Джон Ирвинг - Отель «Нью-Гэмпшир»
Фрэнк спал, да и в любом случае на эксперта по изнасилованию не тянул. Отец тоже спал (в комнате, которую мы с ним делили). Я посмотрел на «луисвильский слаггер», лежавший на полу рядом с отцовской кроватью, и тут же понял, какой совет по изнасилованию получил бы от отца: любой его совет по изнасилованию начинался бы с размаха битой. Я разбудил отца, снимая кроссовки.
— Извини, — прошептал я. — Спи дальше.
— Ну и долгая же у тебя была пробежка, — проворчал он. — Совсем, наверно, из сил выбился.
Конечно, так оно и было, но спать мне совершенно не хотелось. Я пошел и сел за письменный стол перед шестью телефонами Фрэнка. Штатный эксперт по изнасилованию из второго отеля «Нью-Гэмпшир» был всего лишь на расстоянии телефонного звонка; эксперт по изнасилованию находился сейчас в Нью-Йорке. Медведица Сюзи жила в Гринвич-Вилидж. Хотя был час ночи, я снял трубку. Не имело никакого значения, что мы были на пороге Рождества 1964 года, потому что мы вернулись назад, в Хэллоуин 1956 года. Все письма Фрэнни, оставшиеся без ответа, теперь заслужили ответ. Хотя Черная Рука Закона Младшего Джонса в один прекрасный день предоставит Нью-Йорку свои похвальные услуги, сейчас Младший поправлялся после футбольного беспредела; ему предстояло провести три года в юридической школе и еще шесть лет — организуя «Черную руку закона». Конечно, Младший мог бы спасти Фрэнни, но наверняка опять по своей привычке опоздал бы. Вопрос о Чиппере Доуве всплыл сейчас; тогда Гарольд Своллоу так и не нашел его, а теперь Доув вышел из укрытия. А для того, чтобы справиться с Чиппером Доувом, знал я, Фрэнни нужна помощь умного медведя.
Старая добрая медведица Сюзи сама по себе сказка.
Когда она ответила на телефонный звонок, прогремевший в час ночи, то была как боксер, отпрыгнувший от канатов ринга.
— Придурок! Лунатик! Пидор! Да ты знаешь, сколько сейчас времени?! — проревела медведица Сюзи.
— Это я, — сказал я.
— Господи Иисусе, — сказала Сюзи. — Я думала, это какой-то непотребный звонок. — Но когда я рассказал ей про Чиппера Доува, она пришла к выводу, что звонок действительно непотребный. — Вряд ли Фрэнни обрадуется, что ты сказал ему, где она живет, — сказала Сюзи. — Думаю, она писала все эти письма в расчете на то, что никогда больше о нем не услышит.
Сюзи жила в одном ужасном местечке в Гринвич-Вилидж. Фрэнни любила ходить туда навещать ее, Фрэнк тоже любил заскакивать к ней, когда бывал по соседству (в двух шагах от квартиры Сюзи был бар совершенно во вкусе Фрэнка), но мы с Лилли терпеть не могли Вилидж и предпочитали, чтобы Сюзи приходила в гости к нам.
В Вилидж Сюзи могла превращаться в медведя, когда только этого хотела; там можно было встретить людей, которые выглядели намного хуже, чем медведи. Но, появляясь в даунтауне, Сюзи должна была выглядеть нормально: ее бы не пустили в «Стэнхоуп» в медвежьем наряде, а в Центральном парке какой-нибудь полицейский мог бы ее пристрелить, приняв за сбежавшего из зоопарка медведя. Нью-Йорк — это не Вена, и хотя Сюзи старалась отвыкнуть от звериных повадок, в Вилидже она могла запросто вернуться к медвежьим замашкам, и никто бы этого просто не заметил. Она жила вместе с еще двумя женщинами в квартирке, где были только туалет и раковина с холодной водой. Для того чтобы помыться, Сюзи ходила в город. Роскошной ванне Фрэнка на Сентрал-Парк-Саут, 222, она предпочитала ванну в номере Лилли; думаю, Сюзи нравилась потенциальная опасность туалета со смывом снизу вверх.
