина, папа. Я буду каждое лето работать, чтобы вернуть тебе деньги.
— Не в этом дело, хотя тебе и нужно поработать, чтобы ты не испортился. Знаешь, я поговорю об этом с матерью.
Победа за ним, и он улыбается. Глубоко в его сознании, под покровом искренности в этой беседе, живет память и о многих других победах. (Беседы юношей в гардеробной после занятий физкультурой, долгие дискуссии в подвалах, превращенных в клубные помещения.)
Народная мудрость; если хочешь овладеть девчонкой, нужно иметь автомашину.
В выпускном классе его жизнь — сплошное веселье. Он член совета школьного самоуправления и руководит школой танцев. Свидания субботними вечерами у кинотеатра «Корона», а раз или два в загородных гостиницах. По пятницам вечеринки в домах подруг.
В течение какого-то времени он даже чувствует себя влюбленным.
И всегда руководство болельщиками. Он приседает на корточки, становится на колени в белых фланелевых брюках, грубом белом свитере, недостаточно теплом для ветреной осенней погоды. Перед ним кричат тысячи ребят, прыгают девчонки в зеленых юбках, их оголенные колени краснеют от холода.
— Давайте крикнем дружно: «Кардли», — командует он в мегафон, бегая туда и сюда. Наступает тишина, уважительное молчание, пока он поднимает руку, взмахивает ею над головой и опускает.
— Кардли ура! Кардли ура! — несется над полем, И все ребята кричат, наблюдая за тем, как он кувыркается «колесом», встает, хлопает в ладони, поворачивается к игровому полю с выражением преданности и мольбы на лице и в позе. Он главный. Сотни ребят ждут его сигнала. Миг славы, о котором вспомнится позже.
В промежутке между баскетбольным сезоном и бейсболом он разбирает свою машину, устанавливает глушитель (ему надоел треск выхлопа), смазывает коробку скоростей и окрашивает шасси в бледно-зеленый цвет.
С отцом у них происходят важные разговоры.
— Нам нужно серьезно подумать над тем, чем ты займешься, Вилли.
— Я, кажется, решил выбрать профессию механика, папа.
В этом нет ничего удивительного. Они разговаривали об этом много раз, но сегодня оба понимают, что разговор серьезный.
— Я рад слышать это, Вилли. Не хочу сказать, что пытался навязать тебе какое-то мнение, но лучше ничего не придумаешь.
— Я действительно люблю машины.
— Я заметил это, сынок. (Пауза.) Тебя интересует авиационная техника?
— Да, кажется так.
— Именно. Мне кажется, это хороший выбор. Дело перспективное. — Отец похлопывает сына по плечу. — Позволь, однако, кое-что сказать тебе, Вилли. Я заметил, что ты держишься немного заносчиво с ребятами. Конечно, это пока не слишком страшно, и к родителям ты относишься хорошо. Но это неверная политика, сынок. Неплохо знать, что ты можешь что-то сделать лучше других, но не надо показывать этого.
— Никогда и в голову не приходило. — Он покачивает головой. — Послушай, папа, серьезного в этом ничего нет, но теперь я послежу за собой. Хорошо, что ты сказал мне об этом.
Отец довольно смеется.
— Конечно, Вилли. Отец ведь может сказать сыну кое-что полезное.
— Ты отличный человек, отец.
Их отношения отличаются теплотой. Вилли чувствует себя взрослее, готовым разговаривать с отцом как с другом.
В то лето он работает в кинотеатре «Корона» билетером. Это отличная работа. Ему знакома почти половина приходящих в кино людей, и он имеет возможность поговорить с ними несколько минут, прежде чем усадить их на места. (Неплохо дружить со всеми, ведь никогда не знаешь, к кому придется обратиться с просьбой.) Скучно бывает только днем, когда зрителей мало. Случается, однако, поболтать с несколькими девчонками, но после разрыва с возлюбленной из выпускного класса он не очень интересуется девушками. «Никаких свадебных колоколов для меня», — шутит он.
