Олег Дивов - Консультант по дурацким вопросам
Сейчас город был, конечно, плох, но вовсе не при смерти. Он держался, как в те дни — на своих людях. Из довоенных сорока тысяч их осталось в Цхинвале тысяч двадцать, ну, двадцать пять. Поэтому город стоял, не падал. Смотреть на него было страшновато, но в простреленных домах работали кафешки, магазинчики и парикмахерские, а по ухабам довольно бодро скакали перекошенные «Жигули» таксистов. Их было какое-то невероятное количество. Казалось, что основная мужская работа в городе — это либо служба в силовых структурах, либо таксование. Впрочем, неудивительно: завод «Вибромашина» закрыт, «Эмаль Кабель» — разрушен. Больше производства вроде бы и нет.
И еще примета того, что стряслось с осетинами: среди разномастных «Жигулей» (пятьдесят рублей из конца в конец) на улицах часто встречались праворукие короткобазные дизельные «Паджеро» («Э-э, в Грузию в свое время их много завезли…»). Честноворованную у грузинов легковушку тут можно было поставить на учет и получить чистые легальные документы за двадцать тысяч рублей. Военные ездили на трофейных армейских «Дефендерах», изъятых у грузинской полиции «Тундрах» и пикапах «Хайлюкс»…
Помимо «трофеев» в городе имелось две тачки, считавшиеся невероятно крутыми: «Форд Экспедишн». Одна принадлежала начальнику Госохраны, вторая — заместителю комбата разведки. И совсем отдельная история — президентский кортеж: бронированный «Гелендваген» с номером «А001АА» и три длинные «Нивы» сопровождения. Местный колорит.
А еще тут каждый, кто имел хоть какое-то отношение к силовым ведомствам, ходил с оружием. Кому положено, кому не положено носить табельный пистолет — все равно торчит из-за пояса рукоятка ТТ. Если сотрудник — женщина, значит ствол в сумочке, и будь уверен, достанет она его очень быстро. Она всегда готова к обороне, и навык у нее есть.
Ведь трагедия «восемь-восемь-восемь» случилась не вдруг, беда надвигалась год за годом, и все это время тут стреляли, тут было опасно жить. Поэтому когда гнойник наконец прорвало, и из него хлынули грузинские танки, люди бросились в войну, как в воду, головой вперед. Ушли драться — и до сих пор не вернулись.
— Пойдем, — сказал Миша. — Извини, мне еще бегать и бегать сегодня.
Ресёрчер что-то дописал в блокноте, потом решительно зачеркнул. Молча кивнул, и они начали спускаться к городу. Ресёрчер был парень опытный, но, по профессии, задумчивый, и Миша не отпускал его от себя далеко. Тут совсем рядом торчал из травы хвостовик неразорвавшегося «града», а сколько еще такой ерунды валяется по кустам — не сосчитаешь. Шаг вправо, шаг влево — бабах, и труп.
У ресёрчера все было, в общем, нормально, у директора тоже.
Только у Миши — непонятно.
Хотя чего тут не понять, когда из материального обеспечения у тебя в наличии фига без масла да Пиротехник с раненой ногой.
Миша надеялся сбежать от идиотизма, но идиотизм догнал его.
* * *Цхинвал расположен в своеобразной чаше между гор, и едва кончился дождь, чашу начала полегоньку заполнять жара. Она будто сползала вниз со скал. Сначала было на донышке, потом по колено, а дальше ты физически ощущал, как горячий воздух поднимается выше, выше, и вот уже по шею, а вот и с головой. Затопило.
Нормальные люди перемещались сквозь жару, будто плыли в ней, а Миша — бегал, рассекая. От этого он еще больше нагревался, но двигаться неспешно не позволяла ситуация.
Миша был заранее готов к проблемам, ну так и проблемы — заранее готовы к Мише. Только они, подлые, сначала затаились, дали ему расслабиться, поверить, что все хорошо, а потом набросились из засады.
Первые дня три все было просто волшебно и получалось само собой.
Наладить контакт с местными оказалось легко. Сначала Миша держался настороженно: в Цхинвале царил послевоенный бардак, когда власть вроде есть, но непонятная какая-то, и порядок на улицах вроде есть, но тоже непонятный. Зато любовь к России такая, что тебя каждый встречный готов зацеловать насмерть. Проходя по городу, Миша видел там и сям надписи на стенах, где краской, где побелкой: «Спасибо, русские!», «Спасибо, Россия!». Тут знали, кто пришел на выручку, тут помнили добро.
Люди были очень рады, что русские приехали снимать кино про войну, в которой они вместе победили. Эта идея приводила в полный восторг кого угодно, от простого таксиста до начальника самого высокого ранга. Тем более что снимать приехал не абы кто: у «Прайм-ТВ» заказ от федерального канала, а значит, фильм увидят все-все-все. Отлично! Ну и само по себе кино — это же прикольно. Давайте присылайте вашу группу, будем развлекаться. Просите, чего вам надо, мы все устроим, все дадим.
Одна беда: тебе реально готовы одолжить последнюю рубашку, но когда ты спросил насчет холостых патронов, у местных сделались такие загадочные лица, будто ты предложил им эти патроны родить.
Во всей Южной Осетии холостых патронов не было в принципе ни одного. Ими здесь как-то не интересовались никогда. Они здесь просто не нужны.
— На самом деле это не смешно! — сказали Мише в югоосетинском Министерстве обороны, когда перестали ржать. — На самом деле… Гы-гы-гы! Слушай, а чего ты к нам-то, тебе же русские дадут…
Потом Миша догадался: он неспроста про холостые спросил, это у него интуиция сработала.
Он был уверен, что именно с «русскими» все стопроцентно на мази — целый статс-секретарь за нами присматривает, елы-палы, — и сосредоточился на местных. За несколько дней он примелькался в югоосетинском КГБ, Министерстве печати, у военных и МЧС. У него завелась «на кармане» драгоценность — пачка листков с отпечатанным списком телефонов всех чиновников всех рангов; на обороте были записаны от руки мобильные, по которым этих чиновников можно отловить в любое время. Сами разрешили, никто не упрашивал. Все хотели помогать русским снимать кино.
По силовикам Миша ходил не один, а вместе с ресёрчером. Тот должен был не только отредактировать сценарий, но и подготовить интервью. «Поэтому я сейчас с вами вопросы порешаю, а потом еще он поговорит — вы же герои войны, вы ему нужны!» Никто не отказался, никто не сослался на занятость. Надо — значит надо, давай разговаривать.
Простота нравов тут царила необычайная, и до любого нужного человека — рукой подать. В здании правительства сидели все министерства, включая военное, тут же были президент, парламент и ЦИК. Только КГБ и МВД помещались отдельно — просто не влезли, наверное. О том, что такое организация личной охраны высших должностных лиц государства, в Южной Осетии, похоже, не слышали вообще. Попробуйте зайти в кабинет к Нургалиеву! А вот к министру внутренних дел РЮО это можно было сделать в два движения, и никто не остановит. К мэру Цхинвала чуть сложнее — его защищала свирепая секретарша. Но войти в приемную — не вопрос. Попробуйте добраться до приемной мэра Москвы… Президента Кокойты Миша видел, пробегая мимо по своим делам. В принципе не мешало бы представиться, но Миша в тот момент действительно спешил, да и дергать без серьезного повода руководителя целой страны как-то не комильфо. «А это кто?» — раздалось сзади. «Это парень из Москвы, кино будет снимать». — «A-а, знаю, знаю…» Ну и замечательно.
