Михаил Гиголашвили - Чертово колесо
Парии похватали бамбуковые палки, стали издали кричать на опийщика:
— Убирайся отсюда! Бочку мочи разлил! Целый день священный дар собирали! — но тот продолжал в исступлении шарить руками в нечистотах, разлитых по земле.
Бес бросил их, ушел в базарные ряды и сразу наткнулся на последние дыхания двух куриц, умиравших вверх ногами на перекладине. За курицами стояли клетки с гусями и утками. Когда продавец рубил им головы, то их острые и беспокойные дыхания сами влетали в пасть и пучили брюхо, отчего бес икал и отрыгивал. Зудящее крыло не давало покоя.
За клетками шла стройка — в Глиняном ряду чинили крышу. Смачно хрустели пилы, часто били молотки. Около гончарного круга бес замер, будто что-то припоминая, но тут же со злобой шарахнулся прочь, перевернув глиняного Будду и разбудив двойников, спящих возле готовых плошек.
Невдалеке от кумирни толпились люди, глазели куда-то под навес, где в плетеном кресле сидела мумия в желтой тоге. Перед ней на столе дымился в пиале чай и лежал темный свиток. Бритый наголо крепыш ходил по кругу со звенящей кружкой, приговаривая:
— Мумия святого ламы прибыла вчера в ваш вечный город, где Будда прочел свою первую проповедь! Первый город, главный бог!
Оказалось, что эта мумия из Тибета уже пять веков днями сидит спокойно и тихо, зато ночами разворачивает и сворачивает свиток. И святой чай никогда не иссякает в пиале, иногда даже вскипает и переливается через край, и тогда мумия стонет, как от ожога.
Народ громко удивлялся, поглядывал на мумию с разных сторон и за отдельную плату с опаской подходил целовать край желтой тоги. Никто не спрашивал, что написано в свитке. На вопрос базарного мальчишки, что сейчас делает мумия, лама-крепыш серьезно ответил:
— Спит. Она устала. Ночью много читала. Шустрый мальчишка не унимался:
— А если ее ущипнуть или облить чаем, она проснется? Но взрослые стали гнать весельчака, а крепыш так зазвенел над ним кружкой, что мальчишка, заткнув уши, бросился бежать. Бес хотел кинуться за ним и покусать за пятки, но его привлек особый сладковатый дым, шедший из кумирни. Он подобрался к ее закоптелым стенам.
— Чадище-ще! Что это? — спросил он у местных демонов, которые под стеной обсасывали внутренности из корыта.
Они хмуро уставились на него:
— Покойников жарят, что еще!
А один из них, ушастый вожак, хорошенько всмотревшись в него, произнес:
— Э, да ты чужак?
— Не ваше дело-ло, — отрезал бес.
— Тебе чего тут нужно, лоло рогатое? Потрохов захотел? Убирайся прочь, это наше место!
— Знахаря мне.
Вожак презрительно указал хвостом на ограду:
— Там ищи. Тут нету. Тут знахари не нужны... Тут наше место. Конец и потроха. А знахаря лавка вон, за загородкой. Сердитый стал — с нами знаться не хочет, а раньше часто звал на угощенье...
— Вчера к нему опять Светлый приходил! — льстиво напомнил маленький дьяволенок, следя за вожаком блестящими глазками.
— Да, повадился... — милостиво поддакнул ушастый вожак и захватил из корыта полную пригоршню кишок.
— Какой Светлый? — переспросил бес.
— Такой же чужак, как ты. Все его Светлым зовут. Крепкий, как медведь. Ходит тут, высматривает, вынюхивает, — сообщил вожак, с чавканьем перекусывая кишки. — Зевак собирает и всякую чушь им порет. А мы воруем, пока они слушают... Говорит, что может бесов спасать, превращать в ангелов или людей. Это нас-то!.. В ангелов!.. А ну, отойди от корыта! Чего мордой лезешь? — вдруг окрысился он.
— Нужен мне ваш Светлый! Мне знахаря, крыло, крылищеще! — пробурчал бес.
— Давай проваливай, нечего тебе тут делать! Это не твое, а наше, понял? Иди, куда шел или откуда пришел! — швырнул в него куском печени вожак, а наглый дьяволенок зашипел и сделал вид, что сейчас прыгнет.
Бес решил не впутываться, покинул базар, прокрался к загородке, нырнул под калитку, на всякий случай опасливо обогнул тень многорукого божка, протиснулся в дверную щель и присел в углу.
Лавка знахаря была завешена пучками трав, нитками сушеных корней и плодов. На полках стояли банки с молотыми снадобьями. Знахарь что-то растирал в ступе. У стола в почтительном ожидании стояла женщина в пестром сари.
Лицо ее было покрыто розовыми прыщами. Она косила глазами на угол, где сидел бес. А тот, привалившись к стене, жадно глазел на женщину, с вожделением изучая ее лицо и руки: через прыщи, волдыри, лишаи, мозоли, бородавки, родинки можно легко присосаться к молодке и перекачать в себя немного ее жара, чтобы помочь зажить крылу.
Но знахарь подозвал женщину поближе, взял за подбородок и начал вглядываться в глаза. Что-то бормоча, он бросал щепоть того или другого зелья в плоскую миску. Приговаривал:
-Лапки тарантула... Молотые позвонки... Сухие рыбьи жабры... Скальный мед... Пепел рогов... Змеиные шкурки...
Читая по глазам женщины ее болезнь, он собрал необходимое. Тщательно перетер травы каменным пестиком, засыпал смесь в особую банку и стал ее трясти. Наконец, все было готово. Женщина отдала деньги, взяла лекарство. Монеты звякнули. Но больная мялась, не уходила.
— Чего еще? — недобро покосился на нее знахарь. — Болячки пройдут через три дня, не забывай пить утром и вечером коровью мочу. К прыщам надо прикладывать кал молодой коровы — его можно купить у парий.
— Нет ли чего от сглаза? — нерешительно произнесла она. — Для невестки. Ее кто-то сглазил. Который день не может вставать. Ослабла вся... В поту лежит, ничего не ест, а пить не может от спазмов в горле.
— Да, похоже на сглаз... — пробормотал знахарь. — Но это дорого будет стоить...
— Почему? — упавшим голосом спросила женщина, боязливо косясь на угол, где замерший бес вдруг испуганно заворочался, разглядев родинку на ее виске — неужели женщина из котла до сих пор преследует его?..
Но знахарь опять отвлек просительницу, постучав пальцем по книге в бычьем переплете:
— От сглаза надо двух жаб посадить в банку с пиявками, питать ядовитыми грибами, осыпать хрустальным порошком, добавляя молотый тигровый коготь... А хрусталь дорог! И коготь в цене! Так что передай невестке: меньше пяти рупий серебром стоить не будет! Клянусь богиней Свасти, это еще хорошая цена — другие возьмут дороже!
Женщина кивнула и поспешила выйти. Бес хотел кинуться за ней, узнать, куда она идет, но знахарь что-то проговорил и сделал быстрые движения, отчего бесу стало зябко и беспокойно. Он не мог сдвинуться с места, лишь встал на дыбы.
Знахарь бросился к одной связке трав, к другой, к третьей. .. Побросал все на стол, а сам отбежал в сторону. Бес, схватив травы, стремглав покинул лавку, забыв о наказе Черного Пастыря уходить от магов и знахарей только пятясь, не подставляя спины. За что и поплатился ожогом, коротко взвыв и шарахнувшись с крыльца.