Однажды он встречает Биверли. (Стройная, черноглазая и черноволосая, с возбуждающим красным ртом, подчеркнутым помадой.)
— Как понравилась картина, Глория? — спрашивает он подругу Биверли.
— Мне показалась она скучноватой.
— Да, ужасная. (К Биверли.) Хелло!
— Хелло, Вилли.
Он широко улыбается.
— Откуда вы знаете меня?
— Я училась в школе на класс моложе вас. Я помню, как вы руководили болельщиками.
Взаимные представления. Легкий разговор.
— Значит, вы знаете меня?
— Вас все знают, Вилли.
— Да? Это ужасно, правда?
Они смеются. Прежде чем она уходит, он назначает ей свидание.
Жаркие летние вечера, томный запах деревьев, земля как подходящее тесто. В дни свиданий они отправляются в автомашине по шоссе, идущему за город в парк на гряде холмов.
В машине они перекатываются по сиденью, изгибаются, ударяются коленями и спиной о переключатель скоростей, руль и ручки на дверях.
— Ну давай же, детка. Я ничего не сделаю без твоего согласия, но давай же.
— Нет, не могу. Лучше не надо.
— О боже, Биверли, я люблю тебя.
— Я тоже, Вилли.
В машине играет радио, звучит популярная эстрадная мелодия.
Он чувствует приятный запах ее волос, нежно целуя ее в шею, крепко обнимая за тонкую талию. Она вздрагивает в его объятиях, дышит прерывисто и глубоко.
— Ну, будь же умницей, любимая.
— Я не могу, Вилли. Я так люблю тебя, но, пожалуйста, не надо.
— Как я хотел бы, чтобы мы были женаты.
— И я.
Анализ.
— Ну как, ты добился чего-нибудь?
— Вчера я дошел уже почти до конца. Я все же добьюсь своего. Ох и девчонка!
— А как она вела себя?
— Она все охала. Как только я обниму ее, она начинает охать.
— Все они так.
Народная мудрость: если она не отдается, то девочка, а если уступит, то проститутка.
— Я своего добьюсь. Не забывай, ведь она девственница.
В душе он чувствует себя виноватым. («Я люблю тебя, Биверли».)
Серьезный разговор.
— Ты знаешь, я вчера видела тебя во сне, Вилли.
— И я. Знаешь, когда мы смотрели позавчера картину «Капитан Блад», мне показалось, что Оливия де Хэвиленд похожа на тебя.
— Ты просто прелесть. Если бы ты не был таким, то я не позволила бы тебе того, что позволяю. Надеюсь, ты не думаешь обо мне плохо.
— Нет. Я бы думал еще лучше, если бы… Ты понимаешь.
— Ах, мама знает лучше. — Молчание. Ее голова покоится у него на плече. — Мне как-то смешно, когда начинаю думать о себе и тебе.
— Мне тоже.
— Как ты думаешь, у всех так бывает? Интересно, как ведет себя Мэдж, так же, как и я? Но она ведь даже щекотки боится. Тебе не смешно, когда ты думаешь о таких вещах?
— Да, конечно. Все это очень смешно.
— Я чувствую себя гораздо старше с тех пор, как узнала тебя, Вилли.
— Понимаю. С тобой так приятно разговаривать…
У нее много достоинств: она прекрасно сложена, у нее страстные губы, она хорошо танцует, отлично выглядит в купальном костюме и помимо всего прочего умна. Ему доставляет удовольствие разговаривать с ней. Так у него ни с кем не было. Он весь загорается опьяняющим чувством первой любви.
— О, Биверли!..
В университете штата его принимают в хороший студенческий клуб, но он слегка разочарован тем, что прием в клуб проходит без торжественной церемонии. (В мечтах он видит себя старшим, руководителем всей церемонии.) Но в общем все хорошо. Он привыкает курить трубку, знакомится с прелестями жизни в колледже. «Брат Браун, как верные члены клуба „Тау Тау Эпсилон“, мы будем присутствовать на церемонии обрезания. Говоря попросту, ты потеряешь невинность».