В те дни она пробовала стать актрисой. Те две женщины, с которыми она делила свою ужасную квартиру, входили в так называемую «Мастерскую Вест-Вилидж». Это была актерская мастерская, там обучали уличных клоунов. Будь жив мышиный король, высказался Фрэнк, он бы там непременно преподавал. Но я думаю, что если бы в Вене было что-то вроде «Мастерской Вест-Вилидж», мышиный король был бы жив до сих пор. Должно же быть какое-то место, где можно научиться уличным танцам, имитации животных, пантомиме, езде на одноколесном велосипеде, крикотерапии и дегенеративным выходкам, которые суть только выходки, сиречь номера. Сюзи сказала, что «Мастерская Вест-Вилидж» научила ее быть уверенной в себе и без медвежьего костюма. Как она сама признавала, это был медленный процесс, а пока она обновила свой медвежий костюм у специалиста по костюмам животных в Вилидже.
— Ты должен посмотреть на мой нынешний костюм, — постоянно говорила мне Сюзи. — Я имею в виду, если ты думаешь, что я раньше выглядела как настоящий медведь, то ты, парень, ничего не понимаешь!
— Это действительно что-то с чем-то, — сказал мне Фрэнк, — там даже рот влажный, и глаза такие жуткие. А клыки, — говорил Фрэнк, всю жизнь обожавший костюмы и форму, — клыки великолепны.
— Мы все хотим, чтобы Сюзи отказалась от медвежьего обличья, — говорила Фрэнни.
— Мы хотим выманить ее внутреннего медведя, — скажет Лилли, и мы все начнем хрюкать и издавать прочие отвратительные звуки.
Но когда я сказал Сюзи, что мы с Фрэнни спаслись друг от друга только для того, чтобы снова встретиться с Чиппером Доувом, она сразу же стала очень деловой; Сюзи была по-настоящему верным другом, тем, кто может превратиться для тебя в медведя, если запахнет керосином.
— Ты у Фрэнка? — спросила Сюзи.
— Да, — ответил я.
— Сиди там, мальчик, — сказала Сюзи. — Я сейчас подскочу. Предупреди швейцара.
— О медведе или о тебе? — уточнил я.
— В один прекрасный день, милок, — сказала Сюзи, — я настоящая очень удивлю тебя.
И в один прекрасный день Сюзи действительно меня удивит. Но прежде чем Сюзи добралась до Сентрал-Парк-Саут, 222, по одному из шести телефонов Фрэнка мне позвонила Лилли.
— Что случилось? — спросил я. Было около двух часов ночи.
— Чиппер Доув, — прошептала Лилли тихим, испуганным голосом. — Он звонил сюда! Он спрашивал Фрэнни!
«Вот сукин сын!» — подумал я. Звонит девушке, которую изнасиловал, зная, что в это время она явно спит! Должно быть, хотел убедиться, что Фрэнни действительно живет в «Стэнхоупе». Теперь убедился.
— И что Фрэнни ему сказала? — спросил я Лилли.
— Фрэнни не стала с ним разговаривать, — сказала Лилли. — Фрэнни не смогла с ним разговаривать, — сказала Лилли. — Я имею в виду, она не смогла заставить свои губы шевелиться, не смогла выдавить ни звука, — сказала Лилли. — Я сказала, что Фрэнни нет дома, а он ответил, что позвонит еще. Ты бы лучше подъехал сюда, — сказала Лилли, — Фрэнни боится, — прошептала Лилли. — Я никогда не видела, чтобы Фрэнни боялась, — добавила Лилли. — Она даже не пошла обратно в кровать, сидит и смотрит в окно. По-моему, она думает, что он хочет снова изнасиловать ее, — прошептала Лилли.
